Читать интересную книгу Старые вояки никогда не умирают - Сэнди Митчелл

Не удивительно что это прочное укрепление повстанцы пытались использовать против прибывающих сил Империума, в результате стена получила достаточно повреждений, особенно от моих старых товарищей из 12-ой полевой, когда те развернули свои "Сотрясатели".

Глубокие воронки во внешних стенах и крушащийся вал в точности отмечал позиции, где были возведены главные укрепления.

Однако снаряды есть снаряды и строение вокруг периметра тоже получили повреждения, и как только мы снова выскочили на свет, то очутились в мрачных районах из подбитых стен и разбросанной щебенки, через которые наспех подлатали дорогу словно ножом для потрошения.

Поначалу я думал что районы пустынны, но вскоре появились растянутые тенты или дымок от костров для приготовления пищи, так что обитатели возвращались с трудом поддерживая существование среди руин.

— Отбросы, — сказал Иона, проследив за моим взглядом, — не доставляют хлопот, если только не устраивают беспорядки из-за еды. Но большинство желает чтобы их оставили в покое.

— Большинство? — спросил я, моя паранойя проснулась, а губернатор пожал плечами.

— Среди них есть повстанцы, и бандиты, воюющие за территорию. Но пока местное ополчение не соберется вновь, здесь ничего не изменится.

— Рад это слышать, — ответил я, некоторым образом расслабившись, но все еще не убирая рук с оружия.

Я начал замечать движение за разбитыми стенами, все чаще и чаще, и подумал, что подождать оставшийся полк было бы не такой плохой идеей.

— Почему мы замедляемся? — спросила Кастин, отстегивая ремень безопасности и поспешил последовать ее примеру. Мы оба провели большую часть жизни в боевых зонах, и по горькому опыту хорошо знали, что даже самый маленький намек на проблем не стоит игнорировать.

Иона смутился и занервничал так же как и любой гражданский, когда его гости внезапно достают оружие в замкнутом пространстве.

Свой цепной меч я на всякий случай оставил в ножнах, во внезапно уменьшившемся от клаустрофобии пассажирском отсеке он будет представлять гораздо большую опасность для нас, нежели для предполагаемых нападающих.

— Не знаю, — признался он и активировал вокс, — Фоссел?

— Дорога блокирована, — информировал нас шофер, в его голосе сквозило раздражение, а не обеспокоенность, — впереди какая-то толпа.

— Вооруженная? — спросил я.

— Ничего такого, — вклинился женский голос, я полагаю Кларис,

— они просто бродят вокруг. Может быть торгуют едой. Выдвигаемся, чтобы очистить путь.

— Мы можем увидеть из отсюда? — спросила Кастин за секунду до того как я задал бы тот же самый вопрос, и губернатор дернул управляющий контакт.

Со скрипом шестеренок стекло втянулось открыв водительский отсек, на шофере была та же самая броня, что на мотоциклистах, не было только шлема.

Теперь виднелась дорога, блокированная двадцатью или тридцатью оборванными гражданскими.

Сосчитать было сложно, так как все предметы и люди отбрасывали глубокие тени, но вся толпа выглядела отнюдь не здоровой, бледная кожа, а движения медленные и не скоординированные.

И внезапно я ощутил радость, что сижу внутри бронированного корпуса, который, в этом у меня не было сомнений, в достаточной степени защитит нас от любого оружия, которым могла обладать необычайно пассивная толпа.

Ни один из группы не отреагировал, когда мотоциклисты выехали вперед, они только медленно повернули головы, когда те остановились в паре метров от них. Двигатели оставались заведенные, а наездники приказали всем разойтись.

Те никак не отреагировали, и я ощутил как стало покалывать в ладонях — предупреждение от подсознания, к которому за долгие годы я научился относиться всерьез.

— Задний ход, — предупредил я, надеясь что вокс передаст мои слова, но если и так, то уже было поздно. Вся толпа внезапно пришла в движение, словно единая вязкая масса разлагающейся человеческой плоти, она накрыла волной наездников до того как те успели отреагировать.

Оба бойцы пытались газовать и уехать, но для тяжелых байков просто не осталось места.

Пока мы наблюдали, испуганно и не в силах помочь, их стащили с седел и задавили массой, те тут же исчезли в глубине толпы, словно из поглотил рой тиранид.

— Делай что он сказал, — бросил Иона, сразу же распознав беду, что не удивительно, учитывая его предыдущее место работы.

К несчастью шофер продолжал катиться вперед, уверенный в силах его товарищей разогнать толпу, и к тому времени, когда он воткнул заднюю передачу с таким скрежетом, от которого вздрогнул бы даже Юрген, прилив из тел уже окружил наше хрупкое убежище.

Машина подпрыгнула, переехав несколько визжащих препятствий, после чего со скрежетом изувеченного металла внезапно застыла.

Не видя дороги, наш водитель наехал на одну из больших горок щебня.

— Насколько крепок корпус? — спросил я, отщелкивая предохранитель лазпистолета, пока Кастин загоняла патроны в болт-пистолет и начала срочные переговоры о подкреплении по вокс-бусине.

Но мы оба знали, что подкрепление вряд ли прибудет во время.

— Достаточно крепкий, — ответил Иона, хотя лично я в этом сомневался. Болт-пистолет полковника определенно мог проделать дыру в армохрустале окна, но если это сделать изнутри, то это определенно оглушит нас, не говоря уже о том, что пассажирский отсек наполнится бротвенно- острой шрапнелью.

У атакующих вроде бы не было никакого бронебойного оружия, однако это всего лишь ненадолго задержит их от того, чтобы забраться внутрь.

Или нет? Их глаза оставались безжизненными и они не обращали внимания на то, что калечат сами себя, они просто беспрестанно колотили по корпусу, царапаясь по металлу и армохрусталю с единственным намерением пробраться внутрь.

Ближайшее стекло в моей голове треснуло, пока один из бунтовщиков неоднократно бился об него головой, сгустки крови и мозгового вещества заляпали прозрачную поверхность.

Но самым тревожным была тишина. И хотя напавшие были явно взбешены, никто ничего не говорил, однако учитывая их поведение это было неудивительно, видывал я в бороде Юргена таких тварей, которые выказывали больше признаков интеллекта чем атакующие.

Даже звуки ударов были неслышны, приглушенны толстой броней.

— Они обезумели! — высказалась Кастин, и несмотря на экспрессию, это было скорее тактическим наблюдением нежели тревогой.

— Или же обдолбаны боевыми наркотиками, — согласился я, хотя где они могли достать их, я не знал. Я повернулся к губернатору, тот был бледен и часто-часто дышал: плохой знак, вряд ли я мог придумать худущие обстоятельства, при которых вот так вот, с бухты-барахты, я застрял бы в замкнутом пространстве с паникующим гражданским.

— Кто-нибудь из местных банд использует "резню", "берсерка", или другую дрянь?

— Нет, не думаю.

Как я и надеялся, простой прямой вопрос чуть-чуть привел его в себя, и я решил закрепить успех.

— Ты же журналюга, верно? Происходило что-нибудь необычное?

Он покачал головой, было ли это отрицанием или согласием — никто так и не понял.

— За последний год ходили какие-то дикие истории, — ответил он, — сначала восстание, потом еретики… даже поговаривали о псайкерах среди них, но никто так и не подтвердил.

Машина покачнулась, неприятное ощущение, особенно если ты внутри.

— Они карабкаются на крышу, — сказала Кастин, явно рассматривая вариант засадить туда болт, дабы отговорить нападающих, но к моему огромному облегчению отказалась от эксперимента.

Броня на крыше была самой слабой, дабы снизить вес, но все же ее могло хватить, чтобы вся сила взрыва осталась к нашей радости в салоне.

Дно, с другой стороны, было тяжело бронированным против мин, что понижало центр тяжести машины и слава Трону за это: если бы не это, они уже давно бы перевернули машину.

Однако звуки ударов значительно усилились, и в потолке стали появляться зловещие вмятины.

Изолированный от нас в своей армохрустальной коробке, шофер достал из под сидения боевой дробовик и с мрачным щелчком взвел его, явно ожидая завершения своей жизни в любую секунду.

К этому моменту я уже готовился отдать свою душу Императору и надеялся, что Он в последнее время не особо приглядывался к моим деяниям, когда мир вокруг машины расцвел оранжевой вспышкой.

Иссушающее пламя окутало неподвижную машину, наши атакующие сжарились, скорчились и оставили на корпусе свои руки вместе с мускулатурой.

Из шипящей плоти торчали обнаженные кости, еще секунду пустые глазницы черепов пялились на нас прежде чем упасть, затем огненная буря исчезла столь же стремительно, как и появилась.

— С вами все в порядке, сэр? — спросил Юрген, его знакомый и столь радушный голос возник в моей комм-бусине, когда он с грохотом остановил "Саламандру" в буре осколков щебенки, оторванных от дороги заблокированными гусеницами.