нервы все средства хороши, ведь так?
И вот я захожу в роскошную приемную и уверенным шагом направляюсь к привлекательной девушке за огромным столом. Она поднимает глаза от монитора и удивленно смотрит на меня. Наверняка пытается понять как я сюда попала. Обманом, дорогая, обманом.
В Пентагон, наверное, легче пробраться, чем сюда. Поэтому я вчера угробила пару часов на то, чтобы изучить все компании в этом элитном офисном здании, нашла те, которые активно ищут сотрудников, выбрала самую заковыристую вакансию — не думаю, что им пачками приходят резюме на должность финансового аналитика со знанием английского, японского и корейского языков. А затем у меня была отличная возможность попрактиковаться в навыках вдохновенного вранья (видит бог, сегодня мне это очень пригодится) и составила отличное резюме. Я бы даже сказала блестящее, если учесть, что буквально через пару часов мне перезвонили и пригласили на собеседование. Надеюсь, они не сильно расстроятся, когда выяснится, что их идеальный кандидат до них так и не дошел, хотя пропуском, любезно оставленным у охраны внизу, воспользовался.
— Я могу вам помочь? — любезно вопрошает секретарша.
— Очень на это рассчитываю, — киваю я, нацепив на лицо дурацкую улыбку. — У меня встреча с вашим боссом.
Девушка бросает растерянный взгляд на записную книжку рядом с клавиатурой и убедившись, что склерозом не страдает, спрашивает:
— Вам назначено?
— Разумеется, — вру я. — Как бы я сюда попала? Марат Константинович сам меня пригласил. Передайте ему, что Алиса Крейтор приехала.
Девушка бросает на меня очередной полный сомнения взгляд, но логика берет верх — действительно, как бы я попала в эту неприступную крепость, если бы ее босс сам меня не пригласил? Не сводя глаз с меня, она нажимает на кнопку переговорного устройства и медовым голосом сообщает:
— Марат Константинович, к вам Алиса Крейтор. Сказала, что ей назначено.
Следующие несколько секунд я, кажется, не дышу. И не потому что боюсь, что мой обман вскроется. На это мне уже наплевать. Я попала в его офис, я знаю, что он на месте, а значит без аудиенции я отсюда не уйду. Но тем не менее, я жду его ответа, словно приговора в зале суда. Примет или прогонит? Примет или прогонит?
— Пусть заходит, — раздается такой знакомый и одновременно чужой голос.
Вся бравада, которую я с таким трудом собирала по крупинкам, моментально испаряется. На негнущихся ногах я миную расстояние до его кабинета, толкаю от себя резную дверь и замираю на пороге.
Марат стоит у кожаного кресла и, кажется, собирается броситься мне навстречу, но вовремя одергивает себя и замирает, нацепив на лицо безразличную маску.
Я знаю, что мне нужно сразу переходить к делу, играть в гляделки с ним — плохая затея, паршивая я бы сказала. Но ничего не могу с собой поделать. Даю себе буквально пару секунд на то, чтобы изучить его лицо, сохранить в памяти все изменения, чтобы позже сравнить эту версию мужчины с той, которую я когда-то любила.
Он изменился. Сильно. Нет, конечно, если бы я случайно встретила его на улице, не узнать было бы сложно. К счастью, за последние шесть лет наши пути ни разу не пересеклись, в слишком разных мирах мы жили.
Худощавый парень с самоуверенной улыбкой и вечным вызовом во взгляде превратился в настоящего мужчину — взрослого, лощеного, серьезного… чертовски сексуального.
Нервно трясу головой пытаясь отогнать от себя такие неподходящие мысли. Я сюда не за этим пришла, мне нужна его помощь.
— Я нарушила обещание, — говорю вместо приветствия и выдавливаю из себя улыбку. Почему-то изображать приветливость перед его секретаршей было гораздо легче. С ним же все не так — улыбка выходит кривой, голос слишком тихим, а мысли так вообще вихрем разлетаются в разные стороны.
— Обещание? — хмурится, будто не может понять о чем речь.
Придуривается или реально не помнит как сказал: “Если еще раз придешь ко мне, я уничтожу все что тебе дорого и превращу твою жизнь в ад. Снова”.
Не в силах выдавить из себя и слова, я хлопаю ресницами и молчу. Неловкая пауза растягивается на несколько долгих секунд и, наконец, Скалаев не выдерживает:
— Зачем ты пришла, Алиса?
Терпение никогда не было его сильной стороной, я поспешно выхожу из ступора и придав голосу уверенности, выдаю:
— Мне нужна твоя помощь.
Глава 4 Марат
Даже не пытаюсь скрыть удивление. Да и забыл я, когда в последний раз чему-то удивлялся. Работа у меня такая — просчитывать все на несколько ходов вперед, что само по себе исключает наличие каких-либо сюрпризов.
И вот на пороге моего кабинета стоит Алиса Крейтор. Собственной, мать ее, персоной.
Тело реагирует быстрее головы, но я вовремя даю ему команду остановиться — не хватало еще рвануть ей навстречу как сопливый романтик.
Нет уж, мы с ней оба в курсе, что романтика — это не ко мне.
— Я нарушила обещание, — заявляет она с порога.
Делаю вид, что не помню о каком обещании идет речь, а самому хочется сделать рука-лицо, вспоминая того брутального самца, каким был шесть лет назад. Что я там ей пообещал? Уничтожить все, что ей дорого? Апокалипсис я никому не обещал? А то с удовольствием бы сейчас сжег к черту Вселенную лишь бы не краснеть за свои подростковые фантазии. И ведь помнит же. Спустя шесть лет. Видать, красноречиво пообещал. Это я умею, да.
Но дело в том, что тогда я был готов пообещать что угодно лишь бы прекратить тот фарс, в который превратились наши жизни. Вместе мы быть не могли, слишком сильно друг друга изранили… Даже сейчас, спустя шесть лет я помню ту тень, в которую она превратилась. Я понимал, что если у нее останется хоть призрачная надежда на то, что у нас есть шанс, она так и не начнет двигаться дальше, так и будет ждать… Выходит, зря я считал себя законченным эгоистом. В тот день я совершил самый благородный поступок в своей жизни… я ее отпустил. Да, способ был жестоким. Зато действенным. После этого она, действительно, не появлялась в моей жизни в течение долгих шести лет.
И несмотря на то, что я запретил себе даже думать о ней, пытался вытравить все до единой мысли о своей принцесске, время от времени я все равно возвращался к ней… К той, что полюбил,