Читать интересную книгу Невеста короля (СИ) - Соболянская Елизавета

- Благородная девица Мейсен! - объявлял он, и вперед выходила белотелая красавица в белоснежном чепце, держа на руках смуглую, вертлявую кроху. - Леди Ауспер! - и еще одна округлившаяся деревенская баба в чистом переднике выносила вперед ворох кружевных пеленок.

Когда перекличка закончилась, лорд Тулон с облегчением передал список управляющему, и чуть ли не бегом направился в сторону конюшен.

- Барон, - окликнул его королевский секретарь, - Его Величество ждет вас в своем кабинете в полдень.

- Непременно буду! - отозвался оборотень, мысленно вздыхая. Его бойцы сейчас отправятся в казармы - отъедаться и отсыпаться. А ему придется быстро забежать в купальни, смыть дорожную пыль и конский пот, отыскать в сундуке мундир, сапоги, шляпу... Едва успеет к полудню придать себе вид, приличный при дворе. Сейчас его дорожный плащ из черного превратился в рыжий, сапоги износились, штаны вытерлись, а мундир «украсился» мелкими дырочками от костров.

Пока капитан приводил себя в порядок, успел наслушаться дворцовых сплетен. Оказывается, при Дворе развернулась борьба за фрейлинские места при малышках. Прислуживать будущей королеве рвались все знатные фамилии, которым не удалось родить девочку к обозначенному сроку. Ведь всем известно, что и самые жестокие тираны прислушиваются к друзьям детства, нянюшкам, и тем, кто был с ними рядом в юные лета.

Астролог все еще не нашел примет, способных однозначно определить будущую Великую, желающих служить распределяли жребием. Точно так же будут выбираться комнаты, личные камеристки и все прочее, необходимое детям от горшков, до пони. Повлиять на что-то может лишь приказ короля, но монарх не собирается выделять младенцев по знатности или красоте.

Слуги, меняющие в купальнях простыни, подливающие горячую воду и мыло, болтали за тонкой перегородкой, а Тулон невольно слышал, и впитывал информацию, как губка.

- Жаль, король в одной долине только девочек собирал, - вздохнула какая-то прачка, - при дворе вон как услышали, про сроки, так лорд Вайшат жену побил, чтобы раньше родила. Она и родила. Мальчика мертвого.

Оборотень передернул плечами. Все же у его расы было совсем иное отношение к женщинам и детям. Маги ценили только детей, наследников силы и мощи, а женщин за долгую жизнь меняли много.

Король маг, один из самых сильных. И хоть любовницам его нет числа, для брака он искал себе особенную женщину - сильную, родовитую, с хорошим магическим потенциалом. Перебирал принцесс из соседних государств, пока не получил предсказание, что невеста его еще не родилась. А когда родится и подрастет, станет великой волшебницей и королевой.

Во дворце ничего утаить нельзя. Так что слухи о предсказании расползлись быстро. Через пару лет и соседние королевства все выяснили и перестали присылать послов с брачными предложениями. Затаились, выжидая. Новая королева могла изрядно смешать карты на политическом столе.

Тридцать младенцев. Как поведут себя шпионы и враги королевства? Будут травить? Или похищать? А может попытаются войти в доверие, подослать своих людей? Впрочем, это забота службы безопасности, а он, капитан Тулон, уже выполнил свою службу - привез девочек во дворец. Правда сидело где-то занозой что-то неисполненное...

Окунувшись в огромную бадью, чтобы смыть пену, оборотень загляделся на водоворот и вспомнил! Мельница! Он же обещал своим ребятам, что они заедут проверить подкидыша! Вскочив, капитан начал торопливо вытираться, и тут же выстроил план: король наверняка предложит ему награду. Почему бы не испросить отпуск? Он давно не был в родных лесах. А по дороге заедет на мельницу! Успокоив себя таким решением, мужчина еще раз облился теплой водой, вытер кожу, и со вздохом взялся за бритвы -являться к Его Величеству следовало при полном параде!

Глава 2 Мельница

Аудиенция прошла, быстро, без церемоний. Король коротко поблагодарил капитана за труды, дал позволение на отпуск, и про кошелек не забыл. Самое время, чтобы навестить родной лес! Не мешкая, Тулон прошел в казарму, и начал собираться. Быстро взял чистую одежду в дорогу, разжился кругом сыра, караваем и окороком, наполнил флягу вином, и выехал за пределы дворца, пока монарх не передумал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Путь барона лежал почему-то через долину «Трех Королей», но кому какое дело, какой дорогой гвардеец короля едет в отпуск?

До мельницы Тулон добрался не спеша. Благо летние ночи короткие и теплые можно было провести и в стогу, а тренированный конь не удивлялся, если хозяин оставлял его хрумкать овсом в конюшне трактира, а сам уходил на закате, и возвращался по утренней росе, воняя псиной и кровью. Крупной дичи в давно обжитых лесах долины не водилось, зато зайцев, кормившихся на полях, было в избытке.

Через неделю оборотень, изрядно срезав путь по лесам и сельским тропкам подъехал к мельнице. У воды сидела знакомая женщина, качала сверток, любуясь закатом.

- Доброго дня, хозяюшка! - поприветствовал ее гвардеец, невольно любуясь представшей перед ним картиной. Что-то трогало его сердце при виде красивой беловолосой женщины держащей на руках младенца.

Мельничиха вздрогнула, подняла глаза, и разглядев, кто перед ней прижала сверток к себе.

- Не пугайтесь! Я просто заглянул проведать, - постарался успокоить ее Тулон, - все же мы оставили вам малышку совершенно неожиданно. Я смотрю она подросла!

Женщина настороженно кивнула.

- Я привез ей ткани на рубашки, - гвардеец кивнул на седельные сумы своего коня, - и немного монет для вас. Позволите подержать? Клянусь, я не посмеют отобрать у вас дитя! Как вы ее назвали?

В ответ женщина лишь беззвучно шевелила губами. Потом покраснела и отвернулась.

И тут капитан понял, что они упустили! Женщина была немой! Она беспомощно покивала головой, когда он спросил об этом вслух.

- Вы не можете сказать ее имя? - мужчина уже подхватил легкий сверток и покачивал, глядя в удивительные фиолетовые глаза. Редкий цвет, у крестьян почти не встречается, разве что в предках затесался кто-то из аристократов. - Просто не можете его произнести? А написать?

Сельские жители редко были грамотными, но мельничиха его удивила, взяла прутик и нацарапала на вытоптанном пятачке: «Радмила».

- Радмила? Очень красивое имя! - барон взглянул на женщину с легким подозрением.

Крестьяне называли детей проще, но та смущенно улыбнулась, и потянулась забрать ребенка.

- Твой муж не будет возражать, если я тут переночую? - спросил Тулон, - отдам гостинцы, костерок у воды разведу? Вечереет уже, не хочется никуда ехать.

Женщина кивнула, но как-то неуверенно. Гвардеец решил, что это все-таки согласие, и быстро снял с седла скатку из одеяла, расстелил на траве, и начал доставать подарки, прикупленные в городской лавке. Мягкая фланель на пеленки и нижние юбки, платочки -один поменьше, для девочки, второй побольше, для ее приемной матери. Отрез кисеи -закрыть колыбельку от насекомых, сладости, маленькое зеркальце и погремушка.

Мельничиха искренен радовалась подаркам, пускала солнечных зайчиков, прикладывала платок и фланель к головке ребенка, потом вдруг вздрогнула, быстро спрятала все под передник, схватила Радмилу и убежала к мельнице. Тулон остался. Его беспокоило поведение женщины. Но вмешиваться в чужую жизнь без просьбы нельзя.

Стараясь отвлечься, гвардеец развел костер, повесил котелок с водой, колеблясь - то ли половить на вечерней зорьке задорно плещущуюся рыбу, то ли сбегать в лес, поискать зазевавшегося зайца? А может просто покромсать окорок и хлеб, а в котелке заварить травяной чай? Пока он чистил коня и устраивал бивак - стемнело. Стало понятно, что придется обойтись окороком. Зато гвардеец успел насобирать по пути земляничного листа, а вокруг мельницы набрал мяты, так что чай получился душистым.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С последними искрами гаснущего солнца в уютную тишину вечера ворвался нечеловеческий рев. Тонкий слух оборотня и прежде фиксировал хныканье младенца, стук ведер, звон посуды, обычные звуки жилья. Но теперь все как будто замерло от этого рева! Вскочив, Тулон бросился к мельнице - и угадал! Прямо на него вылетела бледная, как смерть молодайка, сжимая в руках младенца, а за ней гнался потерявший человеческий облик мельник.