Читать интересную книгу Ожидание жизни - Иола Гайнова

кухню, там меня встретила служанка:

– Доброе утро, Мисс Бэррон, через десять минут Вам подадут завтрак. Миссис Кенсинктон совершает утреннюю прогулку с малышом по саду, они придут через час.

– А Мистера Кенсинктона я не видела ни вчера, ни сегодня. Должно быть, он очень занят?

– Если вы позволите, то я сообщу ему о вашем пробуждении. Мистер Кенсинктон хотел позавтракать с Вами. Прошу пройти к столу.

Когда в комнату вошел лорд, я стояла у окна и смотрела на осенний сад. Мистер Кенсинктон выглядел очень напряженно, что навело меня на мысли о неизбежном неприятном разговоре.

– Как спалось, Мисс Бэррон? Почему Вы не завтракаете?

– Служанка сказала, что Вам хотелось позавтракать со мной, вот я Вас и жду.

Вопреки слухам, Мистер Кенсинктон оказался интеллигентным человеком, он отодвинул мне стул, я села и подождала, пока тот сядет напротив меня. На таком коротком расстоянии мне не создавало труда разглядеть каждую морщинку на его лице, но я не могла на него даже взглянуть, прервал тишину он:

– Вы узнали тайну нашего брака, из-за этого Ваш визит?

– Да, Вы правы, но…

– Всё сложнее, чем вам рассказала ваша мать. Ведь это она проболталась, не так ли?

– А я э-э-э…

– Прошу, выслушайте меня и не перебивайте. Я постараюсь рассказать всё как можно короче, так как у меня много работы и мало времени. Когда я женился в первый раз, мне было двадцать девять лет. Мою жену я очень любил, но случилось так, что она умерла, сгорела, просто сгорела от высокой температуры, так и не родив мне ребенка. А когда я увидел Элизабет… Она стояла на одном из этих многочисленных балов у окна такая одинокая, все танцевали, веселились… В ней я увидел тоску, которая на тот момент была и во мне. А ребенок не был для меня помехой на пути к женитьбе. Конечно, ваша семья попыталась скрыть от меня беременность вашей сестры, и всё бы прошло гладко, если бы не тот факт, что три года назад доктор сказал, что я не могу завести детей из-за военной травмы молодости. Теперь же у меня полноценная семья, я даже благодарен этому садовнику за такого красивого сына. Обо мне ходит нелестная молва, всё из-за того, что я редко посещаю все эти шумные мероприятия, но, несмотря на то, что Элизабет любит сына больше, чем меня, я считаю нашу семью счастливой. Знаешь, у лжи есть такое свойство, что если все долго верят твоему обману, то спустя некоторое время ты и сам начинаешь верить. Я, например, уже сам поверил, что Генри стал моим родным сыном. Что же, все карты раскрыты и все вопросы решены. Если позволите, то я поднимусь к себе в кабинет.

– Да, да, конечно.

Мистер Кенсинктон всё также холодно поклонился, поднялся по лестнице и скрылся из виду. Я встала со стула и пошла в холл, думая об услышанном, как вдруг дверь открылась и вошла Элизабет с сыном Генри да несколькими няньками. Однако я не хотела сейчас с ними разговаривать, несмотря на моё фальшиво-радостное выражение лица, которое я нарисовала при виде их счастливых лиц. Мне пришлось врать про внезапную головную боль, чтобы остаться одной и подумать, как мне реагировать на эту трехлетнюю семью. Вечером я спустилась на ужин, но есть мне не очень хотелось. За столом я отвечала на вопросы Элизабет о семье и моих планах на жизнь безучастно, хочу сказать, что материнство и брак очень изменили мою сестру, она стала спокойнее и счастливее. Может, зря я жду другую жизнь, не все браки заранее неудачные, может просто понадеяться на судьбу, быть может я стану самой счастливой, выйдя замуж за того, кого мне нашла моя семья? Хотя… нет, так просто я от своих принципов не отступлюсь. А Элизабет пусть будет довольна тем, что имеет, ей просто повезло, ведь не каждый муж будет любить чужого сына.

На следующее утро меня разбудили рано, мне просто надо было уезжать из-за грядущего бала у сэра Ричарда. Мистер Кенсинктон меня провожать не вышел: опять какие-то дела. После того, как сложили в экипаж мои вещи и подарки семье, я попросила прислугу покинуть нас. Мне не хотелось разводить демагогию, и я задала вопрос, всего один вопрос:

– В детстве мы часто не ладили, но ответь мне честно: ты счастлива?

Элизабет посмотрела себе под ноги, загадочно улыбнулась, подняла лицо, освещенное восходящим солнцем, и ответила, пристально глядя на меня:

– Знаешь, я благодарна своему мужу, я уже привыкла к нему, но, когда я смотрю на сына, то вспоминаю его настоящего отца. Лишь тогда, прячась и убегая от посторонних глаз к моему возлюбленному, я была по-настоящему счастлива, я и сейчас счастлива, но это уже не то. А знаешь, будь три года назад у меня больше силы воли, я бы убежала с этим, будь он проклят, садовником хоть на край света. Если ты чего-то хочешь в жизни добиться, ты никого не слушай, твое счастье в твоих руках. У тебя всё получится, а если всё пройдет не так, то тебе просто некого будет винить, кроме себя. Поверь, поражения не так мучительны, как осознание того, что кто-то другой стал хозяином твоей судьбы.

Доведя свой ответ до логического завершения, Элизабет попрощалась и покинула меня, удаляясь неспешным шагом, будто и сама была шокирована своими словами. Я стояла возле экипажа и смотрела на небольшой, но красивый садик возле дома. Было ещё очень рано, город и большинство его жителей ещё только просыпались, а на горизонте только-только появлялось солнце. В лучах утреннего светила, последние осенние цветы выглядели потрясающе, возле нашего поместья полно всяких растений, но, как известно, чем меньше красоты, тем больше её ценишь. Я не помню, как долго стояла и любовалась прекрасным утром, взбодрившись от голоса кучера, который спрашивал об отбытии.

Приехала я домой очень поздно, меня не было всего несколько дней, поэтому я не рассчитывала на перемены в жизни моей семьи. Оставив подарки для просмотра своей родным, я поднялась наверх и легла спать. Утром, зайдя в мою спальню, Люси громко сказала:

– Доброе утро, сестренка, твоё путешествие не прошло даром, подарки, привезенные тобой, оказались чудесны, а портрет семьи Элизабет будет висеть в гостиной.

– Сколько времени? Не люблю, когда меня будят! А съездила я действительно хорошо. Много всего узнала и увидела. Позови мне, пожалуйста, Катрин, пусть она поможет мне одеться.

– Вот опять! Ты как всегда ничего не рассказала! Если бы я поехала,