Читать интересную книгу Железный крест. Утраченные мемуары - Алексей Козлов

Мы всегда знали характер тамошних властителей, и я никогда не верил не одному писаному или сказанному ими слову. Они всегда подтверждали свою историческую репутацию, и когда наши руки оказывались хоть немного связанными, а мы оказывались чуть слабее, чем нам хотелось бы, как на востоке за нашей спиной начинали собираться тучи. Какому мудрому руководителю, имевшему наши гарантии и столь твёрдые договора, пришло бы в голову напасть на бедную Финляндию, когда мы отвлекали наши силы на Запад? Когда они напали на Финляндию, чернила под пактом ещё высохнуть не успели, а заверения в вечной дружбе превратились в рёв пушек. Это даже политикой назвать трудно!

Сталинский режим при его зловещем коммунистическом фасаде, на деле был немного перелицованным самодержавием, и в своей сути, несмотря на пропагандистскую трескотню о «Всемирной революции» никогда не отказывался от своего саксонского покровителя. Вопрос о том, когда мы встанем лицом к лицу, волновал меня только в том смысле, что я, как ответственный руководитель Германии обязан был встретить конфликт с оружием в руках и в удобное для нас время. Если бы этой страной руководили вменяемые люди, не было бы союза непобедимее этого. Германия имела бы великие возможности в геополитическом смысле, а помощь России чрезвычайно облегчила бы наше проникновение на восток, в сердце Британской империи. Ни у кого не вызывает сомнений, что при таком подходе Германия была бы честна со своим союзником в смысле раздела сфер влияния и колоний. Нам было бы просто выгодно иметь на востоке союзника, готового встать на защиту наших интересов далеко от наших границ. Экономическое сотрудничество вообще имело бы космические перспективы. Преимущества для всего славянского населения от сотрудничества с Германией были много больше того, что Россия могла получить от лживой куртизанки Англии. Но Россией руководила преступная клика, делавшая эту страну завуалированной колонией Америки. Растущая Германия оказалась между двух огней, и её порывы к новому экономическому порядку сковывались везде.

1 сентября 1939 года залпы знаменитого немецкого крейсера возвестили о начале новой фазы борьбы на мировом и Европейском пространстве.

Польская кампания, подброшенная нам глупостью англичан и поляков, была вынужденным последствием непредсказуемой цепи событий, частично естественной, частично инспирированной гнилой европейской закулисой. Первая мировая война перекроила Европу не по национальному, или по какому-то иному принципу, а случайным, я бы сказал – преступным образом.

Германская Империя временно прекратила своё существование. Её территории на границах жадно расхватывали обнаглевшие от вида поверженного льва, крысы. Так под будущее европейского развития уже тогда закладывалась мина, размеров которой никто тогда не знал. Европа находилась в мучительном состоянии роженицы, роды которой в принудительном порядке откладываются лет на двадцать. Под Европейским развитием дремала мина. Её рожки торчали в разные стороны, но так как мина долго не взрывалась, её почти стали игнорировать. Это было время, когда, нарядись я святым и водрузи на себя все оливковые венки мира, всё равно бы это не помогло. Данциг, отошедший к Польше и наречённый поляками каким-то странным именем, был главной и особенно опасной миной. Никто не собирался решать проблемы немецкого населения, напротив власти всемерно осложняли жизнь немцев. В мановение ока переменивших родину немцев никто не спрашивал, каково им существовать под пятой польского государства. Проблемы нарастали постепенно, пока их накал не стал вопиющим. Но в том, как осуществлялся нажим на население, несомненен именно злой умысел. Сеять соль на кровоточащую рану могут только очень циничные и бессовестные люди, чем они и занимались, пользуясь временной беспомощностью континентальной Германии. Польское правительство также демонстрировало полную беспомощность перед ордами провокаторов, наряду с абсолютной бессовестностью, оно металось между гневом Германии и заказом английских плутократов. Наконец казалось, выбор был сделан – всё время нагло провоцировать Германию и испытывать степень её многотерпения.

В августе 19939 года польское правительство стало невменяемым. Оно совершило несколько актов, которые мы не могли терпеть. В Данциге начался настоящий геноцид немецкого населения. В считанные дня было убито более тысячи человек. Потом произошли вооружённые стычки между польской полицией и юными героями-немецкими идеалистами. Польская армия вмешивалась, всегда самым жестоким образом, подавляя немецкий протест.

Дальше ждать и терпеть было невозможно!

Это рассказано мной для тех сумасшедших, которые с маниакальным упорством выискивают виновников Второй Мировой Войны там, где их вовсе не следует искать. Я никогда не буду просить извинения у каких-то людей за то, что с упорством идеалиста выполнял указания Провидения, не считаясь с заговором худших людей мира.

Сегодня, спустя время, отслоившего правду от домыслов, мы можем более трезво оценивать произошедшее летом 1940 года. У Германии, разумеется, не было ресурсов для гарантированного успеха во Французской кампании. С точки зрения соотношения сил, это французы сами должны были нападать на нас. Но до такого их разваливавшаяся в блуде и кутежах демократия додуматься не могла, так что мы были уверены, что если даже и будут провокации, войны с их стороны не будет. Для наступательной операции превосходство должно быть минимум двойным. По некоторым параметрам было обратное – французы опережали нас вдвое по запасам снарядов и мин, а о точном количестве пушек и танков мы имели только очень приблизительное представление. Это успокаивало наших врагов, которые в смутных размышлениях рассчитывали на наш здравый смысл, не понимая того, что кот, зажатый в углу, неминуемо превращается в тигра. Возможно, мы сделали неосторожный шаг, продемонстрировав в апреле 1939 года нашу колоссальную и волшебным образом увеличивающуюся мощь. Не всегда следует демонстрировать врагам свои амбиции. Это следует делать только в том случае, если вы понимаете, что они могут сделать удар первыми. Тогда демонстрация силы является сильным предупреждением. Конечно, с точки зрения здравого смысла этого не следовало делать, в то числе и потому, что там были наши самые новейшие разработки, за которыми присматривал и Сталин со своей камарильей. Но те, кто полагает, что лишь моё личное тщеславие подвигло нас на такой помпезный парад, на само деле ошибаются. Я счёл более выгодным не скрывать наши приготовления потому, что если бы мы не были открыты, у наших врагов создалось бы чёткое представление, что мы скрываем свои намеренья нападать на Францию. У нас были сведения, что английская разведка так и рыщет вокруг наших заводов, и кое-что ей удалось узнать. Это подтолкнуло их к более интенсивным приготовлениям. То же, что мы рискнули открыто показать миру нашу силу, как бы говорило им – тот, кто готовится к войне, будет достаточно умён, чтобы скрывать свои намеренья. Они клюнули на эту удочку и сочли демонстрацию нашей силы актом запугивания. Подумали, что мы блейфуем! Что мы павлины, более всего озабоченные тем, как мы выглядим в глазах всего мира. Мы внимательно проанализировали тогда публикации западной прессы и поняли, что элиты Англии и Франции, втайне не считавшие меня идиотом или «Дон Кихотом в сапогах», как они порой изволили выражаться, думают, что мы будем ещё год наращивать силы для решающего удара. Это было их ошибкой, Но я понимал, что у нас нет не только года времени, но и нескольких месяцев. Выбор времени для творчества или войны – важнейшая предпосылка успеха. Начни дело преждевременно или промедли минуту, и провал неминуем. Великие художники всех времён на самом деле проявили гениальность только в одном – они остро чувствовали, когда нужно приступить к делу так, чтобы ветер времени подул в паруса успеха. Когда происходит такое, всё делается само собой, и даже недостаток или ущербность в чём-либо становится плюсом.

Хотя ресурсов у нас было катастрофически мало, выучка солдат и их боевой дух были невиданно высоки. Все рвались в бой, и не было никаких нытиков. Я всегда верил в истинную силу немецкого солдата, знал, что он никогда не подведёт. Мы сделали всё, чтобы аура успеха вознеслась над нашей юной империей, обволакивая все сферы жизни. Особенно активно проводились учения, спортивная выучка и выносливость подразделений становилась всё выше, дух рот – всё сплочённее.

Внутреннее строение вермахта было усовершенствовано. Особенно сильные успехи мы имели в обеспечении армии новейшими видами связи, что делало её ещё более мобильной. Мы предприняли в этом смысле невиданные усилия, и с радостью видели, как наша армия преображается на глазах.