Читать интересную книгу Паж Черной королевы - Дмитрий Суслин

– Что ты тут делаешь? – спросила она осла.

Вислоухий помотал мордой и что-то проскрипел. Мелица задумалась.

– Ты испортил мне такой чудесный сон, маленький упрямец, – погладила она ослика. – Мне снился настоящий принц.

И тут она посмотрела на Вислоухого повнимательнее.

– Слушай, а может, это был вещий сон? Может я и впрямь встречу принца?

Осел замотал мордой.

– Ты тоже так думаешь? – обрадовалась Мелица и обняла осла обеими руками. Тут ей в голову пришла еще одна мысль. Девушка посмотрела Вислоухому прямо в глаза и тихо сказала: – А может ты и есть тот принц?

Ослик радостно закивал мордой и запыхтел от удовольствия. Мелица огляделась по сторонам. Не подслушивает ли кто ее разговор. Все спали.

– Тебя заколдовали в детстве, – тихо прошептала она Вислоухому в ухо. – Злая волшебница превратила тебя в осла, и если в тебя никто не влюбится, то ты навсегда останешься в этой грязной серой шкуре. Не так ли?

Мелице так стало жаль Вислоухого, что она чуть не расплакалась.

– Но ты не переживай, мой принц. Я тебя расколдую. Полюбить я тебя уже полюбила, как только увидела. Осталось только тебя расцеловать, и ты превратишься обратно в принца! Надеюсь ты будешь красавцем.

Сказав так, Мелица не стала долго раздумывать и тут же крепко поцеловала Вислоухого. Затем девушка крепко зажмурила глаза. Она очень волновалась перед встречей с прекрасным принцем. Вот сейчас он возьмет ее за руки, поблагодарит за свое спасение, поцелует ее и сделает предложение руки и сердца. От предвкушения всего этого сердце самой Мелицы прыгало в груди как бешеное.

Но ничего подобного не произошло. Принц почему-то не торопился брать ее за руки и целовать в губы. может он не может поверить в свое спасение? Так надо его поторопить.

Мелица открыла глаза и чуть не расплакалась от разочарования. Вислоухий стоял перед нею в своем прежнем облики и дергал ушами. Видимо он не был заколдованным принцем.

Тут Мелица услыхала, как за ее спиной кто-то еле сдерживает смех. Она оглянулась.

Конечно же это был Плим. Канатоходец встретился взглядом с Мелицей и уже не смог больше сдерживать рвущийся наружу смех и просто покатился от хохота.

Мелица вспыхнула, затем покраснела как вареный рак и бросилась бежать куда глаза глядят. И надо же так было случиться, что именно канатоходец подслушал ее разговор с ослом и узнал ее тайну, ее заветную мечту. Теперь он шагу ей не даст ступить своими насмешками.

Когда Мелица немного успокоилась и перестала бежать, она обнаружила, что находится в лесу среди деревьев. И тут она испугалась, потому что с детства знала, что нет ничего хуже в Мортавии, чем оказаться в лесу в одиночку. Это же верная гибель!

Она уже хотела что есть мочи побежать назад, как вдруг поняла, что ей совсем не страшно. Ну, ни капельки!

Потому что лес, в котором она находилась, был совсем не похож на те леса, которые она прежде видела.

Это был очень красивый лес. Высокие стройные деревья с яркими зелеными листьями, которые светятся на солнце. Все вокруг просто пронизано солнечными нитями, на земле ярким ковром растут цветы, ландыши фиалки и васильки. А птицы поют так громко и весело, словно они не знают, что живут в Мортавии – стране смерти и горя.

Мелица тут же забыла про все свои неприятности и стала собирать цветы. Очень скоро у нее в руках был роскошный букет из лесных цветов и просто королевский венок на голове.

– Может быть, я найду тут аленький цветочек, хозяин которого заколдованный принц. – Мелица была неисправимая мечтательница.

Она так замечталась, что забыла обо всем на свете, и когда оказалась на берегу реки, то нисколько не удивилась. Напротив, она даже обрадовалась, потому что устала и не прочь была искупаться в прохладной воде. Река была бурная и быстрая. Но в одном месте Мелица нашла совсем небольшую бухточку, где вода была прозрачная и спокойная, а берег был не крутой, а пологий и песчаный. О лучшем пляже Мелица не могла и мечтать. Она уже начала снимать с себя платье, как вдруг увидела лошадь.

В этом конечно ничего удивительного не было. Лошадь она и есть лошадь. Если бы это был слон, то конечно же Мелица удивилась бы и даже наверняка сильно испугалась. Но эта лошадь была удивительная лошадь. Таких Мелица никогда в жизни не видела. Даже в карету королевы Анкусты, которую она один раз в жизни имела счастье видеть, были запряжены лошади куда менее грациозные и благородные. Эта лошадь была словно из сказки. Белоснежная, стройная и гибкая, высокая и быстрая. Под тонкой шелковистой кожей играли могучие мускулы. Нет, на такой лошади наверно ездит только прекрасный принц.

А лошадь смело смотрела на Мелицу и словно хотела ей что-то сказать. Ее умные глаза словно звали девушку за собой. Мелица несмело подошла к животному, и когда была от нее в трех шагах, та повернулась и поскакала. Но через несколько секунд она остановилась и снова посмотрела на Мелицу. И тут девушка поняла, что лошадь действительно зовет ее и просит, чтобы она шла за ней.

И Мелица пошла за красивым животным. Видя, что она идет за ней, лошадь больше не останавливалась. Очень скоро она привела Мелицу к крутому обрывистому берегу, остановилась у самого края и посмотрела вниз. Затем она посмотрела на Мелицу и жалобно заржала.

Девушка подошла к ней и тоже посмотрела вниз. И тут ее сердце замерло от волнения и страха.

У самой воды, зацепившись каким-то чудом за толстые корни, торчавшие из земли, прямо на них висел мальчик в разорванной голубой рубашке. Он был весь мокрый и в тине и водорослях. Глаза у него были закрыты, и непонятно было жив ли он или, может быть, только потерял сознание.

Мелица сразу узнала его.

Это был тот самый оруженосец рыцаря Кристиана, который спас дядюшку Ланселя и их всех от руки маркиза Костиньяка и его людей. И теперь нуждался в их помощи этот красивый мальчик, его оруженосец.

А самое страшное было в том, что из воды вылезли два чудовища, похожие на гигантских ящериц с огромными пастями и острыми зубами, и пытались добраться до мальчика. Они бы давно его съели, если бы не очень крутой склон и скользкая мокрая глина. Они лезли наверх и щелкали от ярости зубами и били длинными шипастыми хвостами. Каждый раз они соскальзывали обратно в воду и начинали яростно драться друг с другом, словно споря, кому принадлежит добыча.

Мелица поняла, что если она сейчас не вытащит мальчика на безопасное место, то или эти твари до него доберутся, или он сам свалится им в лапы. Этого допустить было нельзя.

Любая другая девушка на ее месте испугалась бы, но не Мелица. Она не даром была из труппы дядюшки Ланселя. Она была циркачка, а значит в трудную минуту не терялась, а наоборот собиралась и делала то, что надо. Вот и сейчас, не долго думая, она полезла по крутому берегу вниз, предварительно сняв с себя пояс а с лошади уздечку и сделав из них страховку. Хорошо, что рядом с этим местом рос куст ракиты. И хотя спускаться пришлось намного ниже, чем была длина этой импровизированной страховки, но тут уж пришлось проявить всю ловкость, на которую она была способна.

До мальчика оставалось меньше метра, как к двум чудовищам присоединились еще два, а толстый корень, на котором он лежал вдруг громко треснул и опустился еще ниже. Чудовища увидели это и стали неловко прыгать на своих коротеньких лапках, пытаясь достать жертву.

Мелица стиснула зубы, крепче прижалась к берегу и соскользнула вниз, пальцами цепляясь за каждую трещинку за каждый выступ. Из под нее на чудовищ посыпалась земля. Увидев ее, они даже, как показалось Мелице, заулыбались.

– Проклятые твари! – закричала на них девушка. – А ну пошли отсюда прочь!

Естественно, что они ее не послушались, хотя вначале громкий человеческий голос их испугал, и они шарахнулись назад, но быстро поняли, что ничего опасного от этого нового существа не исходит, вернулись на прежнее место и стали продолжать свои попытки.

Берег стал не просто крутым, он стал отвесным. Мелица просто висела над водой и копошащимися в ней ужасными чудовищами. Однако только это и было причиной тому, что мальчик до сих пор не достался им на обед. Мелица наконец оказалась рядом с ним и села на корень, на котором висел мальчик. С дрожью в руках она прикоснулась к нему и крепко его обняла. Он был холоден и не дышал, но когда мелица прижалась ухом к его груди, она радостно вскрикнула, потому что услыхала слабое биение сердца.

Мальчик был жив.

Мелица очень обрадовалась. Она была счастлива так, словно этот мальчик был ее родной брат. Но радость быстро сменилась тревогой. Надо было выбираться отсюда. Это было и одной сделать нелегко, не говоря уж о том, что в руках будет находиться такая ноша. Все попытки привести мальчика в чувство ни к чему не привели. Он не подавал никаких признаков жизни. Если бы не его не перестававшее биться сердце, можно было подумать, что он мертв. На груди у него что-то висело, но что разобрать было нельзя, потому что мальчик вцепился в этот предмет правой рукой и держался за него мертвой хваткой. Мелица хотело было попробовать разжать его руку, но это ей не удалось.