Читать интересную книгу История свадеб - Олег Ивик

А вот знаменитому Тутанхамону, который был сыном Эхнатона от одной из второстепенных жен, жениться по любви не пришлось. Совсем еще мальчиком его связали узами брака с дочерью Эхнатона и Нефертити, Анхесенпаатон (позднее переименованной в Анхесенпаамон). Невеста была старше жениха на два-три года.

После смерти восемнадцатилетнего брата-супруга Анхесенпаамон, Великая вдова царя, ставшая властительницей Египта, совершает неожиданный, совершенно немыслимый политический и брачный ход. Не желая делиться властью ни с кем из своих сановников или братьев, она тайно посылает письмо хеттскому царю Суппилилиуме. Клинописная копия этого письма была найдена в царских архивах в Анатолии:

...

Мой муж мертв, а сына у меня нет. Люди говорят, что у тебя много сыновей. Если ты пожелаешь дать мне одного твоего сына, он мог бы стать моим мужем. Я не желаю брать моего слугу и делать его моим мужем.

Предложение сделать хетта царем Египта было настолько невероятным, что Суппилилиума в него не поверил. Он отправил юной царице полное сомнений письмо, которое до нас не дошло. Но дошел ответ Анхесенпаамон, в котором она продолжала требовать себе хеттского мужа-царевича:

...

Почему ты говоришь, что они могут попытаться обмануть меня? Если бы я имела сына, разве писала бы я в чужую страну в манере, унизительной для меня и для моей страны? Тот, кто был моим мужем, умер, и я не имею сыновей. Может быть, мне взять моего слугу и сделать его царем? Я не писала в какую-нибудь другую страну, я писала только тебе. Люди говорят, что у тебя много сыновей. Дай мне одного, и он станет моим мужем и царем в земле Египта.

В конце концов молодая вдова сумела убедить хеттского царя. Он послал сына в Египет, но заговор был раскрыт, караван жениха атакован египетской армией и перебит. Вместо юного иноземного принца Анхесенпаамон пришлось получить в мужья старого египетского сановника Эйе. Случилось то, чего она так боялась: она поступилась своей гордостью и сделала царем «своего слугу». Сохранился золотой перстень, на котором соединены имена Эйе и Анхесенпаамон, написанные в округлых рамках-картушах, как писались только имена царей и цариц. Это косвенно говорит о браке между ними. Но известно, что Эйе, став фараоном, передал титул «Великой царской супруги» своей прежней жене, с которой жил до того, как взошел на царский трон. Верность, достойная восхищения.

Кстати, бракосочетание с дочерью-наследницей фараона имело для простого смертного одно крайне важное следствие: он становился богом и сыном бога Амона. И то, и другое не в символическом, а в самом прямом и непосредственном смысле. Современному человеку это понять трудно, но у египтян сомнений не вызывало.

Но что случилось с амбициозной дочерью Эхнатона? О ее дальнейшей судьбе нет никаких свидетельств. Но есть свидетельства, хотя и не вполне достоверные, что, прежде чем стать женой своего брата Тутанхамона, Анхесенпаамон была женой своего отца Эхнатона. Может быть потому и противилась юная вдова браку с простым смертным, что до той поры ей приходилось делить ложе только с фараонами, пусть даже со своими кровными родичами…

Браки между родственниками были в Египте достаточно распространены. Например, брак дяди с племянницей считался делом обычным. Что же касается браков с дочерьми и сестрами, они являлись привилегией фараонов.

Распространенное мнение, будто простые египтяне могли жениться на своих сестрах, связано с тем, что у египетских юношей было принято обращаться к своей возлюбленной «сестра». А начиная с Восемнадцатой династии этот обычай распространился и на жен. Так что слово «сестра» в египетском тексте может с равным успехом обозначать и сестру, и возлюбленную, и жену. Только судебные документы строго разграничивали эти термины.

Женщина тоже могла называть возлюбленного братом. При этом юные египтянки не стеснялись своего чувства:

О, поспеши к Сестре своей,

Как на ристалище – летящий конь,

Как бык,

Стремглав бегущий к яслям.

Любовные песни древних египтян нередко написаны от лица девушки или женщины. И очень часто девушка предвкушает, как ее любовь завершится браком:

Хочу, чтоб у матери выпросил в жены меня,

А ему невдогад.

Если тебе Золотою заступницей женщин

Я предназначена, Брат,

Приходи, чтобы я любовалась твоей красотой,

Чтобы мать и отец ликовали,

Чтобы люди чужие тобой восхищались,

Двойник мой прекрасный!

А женщина, выйдя замуж, продолжает объясняться в страстной любви своему мужу:

Мое желанье – снадобье для глаз:

При взгляде на тебя они сияют!

Я нежно льну к тебе, любви ища,

О мой супруг, запечатленный в сердце!

Прекрасен этот час!

Пусть он продлится вечность,

С тех пор, как я спала с тобой,

С тех пор, как ты мое возвысил сердце.

Ликует ли, тоскует ли оно —

Со мной не разлучайся!

(Пер. В. Потаповой) Короче, как бы ни отличались свадебные и брачные традиции египтян от наших, в основе их, как и у нас, лежали любовь и верность, проносимые иногда сквозь долгие годы и хранимые даже после смерти одного из супругов. Вот что писал вдовец-египтянин, обращаясь к своей покойной жене:

...

Я взял тебя в жены еще юношей. Я был с тобой вместе. Позднее я получил все титулы, но я тебя не оставил. Я не огорчал твое сердце. Вот что я делал, когда был еще молод и исполнял все важные обязанности на службе фараона, да будет он жив, невредим и здоров, я тебя не покинул, а, наоборот, говорил: «Да будет это все вместе с тобой!» Каждому, кто заговаривал со мной о тебе и советовал, я отвечал: «Я сделаю, как пожелает ее сердце!..» И вот смотри: когда мне поручали наставлять военачальников войска фараона и его колесничих, я посылал их, чтобы они простирались на животе перед тобой и приносили всевозможные прекрасные дары. Я никогда не скрывал от тебя своих доходов… Никогда не было, чтобы я пренебрегал тобой, подобно простолюдину, входящему в чужой дом… Мои благовония, сладости и одежды я никогда не отсылал в другой дом, а, наоборот, говорил: «Моя супруга здесь!» Ибо я не хотел тебя огорчать… Когда ты заболела постигшей тебя болезнью, я призвал врача, и он сделал все необходимое и все, что ты велела ему сделать. Когда я сопровождал фараона на юг, я во всем поступал, помня о тебе. Я провел восемь месяцев без еды и питья, подобно человеку моего положения. Когда я вернулся в Мемфис, я испросил у фараона отпуск и отправился туда, где ты обитаешь [к твоей гробнице], и я много плакал вместе с моими людьми перед изображением твоим. Три года прошло с тех пор. Но я не войду в другой дом, подобно человеку моего положения… И смотри, хотя есть сестры в нашем доме, я не ходил ни к одной из них.

Брачная клинопись

Для кого-то браки совершаются на небесах, для кого-то – на грешной земле. Для жителей древнего Междуречья браки совершались преимущественно в недрах бюрократической машины.

На берегах Тигра и Евфрата вообще любили учет и контроль. Все события: и прошлые, и грядущие – здесь считали запечатленными на специальных табличках, которые вел предназначенный для этого бог-писец Набу. Даже после смерти житель Междуречья попадал в лапы загробной бюрократии. Подземная богиня Белетцери заводила на покойного «дело», записывая на глиняной табличке его имя и вынесенный ему приговор.

Естественно, что в земной жизни действовал тот же самый закон, четыре тысячелетия спустя блестяще сформулированный Коровьевым: нет документа, нет и человека. Или, во всяком случае, так: нет документа, нет и брака. И напротив, если есть брачный документ, то брак считается состоявшимся, даже если супруги никогда не видели друг друга.

Первые брачные законы Междуречья, еще до возникновения Вавилонского царства, были записаны в двадцатом веке до нашей эры, причем почти одновременно в царстве Ларсы и в царстве Эшнунны. По крайней мере, это первые известные нам законы. Таблички с ними, хотя и далеко не в полном виде, дошли до наших дней.

Жители Ларсы пользовались завидной для тех времен свободой заключать браки по любви. Влюбленной паре достаточно было убежать от родителей (обязательно без их ведома) и согрешить. Потом покаянный жених должен был прийти к отцу и матери невесты и объявить о случившемся. После чего игралась свадьба. Или во всяком случае, составлялся брачный контракт, что было важнее. Если же юноша умыкал девушку с ведома родителей, то он мог и не жениться, закон предусматривал и это. Похитителю достаточно было поклясться именем бога, что родители девушки знали о готовящемся грехопадении.

Отец и мать невесты в равной мере распоряжались судьбой дочери. То же самое правило действовало и в царстве Эшнунны, где жених должен был заключать «соглашение и письменный договор» с «ее отцом и ее матерью». Но равноправие полов было далеко не полным. Так, законы Ларсы гласили: