целью. И хоть продукты у нас еще были, я всё же взяла с собой плетеную сумку зная, что тетя Диана обязательно даст мне что-то с собой.
У тети и ее семьи был свой огород, но им занимался только ее сын, Фаиз, дочки же, которых у нее было две, работали в небольшом колхозе при нашей деревне. Там были трудоустроены почти все жители нашего села. Когда мы с Сафией были маленькими, часто помогали при огороде тети Дианы, когда еще был жив ее муж, и собирали яйца. За это нам давали небольшой пирог, приготовленный тетей Дианой специально для нас. Сейчас же пирогами мы угощались только когда приходили к ним в гости. Помню, как ища яйца среди кур, мы с Сафией думали, что обязательно, когда вырастим, пойдем работать в колхоз, либо же посадим свой огород и построим курятник. Но, с тех пор, как каждая из нас поняла, чем хочет заниматься, мы перестали помогать тете Диане без большой необходимости. Такая необходимость наступала во время сборов и закаток на зиму. Тогда работали все. А в колхоз мы так и не устроились, как и собственным огородом не занялись от нехватки времени.
Когда я проходила мимо школы, то невольно поискала глазами того мужчину. Посмотрела в каждое окно, но не увидела его. Сейчас в свете дня и с детьми во дворе, играющими в мяч, было тяжело бояться и верить, что в школе могут водиться привидения. Но и тяжело забыть, насколько он показался мне реальным, из-за чего отрицания Сафии добавляли большего непокоя.
После полудня солнце пекло, и я пожалела, что не одела свою шляпу с большими полями. Она была уже потертой и выцветшей, но от солнца все так же защищала хорошо. Дом тети находился почти в самом конце деревни, близко от колхоза, но к счастью, мы с сестрой тоже жили почти на его окраине.
Наша деревня была маленькой, каждый друг друга знал, к тому же, сколько я себя помню, к нам приезжал только Рашид абзый1 и его жена. Они привозили бумагу, краски, чернила, иногда книги и одежду. А от нас забирали дерево, молоко и другие продукты. Из местных никто из деревни почти не уезжал. Ни у кого не было мотива уходить. Каждый занимался тем, что любил, всегда имея шанс поменять свою деятельность на что-то другое, но, обычно, еще в детстве все определялись с тем, что хотели бы делать, и занимались этим до конца своих дней. Большая часть нашей деревни работала на огородах. Я же всегда любила придумывать истории и записывать их на бумагу. Сафия тоже придумывала сюжеты, но предпочитала наносить их на бумагу красками. Бумагу и инструменты мы брали в мастерской в школе. Сафия получала хорошие листы, я переработанные, но достаточно однотонные, чтобы писать. Рассказы я обычно заканчиваю к августу, после отдаю их в мастерскую, где их переписывают и добавляют в книгу года. Чаще всего выходит не больше двух в год, не считая книг для школы, но их перепечатывают редко.
Я шла и перебирала ногами камни и песок, время от времени ударяя коленями плетеную сумку для продуктов. Внезапно моей ноги коснулось что-то теплое и влажное. Я вздрогнула, обернулась, и рассмеялась от облегчения.
— Шайна! Моя девочка, как обычно подкрадываешься.
Опустившись на колени, я погладила Шайну, собаку тети Дианы. Большой алабай, она всегда была скромной, не по своим размерам. Мы с ней знакомы еще с ее детства, сейчас она уже сама вынашивала щенков. Она облизала мне всё лицо, виляя хвостом.
— Я иду к тете Диане, проводи меня.
Шайна послушно пошла за мной, время от времени касаясь моей ноги своим бедром. Перед огородом стоял дом, откуда, из открытого окна, доносился шум посуды, видимо тетя Диана что-то готовила. Калитка дома была открыта, поэтому я пропустила собаку и направилась прямиком к входной двери. Шайна убежала к себе в будку, а я зашла в дом.
— Тетя Диана? Здравствуйте.
Из кухни, почти сразу, ко мне в коридор вышла женщина. Ей было почти пятьдесят, но выглядела она моложе своего возраста. Волосы ее были черными, зеленые глаза светились огнем. Сегодня на ней была длинная юбка, прикрытая потрепанным, но вполне чистым фартуком, который, в свою очередь, не скрывал её идеальную талию.
— Элиа, привет. Я как раз сегодня нажарила оладьи на завтрак. Выпьем холодного кваса, — она вытерла руки о фартук, вернулась на кухню и уже оттуда крикнула мне, — вымой руки в летней мойке и приходи сюда.
Я послушно вышла из дома и вымыла руки в мойке, которая стояла возле курятника. Вернувшись в дом, я сняла обувь и сразу же прошла на кухню, где тётя Диана успела достать квас и накрывала на стол.
— Спасибо. Сегодня у меня день блинов. Сафия тоже нажарила к завтраку.
— Сафия, как она там? Давно ее не видела, — говоря, она вынула кружки и убрала тарелку, прикрывавшую оладьи. Достала из шкафа варенье и сгущенку, и пригласила меня сесть. — Мы все уже с нетерпением ждем её выставку.
Передвигаясь с большой скоростью, она проверила кастрюли на кафельной плите, поправила кольца и, наконец, успокоившись, села напротив меня, придвигая поближе ко мне тарелку с оладьями и приглашая их есть.
Я взяла один и намазала сгущенкой.
— Я тоже жду. Этим летом и весной ее почти не было дома.
— Одиноко тебе? Ты приходи к нам почаще, у нас тут всегда весело, — она улыбнулась мне, попивая квас и помахивая фартуком перед лицом, чтобы охладиться.
— У вас тут всегда полно дел, я буду только мешать. Да и подумываю о том, чтобы написать книгу…не рассказ. Если начну сейчас, может закончу к следующему августу.
— Ой, тогда мы и тебя тут видеть перестанем, — рассмеялась тетя Диана.
Я тоже рассмеялась. У тети всегда было хорошо и уютно. Я с удовольствием попивала прохладный квас, остывая от прогулки под палящим солнцем. И хоть на кухне было чуть душновато, чувствовала я себя замечательно, впервые с тех пор, как Сафия начала отдаляться от меня.
— Нет, — продолжила я прерванный разговор. — Я не смогу, как Сафия работать вечерами и ночами. У меня уже начали побаливать глаза от чтения книг в темноте.
— Ей бы тоже поберечь свое зрение. Во сколько она возвращается домой?
Услышав нотки беспокойства в голосе тети, я немного пожалела о своей откровенности и решила не рассказывать ей всей правды.
— Не так поздно, часов в десять.
— Да, работяга…
— Кстати говоря, к нам в деревню