— Лери, ты опять со своими небылицами?! — Гильермо Де Лот промахнулся мимо пирамидки пепла и стряхнул сигару прямо на свой прекрасный стол.
Дочь сжала пальцы на колесах сильнее и взволнованно заявила:
— Отец, я могу предсказывать будущее.
— Снова своих книжек начиталась?
— Отец!
— Хорошо, — сквозь зубы процедил отец. Девушка знала, что Гильермо Де Лот хотел повысить голос на дочь, но вовремя вспомнил, что его девочка немного не может ходить, и решил придержать недовольство. Сдерживая гнев, её отец выжигал сигару докрасна, выпуская облако белого дыма с запахом пепла. — Но разве мир между нами возможен? Да и какой мир, если мы воюем до конца! И кто в этой борьбе победит? Хотя к чему этот вопрос? Мы ведь самый могущественный род в Мортене. Наша победа предрешена.
— Боюсь, не все согласятся с вами, отец.
— Эти выскочки Ви Сенты скоро все передохнут!
— Вы так говорили и три года назад.
— Валериана…
— Отец, — несмотря на напряжение, девушка оставалась спокойной. Интриганка была уверена в своей правоте.
— Да вы достали оба! Могу я уже уйти? У меня встреча в полдень и перестрелка после обеда, — не выдержал Фабрицио Де Лот — высокий, мускулистый молодой человек двадцати шести лет с идеально уложенной причёской. Чёрные волосы разделял ровный пробор, выверенный до миллиметра. Точная молодая копия отца. Они даже костюм у одного портного заказывали.
— Четыре покушения за неделю! Будет чудом, если Фабрицио доживёт до тридцати! — выкрикнула Валериана.
Её отец от возмущения подавился дымом, брат — надменно оскалился, прошёлся по кабинету и присел на край стола, всем своим видом показывая свою неубиваемость.
“Ну, ничего, скоро и на тебя найдется управа, чёртов гордец!” — пригрозила Валериана. Правда, неявно и не вслух.
— Если Фабрицио умрёт — он просто не достоин стать наследником рода Де Лот, — процедил глава клана.
— Это вопрос времени. Вы же видите, Ви Сенты берут не качеством, а количеством! — девушка подкатилась к ногам брата и посмотрела на него снизу вверх. Её большие синие глаза напоминали о её матери. И Фабрицио отвернулся. Спорить с сестрой он не желал. — Вы хотите, чтобы всё, чего вы добились, умерло вместе с Вами?
— Ва-ле-ри-а-на… — отчеканил Гильермо Де Лот, направляя на дочь зажжённую сигару, прицельно выражая злость. Но вместо гневной тирады выдохнул: — Это же хрень какая-то. Не могла сказать: “я просчитала вероятности”, “возможное развитие событий”. К чему весь этот налёт мистики, детка?
Риц фыркнул. Девушка собрала всю свою храбрость и выпалила:
— Вам необходимо поговорить с Ви Сентами. Если мы не остановим их сейчас, случится непоправимое. Именно сегодня мы можем изменить финал, итог многолетнего противостояния. Выбрать новую изобильную, процветающую жизнь или же пустоту и разрушение.
Валериана знала, что её отец тоже видит в ней её мать. Прекрасную Селестинию Де Лот, умершую пятнадцать лет назад. С тех пор у отца не было постоянной любовницы, а у его детей — надежды на спокойную жизнь. В этом была ещё одна бесконечная сила Валерианы: она могла убедить последних мужчин её семьи в своей правоте. Всегда.
Она уже напророчила конец противостояния. Теперь Гильермо Де Лот будет засыпать с этой мыслью и просыпаться, есть и изливать мочу из переполненного пузыря. Великая сила “хрен теперь отвертишься, предсказано уже, смирись” в действии.
И старший Де Лот кивнул.
* * *
Валериана расслабилась только в своей комнате. Всё утро она была сосредоточена и собрана, словно перед боем. Хотя, отчасти, так оно и было. Грядет серьёзное сражение.
Девушка, с помощью двух служанок, соскользнула на кушетку, полежала с закрытыми глаза, приводя мысли в порядок и восстанавливая спокойствие. Потом прислушалась к организму, привычно ощущая ноги, но не имея возможности пошевелить ими. Вздохнула, рывком придвинулась к столу и оглядела разложенные карты Таро. Нежно, с сакральной любовью, провела пальчиком по той, с которой скалился симпатичный вестник смерти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она переиграет вестника и всех остальных. Она сильнее судьбы и смерти. Она — урождённая Де Лот.
Победа у неё в крови.
Бобина* телефона повернулась неохотно. Новенькая модель Де Беллов была уже вторым телефонным аппаратом в их доме. Первый стоял у отца. Второй — у Валерианы на прикроватном столике, рядом с составленным пасьянсом её семьи.
— Подготовь встречу с Ви Сентами. Отец позовёт тебя вечером. Кроме главы рода и наследника никого не пускать. И проследи, чтобы отец выбрал верную кандидатуру. Ты же понимаешь, о ком я?
Голос собеседника неодобрительно задребезжал на другой стороне провода.
— Это не просьба, Де Энцо. Это приказ.
Карты розданы. Козырь объявлен.
Игра началась.
* * *
Бобина — циферблат старинного телефона.
2. Алессандра
Тёмное полуразрушенное подвальное помещение, где-то капает вода и пара отморозков глумятся напротив. Воняет мочой и протухшим мясом. Мертвечиной по-простому и без разбора. Есть в этом своя эстетика, но самое интригующее — это моя игра. А как же будоражит кровь результат этой вылазки… Блаженство.
— Вставай, сука!
Неужели у кого-то из этих недоносков кишка не тонка пинать меня? Интересненько. Или же они просто не знают, кто я? Неважно. Продолжу-ка играть “слабую девушку без сознания”. И как же они поступят?
— Касилий, неужто ты её убил?
— Фенций, не говори глупостей. Жива она, я проверял.
Да что ты говоришь, милый? Радуйся, что пока сам жив. Но не переживай, это ненадолго. Уже скоро ты встретишься с Богиней, увидишься с умершими родственниками и попадёшь в самые глубины Сада Бестий. Слово Ви Сента.
— Но уж больно она на дохлую похожа.
Ну, спасибо за комплимент, уродец. Скоро ты будешь выглядеть даже лучше.
У Фенция задергался глаз, на лице появились желваки. Ты ж моя злючка! Я же слышу, как учащенно бьётся твоё сердечко, вижу, как ты испуганно сжимаешь кулачки, и чувствую твой страх.
Мы с отцом часто играли в игру: выбирали на улице человека и угадывали его самый большой страх. Я всегда оказывалась права. Отец проверил каждого.
— Надеюсь, она не успела ничего передать, — голос Касилия дрожал.
— Нужно её разбудить и допросить.
Да я вас умоляю! Ребята, расслабьтесь. У вас всё равно ничего не выйдет. Меня не обыграть. Я с десяти метров фамильяру в глаз попадаю.
Фенций ухватился за мой парик и поднял голову, буркнул:
— А она симпатичная.
— Нашел время девкой любоваться, Кас. Если она успела передать информацию про Поводок, не сносить нам головы!
Ого! У них есть зачатки мозгов?! Удивили. Ладно, пора начинать спектакль.
Открываю дрожащие веки. Отлично. Две квадратные морды прямо надо мной! Ровно по одиннадцать дюймов в диагонали. Если бить кулаком — при всём желании не промахнешься.
Оу! Забыла измученное выражение. Нет, Алессанда, где твоё актерское мастерство? Давай, глазки как у побитого щенка. Так. Вроде лучше.
— К-кто вы? — а ещё сглотну-ка слюну, якобы меня мучает жажда. Слезу пустить? Нет, лишнее. И так размазня размазнёй.
— Очнулась, — констатировал и без того очевидный факт Фенций. Подошёл, присел рядом, перевернул меня на спину и вцепился руками в грудь.
А я слышу, как вы выдохнули сильнее обычного. Вы ж мои невинные непуганые квадратноликие уродцы! Даже жаль будет убивать вас быстро. Но придётся. Вы посмели трогать мой парик!
— Тварь, а ну отвечай! Что ты успела услышать, а? Что успела передать?! — прижался и даже попытался сдёрнуть с меня платье тот, кому недолго оставалось быть Фенцием. К счастью, одежда сидела впритык и была сшита на славу. Только рукав оторвался.
— О-о ч-ч-чём в-вы, г-госпо-пода? — пробормотала, заикаясь и добавляя испуг в выражение лица.
— Не прикидывайся дурочкой, шалава!
Нет, ну это уже обидно! Искусству соблазнения меня учили, но я же ещё ни-ни. Так что не надо мне тут! Это вам не вот это там.