Король переменил свое мнение, когда, вместо ласковой покорной кошечки обнаружил в своей постели сначала испуганную истеричку, а затем разъяренную кобру. Истеричка рыдала взахлеб, умоляя ее не трогать, кобра шипела и царапалась, щедро раздавая при этом обещания лишить тело короля целостности и исключить в дальнейшем возможность получения от него какого-либо потомства.
Роланд имел еще шанс все исправить, тем более, что и истеричка, и кобра в душе готовы были сдаться, но вместо этого король фыркнул и удалился.
В общем, фактическое исполнение брака в ту ночь так и не произошло.
И в следующий раз ситуация повторилась. Роланд занервничал. Считая себя, не без оснований, интересным мужчиной, государь исключал возможность применения насилия по отношению к жене. Меж тем последняя любую его попытку исполнить супружеский долг категорически отвергала, не в силах объяснить Роланду, что именно она от него ждет. А он, видимо, не задумывался о том, что собственность иногда нужно уговаривать. А может, может это просто не было для него первостепенной задачей. Работа ведь не будет ждать. Долг перед Родиной — превыше всего.
Ситуация явно вышла из-под контроля. Король страдал от бессилия, Лизандра рыдала, ожидающие традиционного выноса окровавленной простыни придворные уже и не знали, что подумать.
— И теперь я не знаю, что делать, — закончил свое повествование Роланд.
— Так значит, ты ее не любишь, — задумчиво проговорил дракон.
— Боже мой! — раздраженно воскликнул король, — мы же взрослые люди! Какая любовь?! Это сделка! Просто сделка. Одна из крупнейших сделок в моей жизни. И, как я сейчас понимаю, не слишком успешная.
Шарик косо ухмыльнулся.
— И сейчас ты хочешь расторгнуть контракт?
— Не знаю. Я не знаю!
Роланд помолчал немного, попинал носком сапога какой-то розовый кустик и тихо проговорил:
— Мне ее жаль. Но если ситуация не изменится, я буду вынужден это сделать.
Шарик нетерпеливо переступил с лапы на лапу.
— Поговори с ней, — насупившись, сказал король и сел в седло.
— Я? — изумился дракон, — ты не попутался? Ты всерьез считаешь, что именно я — ящер, и притом, прошу заметить, самец, должен обсудить с Вашей супругой, отчего она Вам, Ваше величество, не дает?!
— Ты перескакиваешь, — угрюмо заметил король.
— В смысле?
— С "ты" на "Вы". Определись уж. И я просто не знаю, к кому мне обратиться. Я вообще не знаю, что мне делать!
— Роланд, я тебя не узнаю.
— Мне плевать. Если ты считаешь себя ее другом, ты обязан с ней поговорить.
— Это шантаж, — прорычал дракон и для иллюстрации своего негодования пустил из ноздрей струйки дыма.
Ни Роланд, ни Пофигист не обратили на это ровно никакого внимания.
— Я на тебя рассчитываю, — проговорил король тусклым каким-то голосом и тронул поводья. Пофигист на удивление послушно потрусил в сторону города. До сих пор он оставался единственным копытным в стране, которого присутствие рядом огнедышащих ящеров совершенно не волновало.
А Шаррауданапалларамм остался пребывать в замешательстве. Но не зря дракон гордился присущей ему способностью быстро соображать. Ведь если сам не знаешь, как ответить на сложный вопрос, всегда можно переложить эту почетную обязанность на кого-то другого. И другой обитал неподалеку. Собственно, в столице.
На вопрос, а не желает ли она случайно, отправиться домой, принцесса Милисента всегда с достоинством отвечала, что не налюбовалась еще красотами прекрасной Миссонии. Впрочем, ни для кого не было секретом, что если чьими красотами Милли еще и не налюбовалась, то уже точно не страны. Недаром же при дворе Роланда значительное количество внешне привлекательных мужчин владело музыкальными инструментами. А Милли ну очень любила музыку. Настолько, что никак не могла ей вполне насладиться.
Шарик логично предположил, что если кто и может ему помочь, то только она.
Черный дракон мрачной тенью скользил над крышами столицы. Его широкие перепончатые крылья затмевали тусклое солнце.
И вот он приблизился к замку с самыми, между прочем, коварными намерениями.
Заспанный стражник на стене глянул на ящера безо всякого любопытства и отвернулся. За последние три месяца ящеров этих развелось, как ворон.
— Милли, Мииииллиии, мать твою, выходи! — заорал Шарик, совершая рискованное снижение.
Белокурая головка принцессы высунулась в окно.
— Что тебе?
— Жду тебя через сорок минут за стеной в двадцати метрах от северных ворот. Справа.
Милли через плечо бросила взгляд в собственную спальню.
— Я занята, — заявила она, — Шарик, давай позже.
— Нового найдешь! — рявкнул Шаррауданапалларамм и взмыл ввысь, довольный своей мелкой хулиганской выходкой. О том, что принцесса Милисента должна найти себе кого-то нового благодаря исключительным голосовым данным дракона уже знала вся столица. Впрочем, столицу это не волновало. Так же, как и Милисенту.
Милли задумчиво оглядела собственную постель, на которой, в качестве украшения, спал привлекательный светловолосый юноша. Помощник повара. Милли глубоко чужды были сословные предрассудки. Она вздохнула и отправилась одеваться. Чем только не пожертвуешь ради дружбы!
Появилась она, допустим, не через сорок минут, а часа так через полтора. Прекрасная принцесса никак не могла себе позволить выйти за пределы замка в неподобающем виде (макияж, прическа, новое платье и т. п.). Даже на встречу с ящерицей какой-то.
Дракон быстро, не особенно стесняясь в выражениях, объяснил даме сложность ситуации.
— Хм, — задумчиво произнесла Милисента и наморщила лоб, — я и не знала, что все так серьезно.
— А о чем ты знала? — поинтересовался дракон.
— Ну, она обмолвилась как-то, что слегка побаивается.
— Чего?
— Ну, этого….
Иногда в Милли не к месту прорезывалась девичья стеснительность.
— Чего?!
— Ну, ты понимаешь…
— Я? — изумился Шарик, — вы сговорились, да? Что я должен понимать? Что там такого в Роланде есть страшного, что его собственная жена кидается в него подсвечниками и орет?!
— А она кидалась? — немедленно заинтересовалась принцесса.
Шарик кивнул.
— Я слушаю, — мрачно проговорил он.
Милли всплеснула руками.
— Вы, мужчины, такие странные! Дожить девицей до двадцати четырех лет, привыкнуть, так сказать, о… ну ты понимаешь… ни сном, ни духом, а тут на тебе! Ни тебе обнять, ни поцеловать, и сразу брачная ночь! А он от нее, наверное, ждал порывов бурной страсти! Пусть скажет спасибо, что она вообще его не прирезала ненароком. А она может!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});