Читать интересную книгу Мистерия Сириуса - Роберт Темпл

Но самым печальным следствием публикации «Мистерии Сириуса» стало необъяснимо враждебное отношение ко мне со стороны некоторых секретных служб, прежде всего американских. Поскольку сам я — по рождению американец, это меня глубоко оскорбило. В ряде случаев эти службы в своей, если можно так выразиться, неприязни ко мне выходили за все мыслимые рамки. Я совершенно уверен, что кто-то постарался опорочить мою репутацию, соответствующим образом подправив сведения, содержащиеся в контрразведывательных базах данных. На меня стали коситься даже в таких организациях, которые, как я всегда считал, не имеют никакого отношения к службе безопасности.

Вот пример. В то время я редактировал один журнал и намеревался вступить в лондонскую Ассоциацию иностранных журналистов (АИЖ), чтобы иметь возможность посещать их буфет, а также чтобы получить журналистское удостоверение. Мне сказали, что для этого необходима рекомендация двух членов Ассоциации, и сообщили имена двух американских журналистов, работавших в Лондоне и готовых такую рекомендацию подписать. Я обратился к Бонни Анджело из медиа-группы Тайм-Лайф, и она любезно согласилась помочь. (Позже я несколько лет сотрудничал с лондонским бюро Тайм-Лайф, а также писал статьи о британской науке для журнала «Дискавери».)

Затем я отправился ко второму журналисту, обратиться к которому мне посоветовал один из моих друзей. Он также был очень любезен и с готовностью подписал необходимый документ. Я не хочу называть его имени; достаточно сказать, что у него были впечатляющие связи в Вашингтоне.

Несколько часов спустя Кэтрин Постлсуэйт, секретарь АИЖ, сообщила мне, что этот человек позвонил ей и в истерическом тоне настаивал на отзыве своей рекомендации. По его словам, необходимо было сделать все, чтобы не позволить мне вступить в Ассоциацию. Кэтрин была совершенно поражена и напомнила ему, что он только что подписал свою рекомендацию. Что могло произойти такого, что заставило его изменить свое мнение? Ее собеседник отказался что-либо объяснить, но продолжал настаивать на своем решении.

Совет Ассоциации, обсуждая вопрос о моем вступлении в АИЖ, решил, что отрицательным мнением этого журналиста можно пренебречь как лишенным каких-либо оснований. Я же получил возможность еще раз убедиться в наличии одной и той же схемы, по которой действуют секретные службы.

Или вот еще один пример. Как-то раз мы с одним бизнесменом решили организовать выпуск видеофильмов по заказам корпораций. Дело обещало быть очень выгодным. Но сделать удалось только один видеофильм, после чего этот бизнесмен совершенно неожиданно отказался от дальнейшего финансирования проекта. Некоторое время спустя мой несостоявшийся партнер все же решил со мной объясниться: «Роберт, клянусь, мне бы очень хотелось поработать с вами, но это, увы, невозможно. Я, наверное, не должен рассказывать, в чем тут дело, но мне бы не хотелось, чтобы между нами осталось какое-то недопонимание. Дело в том, что в последние три недели мне почти ежедневно звонили из ЦРУ, угрожали и требовали отказаться от сотрудничества с вами. Мне вы нравитесь, но я не в состоянии работать под постоянным давлением этих психов. Поверьте мне, это единственная причина, заставившая меня в конце концов отступить».

Я поблагодарил этого человека за его прямоту.

Были и другие люди, не менее откровенные — такие, как Шелфорд Бидвелл, бригадный генерал в отставке и мой давний приятель. Он сообщил мне, что представители британских секретных служб попросили его прочитать «Мистерию Сириуса» и написать детальный отчет о содержании книги. Не без труда — поскольку тема была ему, скажем так, малознакома, — но он выполнил ответственное поручение.

Вообще-то Бидвелл не собирался рассказывать мне об этом — он случайно проговорился за чашкой чая, похвалив «Мистерию Сириуса». Я выразил некоторое удивление тем, что он находит время для чтения книг, столь далеких по своей тематике от его обычных интересов. В ответ почтенный генерал, смущаясь, забормотал о том, с каким вниманием он вчитывался в каждое слово моей книги — как будто это обстоятельство хоть что-то объясняло. Я удивился еще больше и возразил, что не могу в это поверить, и тогда ему пришлось сознаться в содеянном. Генерал выглядел таким расстроенным, что я не стал его дальше расспрашивать, опасаясь, что всю оставшуюся жизнь он будет казнить себя за нарушение священных правил секретности.

Еще один давний приятель, бывший патрульный, а ныне высокопоставленный сотрудник британской полиции, сообщил мне, что и к нему обращались офицеры британской военной разведки с просьбой дать отзыв о моей благонадежности. Представители Ми-Ай-5 даже не потрудились объяснить ему, зачем это им было нужно. Услышав от него, что все их подозрения лишены основания и Роберт Темпл — законопослушный гражданин Великобритании, офицеры разведки не высказали по этому поводу особого восторга. Было очевидно, что такая точка зрения их совершенно не устраивает, и мой приятель забеспокоился еще больше.

Эти преследования продолжались более пятнадцати лет. Из-за них я терял друзей, работу, заработки.

Я часто думаю над причинами всей этой вакханалии. Почему власти набросились на меня с таким остервенением? Что, собственно, я натворил?

Точного ответа на этот вопрос я так никогда и не нашел, но могу высказать одно предположение — основанное равным образом на интуиции и на фактических данных. Мне представляется, что замалчивание правды о серьезных исследованиях в области поиска внеземных цивилизаций и аномальных явлений было свойственно в первую очередь советской системе. Парадоксально, конечно, что, подвергаясь в течение многих лет атакам со стороны американского ЦРУ, ответственность за эти атаки я возлагаю на бывший Советский Союз и на советских агентов (таких, как Олдрич Эймс), проникших в американскую разведку.

Тем не менее это именно так. Я уверен, что именно советские шпионы стояли за преследованиями, которым ЦРУ подвергало не только меня, но и других исследователей проблем аномалистики. СССР делал все возможное, чтобы сохранить свою монополию в этой области. Думаю, в ряде случаев агенты советских спецслужб использовали наркотики, пытаясь дискредитировать тех специалистов, которые проявляли слишком большой интерес к подобным проблемам. Я лично встречался с двумя блестящими учеными, занимавшимися аномалистикой, которые буквально за несколько лет изменились до неузнаваемости, растеряв весь свой, интеллект и превратившись в подобие зомби. Оба они жили в США и не могли не стать объектом атаки для КГБ. Серьезные исследователи, работающие на переднем крае науки, понимают всю степень опасности и принимают специальные меры предосторожности. Однажды я побывал в гостях у Ури Геллера и обнаружил, что он живет почти в полной изоляции в своем огромном поместье, окруженном сторожевыми псами и электронными охранными устройствами. Думаю, что для этого у него есть все основания. По словам Ури, он десятилетиями не знал покоя от настырных агентов КГБ. (Было это, конечно, еще до распада Советского Союза.) Я его отлично понял и полностью с ним согласился. Кстати, Ури Геллер сознался, что не читал «Мистерии Сириуса» — поскольку вообще читает только карманные издания, которые можно взять с собой на велосипедную прогулку. Нередко он беседует с посетителями прямо с велосипеда. Со мной Ури тоже разговаривал, не переставая крутить педали и сражаясь таким образом с излишним весом.

Но особенно яростным нападкам, далеко выходящим за рамки нормальной научной критики, подвергли меня двое сотрудников НАСА. Это меня особенно расстроило, поскольку с одним из сотрудников этой организации — капитаном Робертом Фрейтагом, заместителем директора Отдела перспективных программ Управления космических полетов НАСА, мы были приятелями.

С Бобом Фрейтагом меня познакомил известный писатель-фантаст Артур Кларк. Когда Боб приезжал в Лондон, мы часто обедали вместе, выбирая для этого рестораны с экзотической кухней — венгерской, китайской и прочей. Как-то раз, когда мы встретились с ним в Вашингтоне, Боб сказал, что хотел бы познакомить меня со своим другом — Джеско фон Путткамером. Насколько я могу судить, барон фон Путткамер был одним из тех немецких специалистов-ракетчиков, которые прибыли в США вместе с Вернером фон Брауном. Во время нашей встречи я рассказал им обоим о «Мистерии Сириуса».

И как же я был поражен, когда позже оказалось, что фон Путткамер самым возмутительным образом оклеветал меня в письме, написанном на бланке НАСА и направленном моему немецкому издателю. (По-видимому, кто-то из его коллег попросил барона отрецензировать мою книгу для какого-то журнала.) В письме, датированном 11 июля 1977 года, фон Путткамер писал, что я ничем не отличаюсь от фанатичного сторонника «летающих тарелок» и выстраиваю свои теории, по сути дела, на пустом месте. «Это скорее религия, чем наука… Работа Темпла в научном смысле совершенно беспомощна. В ней нет ни малейшего намека даже на какие-либо подтверждающие доводы, не говоря уже о серьезных доказательствах в пользу его гипотезы».