Читать интересную книгу Газета Завтра 387 (18 2001) - Газета Завтра Газета

Гигантов индустрии Калужская область действительно не имеет. Но зато у нее есть грандиозный наукоград — город Обнинск. По концентрации высоких ученых лбов мы — в первой пятерке субъектов Российской Федерации. Далеко не рядовой наша область является и по состоянию индустрии. Заводы Калуги, Обнинска, Людинова, Кирова, Боровского районов способны выпускать самую разнообразную конкурентоспособную продукцию, в том числе и очень высокотехнологичную. В новых рыночных условиях область сохраняет шанс добиться такого уровня развития, при котором ни у одного московского журналиста не возникнет вопроса о ее заурядности.

Н. А. Вы — калужанин по корням и по судьбе. Вся ваша трудовая деятельность прошла здесь, в области. Вы знаете калужскую управленческую элиту, и она знает вас. Но, вероятно, не многим руководителям понятны зигзаги в вашей карьере.

В 91-м, до запрета КПСС, вы добровольно оставляете пост первого секретаря райкома и переходите на отнюдь не первую должность в крупную стройкорпорацию в Обнинске. Там все у вас складывается удачно. Вы преуспеваете в своем строительном бизнесе, и вдруг в 96-м идете на губернаторские выборы в паре с известным калужским политиком, бывшим первым секретарем обкома КПСС, председателем Законодательного собрания Валерием Сударенковым. Он становится губернатором, вы — вице-губернатором. Что вас в свое время побудило отказаться от власти в районе и что подвинуло шагнуть во власть областную?

А. А. Власть, точнее, обладание властью, для меня никогда не было самоцелью и тем более смыслом жизни. И не будет уже теперь.

Я рожден делать реальную. практическую работу. И до 91-го ее делал — на производстве и в райкоме КПСС. Но быть первым секретарем нельзя, если ты не разделяешь линию партии. А к концу перестройки у партии не стало ни тактики, ни стратегии. От партийных структур веяло мертвечиной, и тратить жизнь на то, чтобы состоять при должности, я не мог. Поэтому принял трудное по тем временам решение: уйти из райкома на чисто хозяйственную работу. Я знал: многим важным в области людям это не понравится. Но меня волновало в первую очередь не возможный начальственны гнев, а совершенно другое: сумею ли я найти себе дальнейшее более эффективное применение. Так получилось, что нашел.

А на губернаторские выборы с Сударенковым я согласился сразу, хотя в строительной компании мне не на что было жаловаться. А, например, зарплате моей по тем временам многие руководители могли позавидовать. Но для меня командные отношения — не пустые слова. И когда Валерий Васильевич мне сказал, что он решил идти на выборы и в роли вице-губернатора видит только меня, я просто не мог отказаться, хотя, конечно, сомнения в нашей победе были большие, ибо мы не имели ни денег на избирательную кампанию, ни агитпропа своего. Но раз я нужен человеку, которого глубоко уважаю и ценю, — какие могут быть вопросы? Само собой, привлекала меня в предложении Сударенкова и перспектива более масштабной работы.

Н. А. Воды в Оке за четыре года вашего с Сударенковым управления областью утекло немало. И чем эти годы были для вас — только временем затыкания прорех, или вам все-таки удалось выработать некую стратегию в развитии области?

А. А. Поздней той осенью 96-го, когда мы пришли в областную администрацию, на большинстве наших предприятий происходило массовое сокращение кадров. Те, кто работу сохранили, зарплату не видели по полгода. Выплаты пенсий задерживались на несколько месяцев. Детские пособия вообще не платились. Замерзали многие райцентры — где-то не было денег на топливо, где-то — на ремонт жилищно-коммунального хозяйства. Пусто было и в областном бюджете. Поэтому первый для нас год — это сплошной аврал. Но, занимаясь, как вы выразились, затыканием прорех, мы одновременно проводили что-то вроде инвентаризации нашей экономики: какие предприятия в области наиболее жизнеспособны, кому помогать в первую очередь и где может быть быстрей отдача, чем калужская индустрия и деревня способна привлечь ресурсы со стороны. Ни в первый год, ни в последующем мы, разумеется, не прекращали поиска инвесторов. Под наши производственные планы выстраивались и социальные программы. Своего рода стратегию мы выработали и немало из запланированного реализовали.

Все традиционные калужские производства у нас сохранились — от машиностроения и радиоэлектроники до керамики и бумагоделания. Запущены и совершенно новые предприятия. Область делает теперь и волоконно-оптические кабели, и тару из гофрокартона, и огромные металлоконструкции — перекрытие над спортивной ареной в Лужниках у нас сработано.

С мертвой точки сдвинули мы многое в социальной сфере. Достроили почти все школьные здания, заложенные в советское еще время. И новые поставили. Газовых сетей в наших сельских районах стало больше на 600 километров, появились и 400 с лишним километров асфальтированных дорог.

Получилось и у нас не только реанимировать все остановившиеся птицефабрики, молокозаводы и мясокомбинаты. Но и поставить производство на совершенно новый технологический уровень. И впервые за десять лет калужская деревня дала рост объемов сельхозпродукции.

Прорыва на заоблачные высоты мы не добились, а медленный, но поступательный подъем в области — налицо.

Н. А. Мне приходилось летом 2000-го читать прогнозы разных политцентров на результаты очередных губернаторских выборов в вашей области. И почти все спецы по избирательным технологиям предсказывали Сударенкову и вам легкую победу. Но Валерией Васильевич вдруг отказывается баллотироваться на второй срок и призывает калужан голосовать за вас: вот кто должен быть вашим губернатором. Тем самым он, человек в абсолютно добром здравии, по своей воле уступил вам власть. Такое было только в Краснодарском крае. Мотивы добровольной отставки Кондратенко известны. А чем руководствовался Сударенков, решая расстаться с властью?

А. А. Валерий Васильевич, на мой взгляд, отлично понимал, что он может и дальше работать не хуже, чем те его коллеги, которым за шестьдесят и которые вновь переизбрались в губернаторы. Его никто не подталкивал к отказу от выборов. Я со своей стороны всем моим поведением давал ему понять: у нас нет ни малейших причин снова не работать вместе, меня устраивает вторая роль в области. Но случилось так, как случилось. В решении Валерия Васильевича нет донкихотства, а есть здравый смысл.

Он как-то еще до принятия этого решения сказал мне: я вот говорю с кем-то из правительства или из администрации президента и вдруг замечаю, что не нахожу элементарного взаимного расположения. Существует, наверное, между людьми какая-то возрастная несовместимость.

Валерий Васильевич видел, что на всех уровнях власти — от федерального до районного, — происходит серьезное обновление кадров. Приходят люди гораздо моложе его, люди, с несколько иным мироощущением и иными взглядами на происходящее. И ход его рассуждений, как я представляю, был таким: в унисон с новыми кадрами легче будет работать Артамонову, ему важно не перегореть, оставаясь вице-губернатором, как перегорали многие в партии, задерживаясь за спинами тех, кому следовало уходить, мой же опыт будет более полезен для области, если я останусь работать в Совете Федерации.

Согласитесь, данная логика — это логика очень достойного человека. И я бы ее принял, даже если бы Валерий Васильевич рекомендовал в губернаторы не меня, а другого из моего поколения.

Н. А. В статусе первого лица в области вы полгода, и уже, надо полагать, в нем освоились. Скажите, между Артамоновым-вице-губернатором и Артамоновым-губернатором есть разница — по душевному состоянию, по деловым контактам, кругу друзей и образу жизни?

А. А. Образ жизни и круг друзей остались прежними. Повысился уровень контактов и иным, конечно, стало душевное состояние. Как вице-губернатор я имел довольно широкие административные полномочия и отвечал за результаты деятельности всех вверенных мне служб. А губернатор — это как глава большой семьи. Он несет ответственность за все в ней происходящее. Случилось что-то в области неладное — и губернатор не может не чувствовать своей вины.

Н. А. Губернатора, как и короля, играет свита. Исходя из каких принципов, вы формировали свою новую команду? И правы ли те политологи, которые считают, что у впервые избранного губернатора руки при назначении на посты в обладминистрации связаны всевозможными обязательствами, данными в избирательной кампании?

А. А. Всем, кто предлагал мне помощь в ходе выборов, я говорил: самое большее, что я могу вам гарантировать в случае победы, — это мое лояльное отношение к законной работе и к законному бизнесу. Никаких должностных обещаний вообще не было. Поэтому при подборе кадров я прежде всего смотрел: сможет ли тот или иной кандидат обеспечить компетентное руководство на вверенном ему участке работы. Второе условие: надо, чтобы к кандидату не было вопросов у населения и у правоохранительных органов. Все новые руководители прошли соответствующую проверку. И, наконец, подспудно на назначение влияло: насколько мне лично симпатичен конкретный кандидат. Психологическая совместимость — вещь необходимая.