Читать интересную книгу Мракан-сити - Евгений Павлов

— Да, да… — тихо молвил лейтенант.

Финч — мелкий садист, оказавшийся шестеркой Украинца, в прошлом полицейский. Сегодня он был отправлен в суд, где его застрелили, предположительно, люди наркоторговца.

Украинец не мог не признаться лучшему другу в том, что стрельба на судебном заседании — его рук дело. Но и предупредил кое о чем:

— Зачем ты сюда звонишь? — разозлился лейтенант.

— Макс, обижаешь! — в трубке послышался голос, пожалуй, самого знаменитого гангстера нынешнего поколения, действующего исключительно в пределах Мракана, — А как же поздороваться?

— У меня рабочий день. А посему нет ни желания, ни возможности общаться на пустые темы!

— Да? — почти выкрикнул Борис, — А такие ли уж они пустые? Если ты назовешь меня сволочью, то, возможно, прав будешь, но вот только я сделал это, чтобы защитить тебя…

— Ты про что? — Пэксвелл насторожился.

— Макс, давай будем честными! Я сейчас по-прежнему дерьмо, но и ты был раньше дерьмом. Сейчас ты, может, уже и не дерьмо, но тот полицейский, которому я приплачивал, знал о тебе до мельчайших подробностей, знал о твоем прошлом. И если бы мои гоблины его б не замочили, ты бы уже, дружище…

— Мне это неинтересно — не произнеся традиционного «пока», полицейский положил трубку.

Подчиненные сидели в актовом зале и занимались распитием спиртных напитков. Пэксвелл на время затих, вот бездельники и решили за его спиной немного оттянуться.

— Завтра заеду еще в одно место — Майк начал спешно делиться с ребятами своим планами, — Аналогично, как и с моим вчерашним прогулом. Слышите? Шеф об этом не должен знать, иначе меня ждут очень серьезные неприятности, а серьезные неприятности, сами прекрасно понимаете, мне не нужны, совсем не нужны… — но при этом явно нервничал, — Не хватало еще, чтобы он узнал…

Уолтер поинтересовался у затейщика, но стукачить не планировал:

— Что ты там придумываешь? Хочешь что-то скрыть от Пэксвелла?

— Мне нужно знать, что вы не подставите меня, парни. И что ты не сдашь меня, Уолтер — Майк напрягся, — Пообещать можешь? Лично ты…

Бёрк ответил без всяких размышлений:

— Даже не намекну.

К Пэксвеллу в кабинет постучал господин Брэдли, спешивший потолковать по поводу недавних преступлений и ситуации в городе в целом. Его, как и любого другого совестного «работника», сомнительная статистика ооочень напрягала. И он считал, в этом виновата сама полиция.

— В обществе паника! Все кричат о беглеце из психиатрической лечебницы строжайшего режима, но никто ничего не предпринимает. Почему? Дело в бездельничестве, в котором тонет ваш отдел или лично в вас? Вы вообще умеете работать?

— Простите — Пэксвелл попритормозил недовольного гостя, — Вас зовут Уолтер, так ведь? Уолтер Брэдли?

— Так — подтвердил вошедший.

— Знаете, что я вам скажу, господин Брэдли, вот вы на меня кричите, очевидно, все еще носите розовые очки, которые лично я давно снял с глаз, чтобы видеть мир не через линзы. А потом…

— У меня все хорошо со зрением — Брэдли перебил образный монолог Пэксвелла, — Вы в дерьме не поэтому. Вот недавно вашего же сотрудника обвинили во многих преступлениях. Финч, или как его там… Нужно чистить кадры, понимаете?

Макс воодушевленно произнес:

— Вот поэтому в департамент скоро переходит работать один из самых успешных борцов с криминалом, каких только можно найти!

— Кто же? — Брэдли сменил гнев на милость, сбавил тон и попытался смириться с ситуацией, но при этом не перестал надеяться на улучшение статистики.

— Окружной прокурор Кригер. Слышали о таком? Местные легенды слагают, парень — мозговитый юрист и хороший психолог. Кригер закончил два высших, получил множество медалей и за достаточно короткий промежуток времени выделился незаурядным интеллектом, отличной памятью, высокой работоспособностью… Такими шажками он, собственно, и добрался до прокуратуры.

— Вам, действительно, ничего не остается делать, кроме как надеяться на талант обвинителя — проанализировал Уолтер, — Но я рад, что вы стали реально оценивать ситуацию. Статистика ужасная, тут даже вы не рискнете спорить. И все-таки приятно было пообщаться, лейтенант. Кстати… — он не забыл, зачем пришел, — Что там у вас по Светлячку? Ну, по пироману, который, сами знаете, убил уже нескольких человек. Есть же плоды? Я слышал, что есть…

Пэксвелл вновь включил образность:

— Пока еще не созрели…

Бёрк качнул головой:

— Прискорбно — и вышел.

«Сволочь» — подумал лейтенант и, не сдержавшись, вытащил коньячный пузырь…

Трудовые будни закончились, наступила пора выходных. Серединная осень становилась все холоднее и холоднее, но думать о покупке новой одежды пока было рано. Сезон только начался!

В департаменте все с нетерпением ожидали появления талантливого прокурора, который во вторник так и не соизволил позвонить. Пэксвелл предпринял немало попыток связаться с будущим коллегой, приставленным «свыше» для улучшения характеристики. Но пока ничего…

Светлячок к этому времени притих, оставив бедный район в покое. Уолтер Брэдли временно перестал заниматься поисками психа, надеясь в душе, что преступнику поднадоели поджоги, и он просто успокоился, подыскав себе более мирное хобби.

Пэксвелл, несмотря на столь грубый визит, не особо ругал правдолюба Брэдли, отчасти понимая, что тот во многом прав — в департаменте наблюдается дефицит талантливых сотрудников, которым, возможно, тяжело бы работалось в условиях недостатка профессиональных кадров. Сейчас в полицию рвутся, не представляя для чего, не отдавая полного отсчета. Яркий пример — Майк, уже подумывавший писать увольнительную, загруженный чем-то своим, скрывающий что-то от шефа.

У Майка кипела своя жизнь, и проблемы отдела его нисколько не волновали. А тот серьезный настрой — лишь маска, постепенно спадающая с лица. Но все же, думал Пэксвелл, лучше бездельники, чем оборотни, вроде Финча.

Тихим субботним утром Уолтер Бёрк подошел к лейтенанту и изъявил желание обсудить с ним наболевшее.

— Есть одно дело, не требующее отлагательств.

— На долгий никак…? — спросил тоже занятый Пэксвелл, рассматривающий какие-то документы.

— Думаю, нет, к сожалению…

— Зайди — попросил хозяин кабинета, — Только дверь закрой. У стен бывают уши…

— О чем ты хотел поговорить? — Пэксвелл убрал документы в ящик стола.

— О своем напарнике.

— О ком именно?

— О недавно поступившим.

— О Майке?

Лейтенант догадался: Бёрк положительно покачал головой.

— Послушайте, я вообще в данный момент ощущаю себя вруном, стукачом и подлизой. Просто я пообещал Майку, что не скажу никому, но что-то все же заставило меня к вам подойти и…

— Говори.

— Хорошо…

— В общем — лицо Бёрка в сию минуту выражало абсолютную нерешительность, ведь он толком-то и не знал, что утаивает Майк, а лишь предполагал, — Новенький, возможно, пока только возможно, потому что я не знаю точно, каким-то боком связан с криминалом.

— Майк связан? С-с… с каким еще криминалом? — лейтенант смотрел на собеседника, пытаясь его «раскусить» своим проницательным взглядом.

— Да-да-да-да-да-да-да — затрясся Бёрк, — Может, я дурак, зря нервничаю, зря вас все это говорю, но проверить нужно. Что скажете? Наружку за ним установить? То есть, проследить за ним в свободное время?

«У меня голова болит от них» — подумал Пэксвелл, и отдал распоряжение:

— Уолтер, я прошу, проследи, если несложно — хотя это, скорее, не приказ, а просто человеческая просьба, — Сделаешь?

Бёрк встал со стула, и, выпрямившись, ответил как солдат командиру:

— Так точно.

А когда офицер ушел, шеф схватился обеими руками за голову и посмотрел вниз.

— Мда, вот так работнички…

«Сами оставляем дерьмо — сами и выгребаем».

Майк и Уолтер стали общаться значительно реже после тайного разговора с шефом. Майк начал потихоньку подозревать напарника в предательстве, а тот в свою очередь и вовсе старался не попадаться ему на глаза. Они проходили, не замечая друг друга, не здороваясь. Разумеется, с этих пор Майк больше никому не раскрывал свои «шкафные скелеты», он надежно спрятался за поддельным безразличием.

Близок ли конец ухода? Или он выпрямится и надолго задержится в отделе?

Майк по ясным причинам остерегался зорких глаз Пэксвелла и всячески уходил от любых поступающих вопросов коллег, ведя себя все страннее и страннее, будто в его жизни случился переломный момент, изменивший не только отношение к работе, но и всю жизнь. Изменивший не в лучшую сторону.

Спустя какое-то время лейтенант и сам заметил за новичком замкнутость и подозрительную тишину.