— …традиционная акция традиционалистов. Каково звучит? А?
— Тай, — взмахнула рукой заметившая меня Кеми, — иди к нам.
Я не стала дожидаться повторного предложения, тем более что разглядела прячущуюся за широким плечом одного из «золотых мальчиков» Лорру. Так вот, где она проводит рабочее время, в то время как я пашу вместо неё! Все пять шагов до столика размышляла, стоит ли высказать всё, что я о ней думаю и отправить работать? А потом махнула на неё хвостом: я ей не начальник, явится в кабинет — узнает последние новости (в том числе и то, какую кипу бумаг ей заполнять).
— Всем привет, — я доброжелательно улыбнулась компании и подозвала от соседней стены табурет. — О чём шла речь?
— А, — пренебрежительно махнул рукой тот, за чьим плечом пряталась Лорра. — Очередные акции протеста от любителей земной старины.
— И их бы ещё может быть поняли, если бы они выражали свои желания на нормальном солеранском. А так… Кто вообще их знает, эти древние земные языки?!
— Ну, я знаю, — на мне сразу сконцентрировалось общее внимание. Не слишком доброжелательное, словно я призналась, что в ближайшей родословной имею предка перидромофила (никто не знает что это такое, но звучит страшно).
— А скажи тогда что-нибудь.
Они это серьёзно? Нет, исторические земные языки далеко ещё не мёртвые, хоть для многих вторым родным, а для некоторых и первым, является солеранский — родной язык тех инопланетников, что вывели землян в космическое сообщество. Так что нечего здесь строить из себя неизвестно кого. А впрочем, есть способ проверить. Я состроила вдохновенную рожицу и начала декламировать двустишие, место которому разве что на стене в общественной уборной:
— Как горный орёл на вершине Кавказа…
Никто даже не улыбнулся. Нет, правда не понимают. Золотая, золотая молодёжь, настолько золотая, что практически дубовая. Хотя нет, вон девушка с длинными заячьими ушками (геноформа — банни), приехавшая с ними, закусила внутреннюю сторону щеки — явно старается не рассмеяться, глядя на серьёзные рожи кавалеров. Перевела взгляд на Кеми, та, дождавшись моего полного внимания, изобразила пальцами идущего по столу человечка. Легко интерпретируемая пантомима, к тому же использовавшаяся нами уже не в первый раз.
Геноформа «Банни»
— Я кстати, по делу. Там обнаружена биологическая утечка…
— Ой, — резко подскочила подруга и изобразила на симпатичной мордашке тотальную озабоченность. — Это серьёзно? Тогда я побежала. Проводишь?
Она цепко ухватила меня за рукав куртки и с неожиданной для своей комплекции силой и целеустремлённостью поволокла к выходу. Я только и успела, что извернуться, чтобы не потерять равновесие и уже самостоятельно выскочить на улицу.
— Уф. Ну и зануды! Я двадцать раз пожалела, что позвала тебя прежде, чем проверила, кого там занесло в наши края. Пошли отсюда скорее.
— А биологическую утечку ты ликвидировать не собираешься?
— Так ты не шутила?
Мотылёк всё ещё продолжал свою безнадёжную битву с осветительным шаром. Кеми несколько раз обошла вокруг фонаря, рассматривая и примеряясь.
— Снимай юбку. Ловить будем.
Я с сомнением покосилась на названный предмет одежды. Да снять-то я её могу. Все нэки и некоторые другие хвостатые, носят своеобразные короткие юбочки поверх любой верхней одежды (один неосторожный взмах хвоста может продемонстрировать заинтересованному зрителю всё, что не смогли прикрыть одеждой дизайнеры брюк). Но как она собирается её использовать? Оказалось — самым примитивным образом. Подбираясь поближе и пытаясь набросить ткань на насекомое. Удалось только с третьей попытки.
Я придвинулась поближе, с внутренним неприятием ожидая увидеть переломанные хрупкие крылья и следы от осыпавшейся с них пыльцы. Но нет. В складках ткани ворочалось и изворачивалось округлое тельце с волнообразно изгибающимися полупрозрачными перепонками по бокам. Кеми кончиком указательного пальца пощекотала белёсое пузико. В тот же момент от основания перепонок выдвинулись «зубы», образовав слишком крупный для такого маленького существа рот и инопланетная тварюшка попыталась цапнуть подругу за палец. Попыталась, потому что не так-то просто прокусить прочную голубовато-сизую чешую, которой покрылась рука Кеми от кончиков пальцев до запястья. При её профессии это уже давно получалось рефлекторно. Я ощутила лёгкий укол застарелой зависти: чешуя, да ещё такая, которую можно вызвать на поверхность кожи по собственному желанию, это вам не какие-то хвост и уши, — индивидуальный генетический проект. Гены рептилий вообще очень сложно встраивались в генокод человека, и уже по одному этому можно было судить о благосостоянии родителей, а уж если они несут не только декоративную, но и какую-либо практическую функцию… Родители Кеми немало вложили в свою дочь.
— Арктоимский инсектоид, — нежно проворковала она, половчее перехватывая летуна.
— Уже сталкивалась? — нелишний вопрос. Попробуйте запомнить всю ту мелочёвку, которой населена наша планета, а потом представьте всё её разнообразие на тысячах других населённых планет.
— Это уже пятый в нашей коллекции. И четыре других так же случайно были отловлены на нашей станции. Знать бы ещё откуда они к нам пролазят!
Мы почти столкнулись с Кеми носами, попытавшись ещё раз взглянуть на пришельца с далёкого Арктоима, а откуда-то сзади, из тени лесопосадки раздался голос Мика, ещё одного моего почти-друга:
— У-у-у. Девочки, а я-то думал вы только дружите, а у вас тут, похоже, любовь. Могли бы и не скрываться. Я бы понял.
Окинул нас осуждающим взглядом: мы стоим вплотную, чуть не в обнимку, в руках Кеми сжимает мою юбку, тапочки эти ещё провокационно-домашнего вида. И ушаркал в противоположную сторону, не дожидаясь от нас хоть какой реакции. Что это с ним? Нет, Мика всегда производит такое впечатление, что не то вот-вот впадёт в депрессию, не то не сходя с места заснёт, но обычно ему ещё и окружающие до звезды.
— А, не обращай внимания, — поспешила утешить меня Кеми, выпутывая инсектоида из юбки. — Ему, наверное, тоже сегодня настроение испортили.
Но я всё-таки дала себе слово завтра объясниться с Микаэлем и выяснить, что с ним такое случилось. Наш станционный доктор был одним из немногих, с кем мне было приятно общаться. Однако настроение развлекаться утеряно безвозвратно, как и компания. Кеми сейчас разлучить с попавшей в её руки тварюшкой было нереально. Это я успела твёрдо усвоить ещё с тех времён, когда ходила на курсы по ксенофизиологии вместе с будущими профессиональными ксенозоологами. Разве что отправиться вместе с ней в станционный зоопарк водворять пришельца на новое место жительства. Но это развлечение строго на любителя. Если кто не понял, я таким любителем не являюсь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});