Мы с Костей одновременно хмуримся.
- Ты никого не забыл, братец?
- Боишься, что тебя волки съедят дома, в твоей уютной кроватке? - смеется Марк. - Ну хочешь, мы выедем после того, как уложим тебя спать.
- Мечтаю, - рявкаю в ответ и поднимаюсь на ноги.
Я прекрасно понимаю, что с ним не так, хотя и хочется задать ему этот вопрос. Они с Катей замутили сразу как только он приехал в город. Сначала он о ней то и дело упоминал, когда они с Котиком приезжали на выходные, позже и Кот рассказывал какие-то истории, и все было радужно до первого расставания. Ревность. Он хватил от папы и мамы обоих темперамента. И Катя была не робкого десятка. Острая на язык, симпатичная вертихвостка, старше его на два курса. Она тоже величала огромного Марка малышом. Только в отличие от мамы, в ее устах это звучало настолько издевательски, что в голубых глазах брата появлялся недобрый огонек. Дважды наблюдала за ними, когда приезжала в город, и дважды отмечала, что они невероятно красивая пара. Брат смазливый в папу, со своими вьющимися каштановыми волосами, и она - стройная, зеленоглазая, с копной длинных теплых каштановых кудряшек и бедрами, которым я завидую по сей день. Я тощая в маму. И о таких изгибах могу лишь мечтать.
Я настолько задумалась, что даже не заметила, как следом за мной на ноги поднялся Котик. Вздрогнула, когда его ладони оказались на моих голых плечах. Между нашей кожей словно прошел ток.
- Ему нужна наша поддержка, - сказал еле слышно, а у меня мурашки пошли от его шепота.
- Да не нужна мне поддержка, - тут же отнекивается услышавший все таки Марк. - Потрындеть мне нужно, по-мужски, без ушей этой принцессы!
Костя внимательным взглядом сверлит друга, а я тут же начинаю закипать.
- И что же такое ты хочешь рассказать, что я не должна слышать?
- О сексе хочешь поговорить, малая? Достаточно выросла, чтоб обсуждать это со мной? - теперь сверлит испытывающим взглядом меня.
Чувствую, как рядом напрягся Котик.
- Не думала, что это тема, достойная обсуждения с друзьями. То, что происходит между двумя людьми, должно оставаться между двумя людьми.
- А то, что происходит между тремя людьми? - ухмыляется братец, и мои глаза моментально округляются.
- Фуу, - только и успеваю выдохнуть, как рядом тут же сердится Котик.
- Марк, заткнись уже, а? Цветочек, в воду, нужно охладиться. Пусть муравьям рассказывает о своих победах, а не младшей сестре, - последнее выделяет голосом и бросает красноречивый взгляд на Марка.
- Охладись, тебе полезно, - фыркает вдруг Марк, а я замираю.
- Это еще что значит?
- Идем, - кладет руку мне на спину Котик, подталкивая вперед. - Пусть остынет.
3 глава
Костя
- Что на него нашло? - недовольно бубнит весь путь к озеру малышка, а я вздыхаю.
Дружище жжет. И не знаю, паранойа стучится в мои двери, или начинает понимать, что я испытываю к шагающей рядом девушке не братские чувства. Рыбалка? Да он без отцов никогда в такие вылазки не ездит. Не в его натуре спокойно сидеть у берега, пялясь на удочку, пока клюнет. Вот на охоту он бы поехал, там же многое зависит от него. Рыбалка - как бы не так. И вот он на рыбалку тащит меня. Попытка отвлечь от нее? Чтоб не оставлять нас наедине надолго? Между нами он тоже красноречиво расселся. Раньше Лиля могла восседать у меня на руках, а он был и рад, что его руки свободны и можно поделать свои дела. Тут что-то нечисто. Как пить дать.
- Котик, - голос Лили звучит ласково, когда она обращается ко мне, - да забей. Хочет портить всем настроение - его трудности. Давай покажем, что у него ничего не выйдет?
- Ничего не может испортить мне настроение, - улыбаюсь ей.
Ты ведь рядом со мной.
Вслух не произнес, но кажется это можно прочитать в моих глазах, когда я смотрю на нее.
- Славно, - улыбнулась в ответ, - тогда наперегонки?
Привычно кивает в сторону ивы над водой, к которой мы плавали в детстве. Забегает в воду, а я стою как дебил, лаская ее формы взглядом. Чем чаще мы будем ездить на пляж, тем быстрее по мне заплачет психушка. Оторвать взгляд не могу. Она слишком, болезненно красива. И когда я смотрю на нее, мне кажется, что это даже не любовь, а какое-то проклятие. Вокруг полно девушек, всяких, красивых, они постоянно ошиваются у нас дома, когда Марк расстается со своей зазнобой, доступные и на все готовые. И ничего. Не интересно и не привлекает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Зато это тело, скрывающееся в глади воды на фоне рассвета заставляет шевелиться не те части тела, что надо. Слишком быстро следую за ней в воду. Вода как парное молоко. Жаль. Лучше бы была ледяная. Остудила бы невовремя проснувшийся стояк.
Я вошел в воду уже почти по шею, когда рядом оказался Марк.
- Может хватит ее глазами жрать? - сразу прилетает грубое на ухо.
Я оборачиваю к нему голову.
- Думаешь я слепой? Я уже начинал думать, что ты не по бабам. А ты вот какой...
- Какой? - спрашиваю устало.
Хорошо, что Лиля отплыла и этого не слышит.
- Забудь, - отрезает без обиняков. - Найди другую бабу для утех. Она тебе как сестра, она пукала тебе на колени!
- Она не моя сестра, - напоминаю твердо, в голосе сталь.
- Зато моя. И вздумаешь рыпнуться - я тебе не завидую, хоть ты мне и брат почти, - завершив с угрозой, Марк нырнул и поплыл к Лиле.
А я остался стоять на месте, позволяя волнам, которые он ускорил, хлестать мое горящее кипятком тело.
Он сказал свое слово, и имеет на это право. И впервые в жизни я рискую оказаться по разные стороны баррикад со своим лучшим другом. Он судит по себе. Думает, я собираюсь поматросить и бросить, думает, я сделаю ей больно. Он не понимает, что я скорее дам вырвать себе сердце, чем причиню ей боль. Не поймет, потому что они с Катей ебанутые и постоянно причиняют друг другу боль. Он трахнул двух баб одновременно, потому что узнал, что она трахалась с каким-то мужиком постарше. И для них это норма отношений, смотреть, сколько ножей в спину можно вогнать друг другу до того, как эта самая спина переломается. Я этого не понимаю и никогда не пойму. Не хочу такого для себя, и упаси боже - для Лили. Этот невинный цветочек заслуживает всего самого лучшего. Я ли самое лучшее для неё? Не знаю. Но с “пукала на колени” он попал в яблочко. Я все это помню. Каждую ее царапину и каждый синяк. Даже еще тогда, когда я не осозновал, что люблю ее, не как сестру, а как женщину, любая ее боль отдавалась болью в моей груди. Это необъяснимая химия. И Марк имеет право не понимать её. Но быть нам вместе, если моя любовь взаимна и Лиля захочет быть со мной, он нам не запретит.
Выдохнув с шумом и сделав глубокий вдох, я тоже ныряю и, наконец, присоединяюсь к Соловым под ветками ивы.
- Ты проиграл, - обращается ко мне Лиля.
- По всем фронтам, цветочек, - соглашаюсь с ней.
- Что за дурацкое прозвище - цветочек, - фыркает вдруг Марк.
- И тебе доброе утро, - усмехается Лиля. - Дядя Тимур дал его мне. А до этого маме. Не помнишь?
- Нет, просто не думаю, что это правильно, что чужой дядя дает маме прозвища. Не находишь, что это неправильно, Лиля?
- Папа тоже называет меня цветочком, - растерянно отвечает Марку сестра, а я едва сдерживаюсь, что не закатить глаза и не заржать вовсю.
Остапа понесло.
- Тебя может, но не маму же.
- При чем тут вообще мама?!
- Блядь, - ругается Марк, и встречается взглядом со мной, - короче. Не называй её так.
- Марк, ты головой не ударялся? - тут же выходит из себя Лиля и начинает очень напоминать тетю Маргариту.
Она редко сердилась и ярко выражала эмоции, была очень спокойной и тихой, но не сейчас. Сейчас перед нами вдруг оказалась кошка, которой прищемили хвост.
- Не переживай, цветочек. Есть вещи, на которые твой брат не может повлиять. Это как раз одна из них, - говорю спокойно, хотя внутри киплю.