Читать интересную книгу Копия (СИ) - Алиса Гордеева

— Еще скажи, что и по Ларусу тоже  будешь скучать!? — возмутилась Хилдер. Девушка прекрасно знала, как отец Энн любил наказывать своих детей за любую оплошность и, конечно, не разделяла его убеждений. Мало того, еще в школьные годы, замечая на Энн очередные следы от побоев, всячески старалась  донести сей факт до учителей, а порой и до директора, что нередко становилось причиной ссор между подругами.

— Не знаю, — не на шутку задумалась Энн.

— Эта твоя дурацкая привычка — искать хорошее даже там, где его нет — однажды, сыграет с тобой злую шутку, — заворчала в ответ подруга.

— Представляешь, он вчера меня не наказал, — вспомнила  минувший вечер Энн и, ухватившись крепче за руку Хилдер, решила поделиться своими мыслями. — Хотя, знаешь, было за что. Я вчера полдня провела на утесе, наблюдая за китами, а потом еще и про вечернюю  молитву забыла. Но отец такое ляпнул, что до сих пор бегает и утешает маму.

На лице Энн проскочила мимолетная улыбка: Ларус своей несдержанностью наказал себя сам.  И, если бы не эти его слова, навряд ли сегодня девчонки вот так запросто гуляли бы по центру Рейкьявика.

Однако, должного любопытства последняя фраза Энн у подруги не вызвала. Наоборот, она пролетела мимо ушей.

— Ты с ума сошла! — вспылила Хилдер. — Я когда-нибудь тебя сама поколочу! Зачем ты вечно сбегаешь на этот мыс? Жуткое место!

— Никакое оно не жуткое! Ты не понимаешь...

— Не понимаю? — перебила подруга. — Ну как же! Прекрасное место! Самое то, чтобы умереть там, как та сумасшедшая!

Мыс Скортирвона, или иначе "лишенный надежды", как прозвали его местные жители много лет назад, был еще одной причиной их разногласий. Хилдер отчаянно не понимала, как можно было любить то опасное, безлюдное и дикое место, и, что Энн находила в нем, раз за разом, несмотря на жестокие наказания Ларуса, сбегая туда.

— Она не была сумасшедшей, Хилдер!  Отец всегда утверждал, что Джоанна была просто отчаявшейся.

— Когда человек бросается вниз, чтобы разбиться вдребезги из-за глупой любви, — безапелляционно заявила подруга, —  он сумасшедший. О чем  тут спорить? А Ларус защищает ее по одной простой причине, и ты, между прочим, прекрасно знаешь по какой!

В их небольшой деревушке об этом знал каждый. Джоанна была родной  сестрой Ларуса и, конечно, тот никогда бы не признал в ней психически нездорового человека.

— Мама говорила, что там все сложно было и о любви речи не шло, — попыталась заступиться за родную тетку Энн.

— Всё, не начинай! Опять поругаемся, а мне не хочется портить такой день! — остановившись на мгновение, Хилдер заглянула в песочного цвета глаза подруги. Она волновалась за нее. Глупую и безрассудную. Боялась, что однажды Энн может сорваться и повторить судьбу той несчастной. — Но я все равно рада, что больше у тебя не получится туда сбегать.

Неумолимо приближалось время обеда, и девчонки,  изрядно проголодавшись, заскочили в первое попавшееся кафе.

— Хил, я  переживаю, что отец не даст ни кроны больше оговоренной суммы, — ожидая свой заказ, призналась Энн. — Тогда нам придется отказаться от квартиры, понимаешь?

— Мой тоже вряд ли обрадуется, — согласилась девчонка напротив, — но никто не мешает нам найти работу. Можем в кафе пойти или, например, в супермаркет продавцами.

— Ага, по ночам будем товары выкладывать, а по утрам, словно зомби, на учебу ходить, — выпучив глаза и высунув набок язык, рассмеялась Энн.

— Скоро же выставка, — опомнилась Хилдер. Ее отец, Кристоф Йоханссон, как раз занимался организацией данного события. — Я попрошу папу взять нас туда. Будем присматривать за лошадьми и сможем неплохо заработать. На первое время хватит, а там видно будет.

— Неплохая идея, Хил, — обрадовалась Энн, но тут же сникла. — Отец Странника хочет продать, знаешь?

— Слышала, — печально вздохнула Хилдер. И хотя она не разделяла любви Энн к этому строптивому и необузданному жеребцу, о привязанности подруги к нему знала не понаслышке, а потому грустила вместе с ней.

— Энни! — обратилась она к поникшей девчонке в надежде вернуть былой беззаботный настрой их  беседе, — твоего монстра все равно никто не купит, поверь. И, кстати, у меня возникла идея!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дождавшись, когда Энн поднимет на нее свои огромные светло-карие глаза, Хилдер продолжила:

— Все знают, что Странник не подпускает к себе чужих, да и из своих, пожалуй, только вас с  Хинриком признает. Так что уговорить отца взять тебя на выставку проблем не составит. Будешь за ним смотреть, а потенциальным покупателям показывать его с наихудшей стороны. Поверь, бешеный и неуправляемый  жеребец, да еще и за круглую сумму, точно никому не придется по душе!

— Хил, ты гений! — чуть не подпрыгнула от радости Энн и, соединив два кулачка возле тонких губ, добавила:

— Вот бы получилось! Убьем двух зайцев: и Странника сбережем, и на квартиру денег насобираем!

Обратно в деревню девчонки вернулись поздним вечером, правда, в июне солнце почти не уходило за горизонт и казалось, что еще самый разгар дня.  Только опустевшие загоны для лошадей, да блеянье овечек, загнанных в хлев, лишали иллюзий — время перевалило за девять.

Окрыленная яркими впечатлениями и мечтами о столичной жизни,  Энн не сразу заметила Хинрика, одиноко стоявшего возле конюшни. Парень казался задумчивым и опечаленным.

— Привет, — мягко поздоровалась она с братом, но  ответом ей послужила тишина.

— Что-то случилось, Хинрик? — состояние юноши вызывало у нее опасения. Не то, чтобы парень до этого был душой компании, но что-то в его позе и взгляде заставило Энн насторожиться.

— Иди куда шла, сестренка! — зло выплюнул тот.

— Ты из-за Странника? Да? — не унималась девчонка. — А я как раз хотела тебя найти и обрадовать. Представля...

— Заткнись и проваливай, — грубо прервал ее Хинрик, сплюнул и немного отошел в сторону, чтобы Энн поняла: общение закончено.

Слегка потерянная и раздосадованная девушка отправилась в дом. Но стоило ей только переступить его порог, как причина настроения брата стала понятна без слов.

Несмотря на поздний час, в доме были гости. Кристоф Йоханссон, отец Хилдер, сидел на большом диване в центре гостиной. Рядом с ним развалился еще один мужчина лет сорока, которого Энн видела впервые. Высокий, даже огромный, черноволосый, с очень недобрым стеклянным взглядом и в странной одежде. Такую носили бедуины в фильмах и книгах про жаркие и безжалостные пустыни.

"Чужак, не иначе!" — пронеслось в голове Энн.

Чуть дальше от мужчин стоял Ларус и крайне внимательно изучал какие-то бумаги.

Все трое были настолько погружены в свои мысли, что совершенно пропустили появление девушки, чем Энн тут же и воспользовалась, притаившись в прихожей за вешалкой с дождевиками.

— Что там читать! Условия выгодные! Никто больше не даст! — низким громовым голосом, от которого по девичьему  телу моментально пробежали мурашки, на ломанном английском произнес незнакомец.  Энн не ошиблась, мужчина оказался приезжим и в их дом он прибыл явно не с дружеским визитом. Его  внешний вид и манера разговора внушали опасения и не предвещали ничего хорошего.

— Прошу услышать и нас, Ангур, жеребец заявлен на выставку, — тут же вмешался Кристоф. — Ларус не может продать Странника до ее завершения.

Энн моментально сообразила, почему Хинрик так переживал: этот странный, пугающий мужчина планировал присвоить  их любимого скакуна и, судя по всему, вывезти за пределы страны. От одной только мысли, что их с братом преданный и надежный друг попадет в лапы этого грозного и безжалостного  мужчины, сердце Энн неистово сжалось, как и хрупкие кулачки, готовые разорвать любого, кто посмеет обидеть Странника.

— Та сумма, что платить мой хозяин, многократно покрывать все неустойки, — не отступал грозный Ангур.

— А ваш хозяин не может подождать до завершения торгов? — оторвался от чтения Ларус, бросив на чужака настороженный взгляд.

Отец Энн, каким бы суровым и требовательным не казался на первый взгляд, совершенно не был человеком жадным и в этой жизни свое доброе имя ценил гораздо выше любых благ.