Читать интересную книгу Любовные игры по Интернету - Елена Логунова

– То есть денег и документов у странницы нет, а склероз с маразмом имеются? – Белов посерьезнел. – Тяжелый случай. А ты-то тут при чем? Сдай бабулю на руки ребятам из линейного управления внутренних дел на транспорте, вокзал – это их территория.

– Сдай ты, а? – попросила я. – У меня могут не взять.

– Могут и не взять, – согласился Петька. – Беспамятная старушка без документов – что чемодан без ручки. Ладно, я сейчас позвоню кому надо. Вы с бабусей где обретаетесь?

– В зале ожидания на втором этаже.

– Сиди пока там, жди. Я обеспечу тебе смену караула, – пообещал Белов.

Я купила в автомате банку холодной воды и отнесла ее Татьяне, которая приняла скромное угощение монаршим кивком и пила из жестянки так величественно, словно это был золотой кубок с каменьями. Минут через десять в зал вошли два молодых парня в форме.

– Пардон, – впечатлившись бабулиными манерами, я снова перешла на французский, но моего словарного запаса опять хватило ненадолго. – Я оставлю вас на пару минут.

Шаркнув ножкой, я полетела навстречу родной милиции.

– Доброе утро, господа хорошие! – Я улыбнулась так, словно верила в то, что сказала. – Бон, так сказать, жур! Это из-за меня вам звонили.

– Это и есть чокнутая старушка? – подняв брови, спросил один из милицейских парней другого.

Служивые были похожи друг на друга, как сказочные «двое из ларца одинаковы с лица».

– Я похожа на старушку? – обиделась я, переводя взгляд с одной каменной физиономии на другую.

– Она не похожа на старушку, – покачал головой второй милиционер.

Парни общались между собой, а меня игнорировали.

– На старушку она не похожа, а вот на чокнутую… – сказал первый.

– Чем это? – против воли заинтересовалась я.

– Мало ли чокнутых? – философски сказал второй. – А нам старушка нужна.

Поверх моей головы они быстро оглядели зал.

– Вон старушка! – обрадовался первый. – С виду очень даже чокнутая. С зонтом.

– Берем, – согласился второй.

Плавно обойдя меня с разных сторон, они устремились к Татьяне Лариной. Я осталась на месте посмотреть, что будет. Но ничего особенного не произошло: разговора милицейских молодцев с бабушкой я не слышала, но видела, что общаются они не просто мирно, а даже любезно. Татьяна поднялась, один из парней заботливо поддержал ее под локоток, второй подхватил с пола препарированный саквояж, и троица неторопливо удалилась. Я облегченно вздохнула. Спасибо Петеньке Белову, помог мне передоверить заботу о бесхозной старушке ответственным милицейским товарищам!

Я вышла из здания вокзала и обнаружила, что в небе неожиданно быстро сгустились грозовые тучи. Но это не испортило мне настроения. Радостно улыбаясь прохожим и весело помахивая сумочкой, я легкой поступью устремилась в нашу телекомпанию. Бабка-вахтерша приветствовала меня широким взмахом вязального крючка, а из родной редакторской донесся умопомрачительный аромат свежесваренного кофе и еще чего-то вкусного, вроде ванили. Мой напарник, оператор Вадим, некоторое время назад освоил хитрый способ приготовления бодрящего напитка из молотого кофе в микроволновке и с тех пор без устали совершенствовал свой рецепт.

– Ку-ку! – весело сказала я, входя.

За окном уже громыхало, и первая слепящая молния сверкнула по диагонали окна, которое не мешало бы закрыть. На подоконник шлепнулась крупная капля.

– Сама ку-ку! – огрызнулся Вадик.

Мой друг и товарищ был ориентирован к двери тылом, а его лицо и часть головы помещались в открытой микроволновке.

– Вадик, встань ко мне передом, к печке задом! – попросила я, закрывая окно.

– Не могу, – буркнул напарник. – В функции моего зада мытье загрязненных поверхностей не входит!

– Только загрязнение мытых! – заржал второй наш оператор, Женька, помахав мне ручкой с гостевого дивана. – Привет, Ленка! Не обращай внимания на позу Вадика, ничего личного, просто у него из экспериментального кофе с пломбиром этот самый пломбир взял да и сбежал, и приходится теперь Вадюше мыть казенную печку.

– А кроме экстренных помывочных работ, какие-нибудь другие у нас сегодня планируются? – поинтересовалась я, устраиваясь за своим рабочим столом.

– Предполагаются съемки дежурных новостей и рекламного ролика для косметической фирмы «Мамзель Маргарита», – ответил Вадик, вынырнув из печки. – Загляни в ящик, у тебя в столе образцы продукции и буклет.

Я послушно выдвинула ящик и одну за другой достала из него шесть круглых баночек с однотипными наклейками. Если верить надписям, в баночках содержался крем, вернее, кремы различного назначения. Четыре из шести косметических средств назывались непритязательно и строго по существу: «Крем для лица», «Крем для рук», «Крем для ног», «Крем для тела». На пятой баночке было написано: «Крем для мужчин», а на шестой – «Крем от бабушки».

– Что это за дискриминация такая? – обиделся Вадик. – Женщинам, значит, аж четыре крема для разных частей организма, а нам, мужикам, один на все?

– Включая обувь! – поддакнул Женька.

– Ребята, с вами еще нормально обошлись, вы посмотрите, как бабушек обидели! – возразила я. – Как вам это нравится – крем не для бабушки, а от нее?

– Кремом от комаров мне пользоваться приходилось, от бабушек – никогда, – сказал Вадик. – Я что-то пропустил? Что, в летний период вредные старушки становятся особенно назойливы?

– Возможно! – невольно задумалась я, вспомнив прицепившуюся к Лазарчуку бабулю Ларину.

– Минуточку! То есть этот дивный крем защищает пользователя от бабушки? – живо заинтересовался Женька, у которого были неважные отношения с вредной и назойливой тещей. – А при регулярном использовании, возможно, и вовсе избавляет от нее?! Скажите, а на какое место нужно намазывать это чудесное средство?

– На дверной косяк и порог, – посоветовал Вадик. – И бабушка улетит от вашего дома, как моль от нафталина!

– Положи на место! – Я не позволила Женьке опустить в карман баночку и углубилась в изучение буклета.

Из этого красочного рекламного издания я выяснила, что название «От бабушки» имеет тот же смысл, что и словосочетание «От автора». Это косметическое средство изобрела сама мамзель Маргарита, а она хотя и девица, но хорошо выдержанная, лет шестидесяти, стало быть, условно – бабушка.

Разумеется, я продолжила думать о другой бабушке парижского розлива – благородной институтке пенсионного возраста Татьяне Лариной. Мне ужасно захотелось рассказать коллегам жизненный анекдот о виртуальном романе милицейского капитана и влюбчивой старушки, но я не знала, как бы это сделать так, чтобы не выставить на посмешище Лазарчука, с которым и Вадик, и Женька прекрасно знакомы. Пока я думала, достаточно ли будет назвать героев вымышленными именами и перенести действие в другой город, дверь редакторской открылась, и в кабинет плавно вкатилась наша секретарша Верочка – эффектная девица, в фигуре которой преобладают крупные сферические формы.

– Мамай велел послать вас, – сквозь жвачку флегматично молвила красавица, положив на стол передо мной листок с коротким текстом, над которым вместо заголовка старательным ученическим почерком было выведено трудное слово «Тилифонаграма».

Я в очередной раз изумилась, насколько свободно владеет Верочка русским языком в его письменной форме. Редкий дар, особенно для секретаря-референта! Впрочем, в телекомпании давно и упорно ходят слухи, что наш главред держит Верочку в секретаршах за совсем другие таланты. Поэтому Вадик осмотрительно дождался, пока шаровидная красотка выкатится из редакторской, и только тогда выразил желание послать куда-нибудь самого Мамая в качестве ответного жеста доброй воли. И даже сделал этот самый жест, экономно обойдясь всего одним средним пальцем.

– Фу! – укоризненно сказала я и поднесла поближе к глазам листок, который благодаря заголовку, начертанному грамотейкой Верочкой, превратился в шедевр эпистолярного жанра.

К счастью, сам текст был написал разборчивым почерком нашего главного редактора Мамаева, которого мы называем Мамай, или Большая Мамочка. Судя по записям, главред сегодня изъяснялся в телеграфном стиле.

– На Короткой «КамАЗ» сошел с рельсов. Крыша завалила маршрутку. Пассажиры спасаются вплавь, – прочитала я с листа и подняла глаза на коллег. – Кто-нибудь что-нибудь понял?

– Нет, – честно признался Женька. – Но мне очень интересно. Особенно про плывущих пассажиров. Откуда они взялись? Может, там еще пароход был?

– А мне интересно, что значит «КамАЗ» сошел с рельсов»? – задумался Вадик. – Это то же самое, что «сошел с катушек»? У Стивена Кинга одна свихнувшаяся газонокосилка уйму народа замочила, а что мог натворить бешеный «КамАЗ» – просто страшно представить! В таком разе пассажиры вполне могут плыть по морю крови!