Следует особо отметить тот факт, что именно в это время Мао, при активной помощи Чэнь Бода (неизвестно в точности, какую роль в возвышении последнего сыграло тесное знакомство с Кан Шэном - но, судя по их дальнейшему многолетнему сотрудничеству, именно Кан Шэн помог Чэнь Бода стать одним из ведущих идеологов КПК), начинает извращать марксизм. Официально это называется 'созданием и теоретическим обоснованием нового направления марксизма - маоизма'; фактически же, сохраняя внешние формы марксизма-ленинизма, его суть подменяется китайской философией, разумеется, в рамках конфуцианской традиции, дополненной личным опытом и идеями Мао.
Строго говоря, маоизм уже нельзя считать настоящим марксизмом - это 'новое издание' конфуцианства, с тем отличием, что место Конфуция занял сам Мао цзе-дун. Разумеется, что, несмотря на внешнюю оболочку марксизма, ни о каком самостоятельном мышлении в рамках маоизма речи быть не может - допускается только слепое копирование 'канона'.
Второй стадией кампании 'чжэнфэн' является полная и абсолютная замена еще сохранившихся остатков марксизма-ленинизма в КПК маоизмом. С этого момента КПК трудно считать коммунистической партией - скорее, это одна из китайских сект, одновременно являющихся тайным обществом, промышляющих преступлениями.
Организационно пиком кампании 'чжэнфэн' следует считать снятие с должности генсека КПК Чжан Вэньтяня, в то время являвшегося одним из членов группы '28 большевиков' (впоследствии перешел на сторону Мао - не вполне очевидно, когда именно это произошло в мире 'Рассвета': то ли после снятия его с должности генсека, в этом случае он был одним из 'надзирателей' за Гао Ганом, когда тот после разгрома Японии создавал в Маньчжурии тыловую базу КПК, то ли, что значительно менее вероятно, в период 1946-1950 гг.).
В это же время Мао впервые наглядно демонстрирует свои 'таланты' экономиста - будучи не в состоянии обеспечить потребности населения Особого района и 'войск' КПК даже на самом низком уровне за счет реализации политики 'самообеспечения', он отдает приказ о крупномасштабном выращивании опийного мака. Де-факто, Особый район становится огромной плантацией опийного мака, а КПК превращается в одну из крупнейших организаций в мире, торгующих наркотиками.
В начальный период Гражданской войны 1946-1950 гг. с Гоминданом Мао, получив от Советского Союза большую часть вооружения и техники капитулировавшей Квантунской армии, а, также, единственный на территории Китая промышленный район - бывшую Маньчжоу-го, действует самостоятельно. Результат не заставляет себя ждать - войска КПК оказываются на грани полного разгрома. Это объяснимо - как бы ни была низка боеспособность войск Чан Кай-ши, как не разложен его тыл, все же войска Гоминдана имеют хоть какой-то боевой опыт и, значительная их часть прошла пусть и явно недостаточную, но, все же, боевую подготовку, проведенную американскими инструкторами. У Мао нет ни государственного аппарата, пусть предельно неэффективного и разложенного, ни армии, пусть и самого последнего разбора - у него есть только фанатики, способные бездумно цитировать его статьи, но не управлять государством, ни воевать.
Когда неизбежность краха стала очевидной даже для столь неподготовленного в военном отношении человека, каким является Мао цзе-дун (ориентировочно во второй половине 1946 года, возможно, ближе к концу года), он был вынужден дать 'зеленый свет' Гао Гану, настаивавшему на самом тесном военном сотрудничестве с СССР. Именно военная подготовка военнослужащих НОАК, проведенная советскими инструкторами - пусть и на уровне 'Дерни за это, потом жми туда', позволила китайским коммунистам постепенно переломить ход войны.
Прочитав представленные справки, Сталин задумался: его доверенные аналитики не написали этого прямо, но прозрачно намекнули на то, что происходящее сейчас в Китае имеет очень давние корни; корни, явственно пахнущие опиумом. Впрочем, происходившее в мире 'Рассвета', похоже на то, имело те же корни.
Вождь счел нужным проверить себя, еще раз 'прокачав' узловые моменты.
Итак, еще в 1600 году англичане, торгующие с Востоком, организуют Британскую Ост-Индскую компанию. Вопреки первоначальному названию, это не просто торговая компания - это объединение купцов, действующих при необходимости пиратскими методами; разумеется, столь доходный бизнес находится под покровительством британской аристократии, включая королевскую семью. Недаром основательницей компании стала покровительница адмиралов-пиратов Елизавета I.
В начале XVIII века Компания - именно так называли ее сами англичане, с большой буквы, имея на то все основания - добирается до Китая.
Поначалу хитроумные британцы сталкиваются с неприятным сюрпризом - Китай слишком силен, чтобы его можно было завоевать военным путем; мало этого, он объединен в единое, крепкое, централизованное государство под властью династии Цин - так что реализация блестяще использованной в Индии стратегии 'Разделяй и властвуй' тут невозможна; и в довершение всего, китайская экономика представляет собой замкнутую систему - внешняя торговля ведется в рамках т.н. 'Кантонской системы', согласно которой Китай торгует своими чаем и шелком за серебро, покупая незначительное количество предметов роскоши, в которые входят русские меха и итальянское стекло. На практике все хуже - мехами успешно торгуют сами русские, так что Компании остается только торговля итальянским стеклом, имеющим очень ограниченный спрос, что естественно для предметов роскоши.
Но, при этом, Китай невероятно, сказочно богат, почти не уступая в богатстве Индии, из которой Компания выкачивает ценностей на сотни миллионов фунтов стерлингов (в РеИ Компания за 15 лет, прошедших после присоединения Бенгалии, только из нее вывезла ценностей на 1 миллиард фунтов стерлингов В.Т.), еще тех фунтов XVIII века, имевших совсем иную покупательную способность. Это и неудивительно - за два тысячелетия своего существования в режиме экономики замкнутого типа, дополненной очень выгодной внешней торговлей, сводившейся к продаже возобновляемых ресурсов за драгоценные металлы, бережливые китайцы накопили колоссальные сокровища - достаточно сказать, что денежный оборот Китая базируется не на монетах, а слитках весового серебра (соответствует РеИ - денежная единица Китая, лян, был слитком серебра В.Т.).
Но добраться до этих сокровищ поначалу не представляется возможным - собственно, вся торговля с Китаем, существующая в рамках Кантонской системы, сводится к покупкам крупным оптом китайских товаров в Кантоне у представителей двенадцати купеческих династий, уполномоченных вести торговлю с иностранцами императорским правительством. Это - все. Возможностей проникновения на внутренний рынок цинского Китая у Компании нет, поскольку нет ни товара, пользующегося спросом на этом рынке, ни возможности всерьез привлечь на свою сторону китайских торговых партнеров, заинтересовав их сверхприбылями.
Небольшие продажи итальянского стекла не меняют общего расклада - торговля Великобритании с Китаем имеет резко отрицательный баланс. Причем, китайцы, продавая возобновляемые чай и шелк, в уплату берут только не возобновляемое серебро. В Англии, тем временем, началась промышленная революция, промышленности Альбиона были жизненно необходимы богатые рынки сбыта, способные поглотить ее продукцию, и, не меньше - очень крупные, стратегического уровня, инвестиции в строительство новых заводов и фабрик; если первые имелись в Европе, пусть и в недостаточном количестве, то, со вторыми все было хуже - единственным источником финансирования нужного уровня пока являлась Индия.
- Законных, или, хотя бы относительно законных выходов из этого положения у англичан не находилось - но, обнаружился стопроцентно криминальный выход, вполне приемлемый для того, что заменяет мораль этой нации торгашей и пиратов - с холодной ненавистью подумал Сталин, никогда не забывавший ни добра, ни зла - а зла, причиненного британцами и Российской Империи, и Советскому Союзу, было достаточно, чтобы их возненавидел и куда более мягкий человек, чем Иосиф Джугашвили.