Читать интересную книгу Психология лжи и обмана. Как разоблачить лжеца - Евгений Спирица

Р. Берн и Э. Уайтен привели убедительные аргументы, подтверждающие существование связи между разумом и склонностью к обману, подкрепив их примерами из реальной жизни, но серьезных доказательств у них не было. Преодолеть этот недостаток им помог антрополог Ливерпульского университета Робин Данбар[7].

Основываясь также на теории социального интеллекта Н. Хамфри, Р. Данбар обратил внимание на то, что, хотя у всех приматов довольно крупный мозг по отношению к размерам тела, мозг павианов, живущих в больших группах, развит гораздо лучше, чем мозг мартышек, живущих группами поменьше. Это обстоятельство заставило ученого задуматься о возможной взаимосвязи между размером мозга и сложностью отношений в группе. Р. Данбар выяснил, что если группа состоит из пяти особей, то для того, чтобы успешно существовать в ней, необходимо удерживать в памяти 10 различных взаимодействий внутригрупповых отношений, то есть важно знать, кто с кем состоит в родстве, кто достоин внимания, кто – нет. Если группа разрастается до 20 членов, то приходится следить за 192 взаимодействиями: 19 из них будет касаться непосредственно одного члена группы, а еще 173 – остальных. Как видите, размер группы увеличился всего в четыре раза, в то время как количество отношений, а значит, и интеллектуальный уровень – в 20 раз.

Для наглядного сопоставления размера мозга животного с размером группы, в которой оно обитает, Р. Данбар начал собирать информацию о приматах по всему миру. В качестве основы для своего исследования он взял размер внешнего слоя головного мозга – неокортекс, который иногда относят к мыслительной части мозга, потому что он отвечает за абстрактное мышление и рефлексию долгосрочного планирования. По мнению Н. Хамфри, именно эти качества были необходимы для того, чтобы справиться с водоворотом событий социальной жизни. Данное обстоятельство доказывает тот факт, что внешний слой головного мозга наиболее активно развит у приматов, следовательно, можно предположить, что это утверждение будет верным и по отношению к первобытным людям, существовавшим 2 млн лет назад.

Обнаруженная Р. Данбаром связь оказалась настолько прочной, что он с поразительной точностью мог определять размеры группы, стаи, колонии животных, обладая только информацией о типичном для них объеме неокортекса. Он даже пытался подсчитать это значение для людей, так как размер человеческого мозга вполне позволяет определиться с приемлемой для нас социальной группой, то есть с теми людьми, с которыми нам было бы приятно встретиться утром за чашкой кофе, например. По словам Р. Данбара, такая группа может достигать примерно 150 человек. Вскоре после того, как ученый пришел к этому результату, в книгах по антропологии он прочитал, что средним арифметическим для многих социальных групп со времен общества, основанного на собирательстве, до подразделений современной армии или максимального количества сотрудников в отделе крупной компании, как раз и является число 150.

Впоследствии ученые, основываясь на трудах Р. Данбара, Р. Берна и Э. Уайтена, обнаружили, что частота применения обмана среди представителей вида прямо пропорциональна размеру неокортекса. Р. Берн и Э. Уайтен не пытались измерить влечение к обману у животного, обладающего самым большим неокортексом, то есть Homo sapiens, наверное, потому, что нет ни малейших сомнений в том, что этот вид занимает первое место в конкурсе прирожденных лжецов.

Спорам о лжи нет конца. «Ложь – безусловное зло и наше проклятье», – пишет философ XVI в. Мишель де Монтень[8]. «Если мы только сможем оценить всю тяжесть и опасность, то наверняка поймем, что обманщик заслуживает сожжения на костре больше, чем человек, совершивший другое преступление», – говорит он[9]. Еще со времен Августина философы безапелляционно утверждали, что ложь – самый страшный грех. Иммануил Кант был просто уверен, что нет большей глупости, чем так называемая белая ложь, поскольку никакая ложь не может быть оправданна и ни при каких обстоятельствах. Однако были другие ученые, например Фридрих Ницше[10], которые говорили, что мир всего один, и он полон фальши, жестокости, противоречий, лжи и бесчувственности. Обман нужен людям для покорения этой реальности, поскольку вся правда заключается в том, что ложь необходима для выживания.

Форм лжи великое множество. Содержание этих споров может быть абсолютно любым. И все они – размышление о том, что мы за существа, о том, что значит быть хорошим человеком, а что – плохим. Георг Штайнер, литературный критик и философ, писал: «Пристрастие людей ко лжи обязательно для равновесия человеческого сознания и развития». Давайте смиримся с тем обстоятельством, что все мы являемся лжецами с рождения, и признаем, что ложь – это уникальный феномен, который обеспечивает механизм выживания.

Что в таком случае мы будем изучать на страницах нашей книги?

Великий датский физик Нильс Бор говорил о том, что есть два вида истины: тривиальная и глубокая. По его мнению, противоположностью тривиальной истины является ложь, а противоположность глубокой истины тоже есть истина. Мы с вами не будем изучать глубокие истины и смотреть на различные феномены с их точки зрения. Мы не будем выделять такие формы проявления обмана, как байки, выдумки или фантазии. Классификации, безусловно, важны, но это имеет значение для ученых, которые занимаются теоретическими и философскими или теософскими исследованиями.

Данная книга носит абсолютно практический характер, и цель ее – дать вам инструменты для выяснения мотивов поведения собеседника. Вы должны точно знать, говорит ваш оппонент правду или обманывает вас.

Глава 2. Определение лжи и обмана

Психология распознавания лжи много лет разрабатывалась на Западе, особенно в США, сейчас постепенно эта сфера начинает интересовать и российских ученых. В отличие от западных, большинство исследований, которые были опубликованы в России, носят во многом компилятивный характер и по сути являются пересказом трудов Пола Экмана[11], потому, наверное, что П. Экман был единственным ученым, побывавшим в нашей стране. Так или иначе, его «Психология лжи» переиздавалась в России несколько раз.

Безынструментальная детекция лжи для России является относительно новой и поэтому малоизученной областью исследования, но она особенно актуальна для нашей страны. Очевидно, что в политизированном обществе, которым сначала был СССР, а затем и Россия, не могли быть опубликованы исследования, раскрывавшие методики определения ситуаций, когда люди говорят правду, а когда обманывают. Именно поэтому был засекречен полиграф, а те модели, которые существовали в Советском Союзе и чуть позже в России, в большинстве своем также были недоступны широкой общественности. В частности, многие способы детекции лжи, в том числе и безынструментальной, разрабатывались в 30-й лаборатории КГБ СССР, и получить свободный доступ к ним было практически невозможно.

После развала Советского Союза, после перестройки ситуация несколько изменилась: появились ученые, которые начали заниматься изучением феномена ложной информации. Эти исследования были в большинстве своем очень теоретизированы, хотя сегодня они и составляют базу, на которую ссылается большинство людей, занимающихся изучением безынструментальной детекции лжи. Одним из таких трудов является статья В.В. Знакова «Западные, русские традиции в понимании лжи. Размышления российского психолога над исследованиями Пола Экмана»[12], посвященная рассмотрению теоретических сущностей без учета практических моментов. Вне поля зрения, например, оказываются невербальные признаки, на которые необходимо обращать внимание в процессе детекции лжи. В.В. Знаков описывает явления различного рода и дает определения понятиям с точки зрения философской и отнюдь не с практической точки зрения.

С позиций фундаментальной науки это очень важно: необходимо определить, чем отличается неправда от вранья, вранье от обмана, обман ото лжи и т. д., поскольку мы прекрасно понимаем, что любой вопрос науки – это вопрос о понятиях. Когда мы знаем, что кроется за тем или иным словом, понятием, феноменом, нам проще рассуждать о них. Однако в рамках нашего исследования мы не будем брать за основу различного рода подходы в изучении лжи, а именно юридический или этический. Наш подход сугубо практический, следовательно, наша задача – не теоретизировать, а выяснить, что происходит с человеком, когда он говорит неправду, поэтому мы не будем описывать феномены обмана, вранья, баек, о которых рассуждает В.В. Знаков. Мы возьмем за основу модель П. Экмана, в своих исследованиях он называет все одним словом to lie («лгать»). Мы, подобно П. Экману, не будем различать ложь и обман и станем употреблять эти понятия как синонимы. Единственный момент, который необходимо оговорить, заключается в том, что в процессе лжи всегда задействованы как минимум два человека.