Читать интересную книгу Шахматы Богов - Дмитрий Колотилин

Северос наблюдал за всем этим, медленно отпивая из своей кружки, Слуги и Законник не проявляли интереса.

Солдаты уже было добрались до столика сарийцев и собрались наказать обидчиков, как вдруг. Крики, визги, звон металла и блеск лезвий заполнили трактир - народ сразу повалил наружу, забыв про ненастье. Один из солдат уже лежал на полу, другого проткнули два клинка - его не спасли ни панцирь, ни кольчуга. Третий солдат махал во все стороны тяжелым бердышом, пытаясь попасть в юркого маленького сарийца. Тот без оружия проскользнул рядом, увернувшись от замаха, подпрыгнул и нанес один единственный удар кулаком по панцирю - панцирь лопнул, а солдат полетел через столы и упал рядом со столом североса мертвым. Остальные продержались не долго, испачкав кровью мебель и пол. Бой закончился стремительно, и не каждый в таверне успел опомниться или заметить, что именно произошло, ведь только что в этом трактире пропели свою смертоносную песню клинки настоящих мастеров. Как только все утихло, народ в мгновение протрезвел и ринулся прочь из таверны. Сарийцы вытащили забившегося в угол трактирщика, сунули ему кошель со звонко играющими монетами и поспешно удалились.

Законник подождал некоторое время, после чего, встал и тоже ушел, за ним удалились и Слуги, выждав некоторое время.

Нет ничего хуже брести по пустому тракту ночью, тем более, когда холодный сильный ветер бьет тебе в лицо, а проливной дождь норовит промочить твою одежду насквозь. В такую пору встретить кого-нибудь на тракте можно посчитать за удачу. Но есть и своя польза от этого - по тракту ищейки не выискивают вольнодумцев, воров и лихих людей, ведьм и еретиков, беглецов и бунтарей. Можно пройти большое расстояние и ни разу не встретить передвижной кордон, на котором обязательно остановят и спросят "Кто, откуда и куда идешь?".

Он мерно поддергивал уздечку, направляя лошадь, которую взял в поселении, выложив за нее три серебряных льва. Плата непомерная. Лошадка стоила всего лишь десяток халланских серебряников, но хозяин наотрез отказывался отдавать "свою кормилицу", и поэтому пришлось переплатить как за породистого скакуна. Выбор не велик, оставаться на ночь в трактире рискованно, так как вскоре подошли бы дознаватели и с удовольствием представили все так, будто бы виноваты наемники в дебоше и убийстве гарнизонных, а его бы могли записать в главари, северос на эту роль подходил как нельзя лучше.

Наемник сидел в седле, накрывшись широкополым плащом-шкурой, закрывавшим его всего и спину лошади - прекрасная вещь, хорошо защищавшая от воды и холода. Дождь и снег постепенно стихли, всадник въехал в лесной проход, лошадь одобрительно фыркнула. Высокая Луна пробилась через облака и осветила ночным светом дорогу и окрестности. Лес подступал к дороге вплотную, вне дороги местами лежал первый снег.

Постепенно одолевала дрема, и хотелось забыться и заснуть, но этого нельзя было допустить, остановиться на ночлег в диком месте чревато, тем более вблизи Драконьих Нор, о которых народ рассказывает множество историй, смахивающих больше на сказки.

Внезапно из ночной темноты показалась повозка с каким-то грузом, брошенная на дороге.

"Странно", - подумал он, пробудившись от дремоты, - "Брошена и никаких следов".

Всадник миновал повозку, скоро должна показаться застава, перекрывающая ущелье. Северос опробовал прикрепленный к седлу меч - держится на славу, но если понадобится, готов в любой момент вырваться на свободу. Это немного успокоило, любой, даже самый смелый и бесстрашный, боится. Лошадь стала интенсивно посапывать, чувствуя Зверя. Всадник погладил ее, успокаивая и давая понять, что все в порядке.

Впереди показался разъезд, за которым виднелись огни заставы. Всадник подъехал поближе - проход закрыт. Это говорило о том, что в ущелье не стоило заезжать без надобности. Но все же заставу можно было объехать, стоило только принять чуть правее и проехать по склону. Это северос и сделал, времени на объезд по окружному тракту уже не было. Его одолела уверенность, что он должен непременно ехать именно через ущелье Драконьих Нор и никак иначе.

Всадника заметили с вышки и что-то закричали, разобрать нельзя было, но по интонации было понятно, что кричали что-то на тему "куда ты попер, полоумный, там сейчас". Что именно там было, он не разобрал - внезапный порыв ветра приглушил слова. Но каким бы безрассудным сейчас его поступок не был, он никогда не поехал бы напрямик без полного осознания того, что он проедет до конца и не лишиться жизни, хотя иногда были такие времена, что думать было некогда. И все же, он целиком не осознавал. Его что-то гнало вперед, внушало, что ему необходимо как можно быстрее попасть на ту сторону ущелья. Он уже забыл о случае, увиденном ранее в трактире, подобного с ним никогда не случалось, он вообще сейчас не мог и вспомнить даже, как его зовут. Северос не жаловался на память и помнил все в мельчайших деталях, но не сейчас. Была лишь цель и ничего более.

Застава исчезла позади в ночном мраке, в ночной темноте чернели склоны ущелья, шумели ветви качающихся на ветру деревьев. Появилась первая вышка, на которой должны были быть дозорные, но на ней никого не было. Былой воин напрягся, готовясь к внезапному нападению из засады. Мгновения стали тянуться, время замедлилось, ожидание - более ничего. Лишь все тот же шум ветвей на ветру, даже волчий вой, который непременно должен доноситься в этих местах, ни разу не разнесся по ночному ущелью. Лошадь опять начала нервничать, чувствуя что-то неизвестное и угрожающее. Всадник придал ей ходу, та с радостью увеличила шаг.

Две тяжелых повозки с чем-то лежали опрокинутыми на обочине. Бросившие их явно убегали и даже забыли отвязать лошадей, которые вырвались сами, порвав привязь. Следующая вышка также была брошена, тревожный костер, что зажигался на каждой вышки в случае угрозы, давно истлел, лишь только запах чадящей смолы остался и пока не выветрился совсем, значит, горело совсем недавно. В земле то тут, то там торчали стрелы, пущенные стрелками с вышки. Он вглядывался в следы, что-то пришло из пещер, которых в Драконьих Норах бесчисленное множество, и приблизилось к тракту, видимо слишком близко и даже атаковало, поэтому люди бросили повозки и башни. Лошадь не желала находиться здесь, и всадник позволил ей скакать вперед. Старая сельская кобыла, не знавшая долгих утомительных скачек и проведшая свою смиренную жизнь в упряжке в телегу или таща плуг, сейчас неслась, как стремительный степной скакун, не знающий усталости. У североса обострилось ощущение, что за ним Кто-то следит из-за камней и деревьев, но почему-то не осмеливается приблизиться. Но даже на расстоянии ощущалось свирепое и голодное желание убивать, все равно кого, лишь бы настигать свою жертву, разрывать на части и проливать теплую кровь. Это желание, словно дурман, заполняло его, предавая ту же жажду, лишая своей сущности и заставляя схватить оружие и броситься в темноту ночи в поисках неведомых врагов. Но северос держался, еще крепче сжимая поводья и стискивая зубы. Лошадь заметно прибавила ходу, но все же, она не была скакуном и начинала хрипло дышать, то и дело, сбивая темп и наверстывая его. Она сама себя загоняла, лишь бы только не попасться в зубы Страху.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});