Читать интересную книгу Африканский роман - Марина Соколова

Лариса вспомнила, что перед сном она облила себя духами, чтобы перебить запах пота, который нечем было смыть на перевалочном пункте. От самого Иван Иваныча разило новообретённой чистотой, льняные волосы были зачёсаны назад – до самого затылка, васильковые глаза будили воображение бездонной глубиной, напоминая о необъятных российских просторах.

«Это французские духи», – неохотно пояснила Лариса. «От девушки должен исходить натуральный запах», – вступила в разговор Зоя Львовна. Лариса собралась посмеяться потихоньку, но передумала – и расхохоталась на весь Сиди-Аиш. Она давно знала, что смех у неё мелодичный, переливчатый и очень нравится мужчинам. Иван Иваныч не спускал с девушки масляных глаз. «Пойдём скорее готовиться», – не вытерпела Зоя Львовна. Но Иван Иваныч не послушал супругу и долго ждал, когда Лариса отсмеётся. «Какая у меня переводчица», – возрадовался преподаватель. Девушку покоробило, но ей удалось промолчать. «Я зачем пришёл, – Иван Иваныч выставил напоказ банку с насекомыми. – Я сегодня наловил скорпионов, смотрите, изучайте, только руками не трогайте. Если попадутся в горах или ещё где-нибудь, обходите стороной. Очень опасная тварь».

Ларисе стало жутко интересно. Она вознамерилась побежать к скорпиончикам, но быстро уразумела, что находится в чужой стране, в чужой квартире и в чужой кровати в прозрачной ночной рубашке – напротив чужого мужчины. Прикрывшись простынёй, девушка попросила мужчину выйти из комнаты – вместе с семьёй и со скорпиончиками.

«Сию секунду, – попятился Иван Иваныч. – Да, чуть не забыл. Шеф миссии созывает всех к шести часам. (Васильковые глаза Иван Иваныча стали серыми.) У вас в запасе целых два часа. Успеете принять душ и принарядиться». Предупредив переводчицу, Иван Иваныч ещё с минуту переминался с ноги на ногу, после чего пулей вылетел из Ларисиной комнаты, влекомый Зоей Львовной и Алёшей.

Оставшись наедине со своими мыслями, Лариса присмотрелась и прислушалась. Комната была крохотной, с минимальным количеством мебели, голыми стенами и кафельным полом. «Надо занавесить окно и чем-нибудь украсить стены, – первым долгом наметила девушка. – Кафельный пол, наверное, призван спасти меня от летней жары. А зимой? Что я буду делать зимой? Придётся его чем-нибудь прикрыть». Она кое-как оделась и пошла на звуки человеческого голоса. Высунувшись в окно, Лариса увидела худого красивого мальчика и красивую худую женщину – они разговаривали на мудрёном языке. Большинство слов, бесспорно, были французские, причём правильно произнесённые и употреблённые; вместе с тем речь пестрила множеством непонятных звуков, далёких от французского языка.

«Хотелось бы знать, как я буду это переводить», – заволновалась девушка. Она напрягла все чувства – и расслышала слово «ара» в устах кабильского подростка. Переводчица полностью запуталась, так как, по её сведениям, это слово являлось принадлежностью армянской нации. «Лучше не засорять голову всяким мусором», – решила Лариса и, как на праздник, отправилась в ванную комнату принимать прохладительный душ. Ванная оказалась европейски цивилизованной; да и вся квартира мало отличалась от типичной московской новостройки. Она состояла из трёх разновеликих комнат, раздельного санузла, довольно просторной кухни и такой же прихожей. Только на кухне Лариса сообразила, что за день успела проголодаться. В холодильнике лежали какие-то продукты, но она не осмелилась ими воспользоваться. Девушка разложила на кухонном столе еду, которую унесла из перевалочного пункта. За этим занятием её застала Зоя Львовна.

«Приятного тебе аппетита, Лариса. Это ничего, что я на ты?» – «Спасибо. Ничего страшного». – «Ты можешь поставить чайник. Только воду бери не из крана, а из этих банок». – «Почему?» – «Тебе Иван Иваныч разве не рассказывал?» – «Что вы имеете в виду?» – «Вода здесь не чистая. Мы наливаем её в банки и долго отстаиваем. Можешь приготовить себе чай». – «Спасибо». – «Спасибо скажешь потом. Сначала пойдём в ванную». – «С какой стати?» – «Тебе что – трудно пройти в ванную? Возомнили о себе». – «Кто что о себе возомнил?» – «Вы считаете, что если вы изучили иностранные языки, то вы лучше всех? Правильно говорят знающие люди: с вами надо что-то делать». – «И что же с нами надо делать?» – «Не знаю, что. Ты пойдёшь в ванную?» – «Хорошо, я иду».

«Сложный случай», – констатировала Лариса и проследовала в ванную комнату по стопам взвинченной Зои Львовны. Лариса была чистоплотной девушкой и искренне удивилась, когда Зоя Львовна устроила ей выволочку.

«Я, как каторжная, тружусь от зари до зари, а эти приезжают и гадят», – выла она в поте лица. «Вы говорите голословно, – упрекнула её Лариса. – Что именно вам не нравится?» «Вот здесь грязь, а здесь вода», – тараторила Зоя Львовна. «Хорошо, я уберу. Успокойтесь, пожалуйста».

Зоя Львовна ушла доругиваться на кухню, а Лариса взялась отыскивать несуществующую грязь. Как и следовало ожидать, поиски ни к чему не привели, но из благородных побуждений она ещё раз вымыла пол до нестерпимого блеска. «Это очень сложный случай», – утвердилась во мнении Лариса, мельком взглянув на Зою Львовну, носящуюся по квартире с горящим взором. «Я закончила уборку», – сообщила девушка нервической женщине.

Зоя Львовна вломилась в ванную с тряпкой наготове, обследовала каждый сантиметр помещения, смахнула невидимую пыль и только после всего этого несколько успокоилась. «Может быть, у неё не все дома? – заподозрила Лариса. – Необходимо убить болезнь, пока не поздно». Девушка почувствовала, что, против своей воли, заражается нервозностью Зои Львовны. Она очень не любила выяснять отношения, но пришла к выводу, что без Иван Иваныча ей не обойтись.

Преподаватель сидел в гостиной, уткнувшись в газету, и изо всех сил делал вид, что происходящее его никак не касается. «Иван Иваныч, мне очень неприятно, но я вынуждена вас просить повлиять на жену». Иван Иваныч перевёл взгляд с газеты на носки своих тапочек и сказал твёрдым тоном:

«Зоя, прекрати сейчас же». Зоя Львовна завелась вторично и закричала с пеной у рта: «Я целый месяц глаз не смыкала, когда мы сюда въехали, убирала грязь за этими арабами!» «Кабилами, – исправил ошибку Иван Иваныч. – Мы с тобой потом поговорим». «Может, нет никакой грязи», – пригнулась к полу Зоя Львовна. «Вот видите, Лариса, жена извиняется за своё несдержанное поведение. Вы готовы? Нам уже пора к шефу миссии».

«Как только он произносит “шеф миссии”, его глаза из васильковых сразу же становятся серыми, – подметила остроглазая переводчица. – Любопытно: что из себя представляет наш начальник?»

Судя по первому впечатлению, шеф миссии был экстравагантным человеком. Он встретил подчинённых спиной, на четвереньках, разглядывающим на полу что-то интересное. «Это не худший вариант», – пожала плечами его жена. Тем не менее все присутствующие хранили уважительное молчание. Именно они составляли советскую миссию в Сиди-Аише, которую с некоторых пор возглавлял коленопреклонённый шеф. Миссия была небольшой: к шефу примыкали два преподавателя, три мастера – с пятью жёнами, четырьмя детьми и тремя переводчицами. Все они уместились в неприглядной гостиной, которую семья шефа делила с семьёй телевизионного мастера. Натешившись вдосталь, шеф Илья Борисович поднялся с пола и превратился в высокого, по-кабильски худого седовласого мужчину лет сорока. Поблёскивая стёклами очков, он приветливо улыбнулся и нарочитым басом поздравил всех с началом новой жизни. Дети ответили бурными возгласами и оживлённой стайкой убежали в другую комнату. За ними потянулась было маленькая Алсу, но мама усадила крошку на колени. Дождавшись, когда все устроятся поудобней, шеф снова обаятельно улыбнулся и обратился к присутствующим с вступительной речью. Из неё Лариса узнала, что все они, подобно космонавтам в космическом корабле, ограничены пространством и, как цепью, скованы общей целью. Цель заключалась в том, чтобы сообща выжить в дружественной, но неведомой стране без физических и нравственных потерь.

«Насчёт космонавтов это чрезвычайно важно, – распрямив сутулую спину, солидно произнёс Иван Иваныч. – Между прочим, среди алжирских космонавтов я могу считаться ветераном. Здесь я даром время не терял и укреплял советско-алжирские связи. Я наладил отношения с мусье Мустаки, на попечении которого находится всё имущество Центра. От имени миссии я пригласил к себе мусье Мустаки для знакомства с новыми советскими работниками. Я надеюсь, возражений нет?»

«Что-то я не припомню, чтобы я вас уполномочивал», – сдержанно возразил Илья Борисович. Немного подумал и благожелательно добавил: «Полагаю, что мы прислушаемся к мнению ветерана. Будем укреплять советско-алжирскую дружбу».

«Моё присутствие понадобится?» – утвердительно спросила старшая переводчица Земфира Наумовна.