Читать интересную книгу Панорама 'Оборона Севастополя' - Нина Викторовна Шебек

сочетании с мощными береговыми батареями сделали Севастополь почти неприступным с моря. А более девяти тысяч моряков, влившихся в состав сухопутного гарнизона, отстаивали бастионы с той же самоотверженностью, с какой несли службу на своих судах. Корабли флота использовались как плавучие батареи для защиты рейда и обстрела вражеских позиций. Строительство сухопутных укреплений Севастополя осуществлялось под руководством полковника Э. И. Тотлебена на глазах у приближающегося к городу противника.

Эдуард Иванович Тотлебен (1818-1884) прибыл в Севастополь из Дунайской армии в августе 1854 года с репутацией опытного боевого офицера. Крупный военный инженер, обладавший обширными теоретическими познаниями и практическим опытом, он сумел организовать надежное инженерное обеспечение обороны Севастополя.

Отказавшись от общепринятых геометрически правильных линий укреплений, В. А. Корнилов и Э. И. Тотлебен учли характер рельефа и главные опорные пункты с сильной артиллерией расположили на возвышенностях. В более низких местах, в промежутках между опорными пунктами, рыли траншеи и тоже ставили батареи, причем орудия располагали так, чтобы они давали сильный фронтальный огонь по противнику и фланкировали подступы к позициям. А перед главной оборонительной линией на глубину 200 метров была создана зона сплошного ружейного и артиллерийского огня.

О роли Тотлебена в строительстве оборонительной линии говорили впоследствии многие участники обороны. «Эдуард Иванович Тотлебен, - писал один из них, - с ясным взглядом инженера вел трудные и многосложные работы обороны. С утра до ночи он скакал с правого на левый фланги… длинной оборонительной линии, и нет батареи, на которой бы направление каждой амбразуры не было лично определено удалым инженером».

Система севастопольских укреплений была не только мощной, но и гибкой, моментально реагирующей на все попытки противника приблизиться к русским позициям. Стоило неприятелю в каком-то направлении заложить очередную траншею или поставить батарею, как они тут же попадали под огонь защитников.

Оценивая организацию обороны Севастополя, Ф. Энгельс отмечал:

«Уменье быстро и правильно ориентироваться, оперативность, смелость и четкость в реализации замыслов, проявленные русскими инженерами при строительстве оборонительных линий вокруг Севастополя, постоянное внимание, направленное на защиту слабых мест обороны, как только их обнаруживал противник, великолепная организация системы огня, дающая возможность сосредоточить на любом участке фронта более сильный огонь, чем огонь противника, работы по сооружению второй, третьей и четвертой линий укреплений… - короче говоря, вся организация этой обороны была поставлена образцово»*. [* К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. II, стр. 180].

К моменту подхода неприятеля город еще не был готов к отражению штурма, но его укрепления выглядели весьма внушительно, и союзники не рискнули атаковать их с хода. Союзное командование приняло иное решение: сначала разрушить укрепления оборонительной линии сильной бомбардировкой, а затем штурмовать город.

Наступило 5 октября 1854 года. Туманное утро… В лагере союзников тихо. И вдруг диким эхом прокатился над городом залп 126 неприятельских орудий.

В русских окопах оглушенные люди инстинктивно припали к земле. Но уже в следующее мгновение, не дав врагу повторить залп, севастопольцы ответили выстрелом из 118 орудий, стоявших на бастионах и батареях. Заговорили и пушки с судов. Началось что-то невообразимое. Пороховой дым окутал город и горы. Померкло солнце. Смерть косила людей. Около часу дня в бой вступила корабельная артиллерия неприятельского флота. Гул и гром полутора тысяч орудий слились воедино. На укреплениях и в городе то там, то здесь вспыхивали пожары. Приходилось и отстреливаться от неприятеля, и тушить пламя, и тут же работать, восстанавливая разрушенное. На улицах и площадях Севастополя снаряды выворачивали камни мостовых, срывали крыши домов, вырывали с корнями деревья.

В. А. Корнилов поскакал на 4-й бастион, затем вдоль оборонительной линии на 5-й. Там П. С. Нахимов наводил орудия вместе с комендорами. Он был, как обычно, в сюртуке с золотыми эполетами. Легко раненный, адмирал и не думал уходить с позиции.

Около 10 часов 30 минут наша артиллерия заставила все французские батареи замолчать. Англичанам же, имевшим более сильную огневую мощь, удалось почти полностью уничтожить 3-й бастион. Но он молчал не более четверти часа. Прибыло пополнение, кое-как восстановили часть батарей, и артиллерийская дуэль продолжалась.

Севастопольцам удалось сорвать планы союзного командования. Но в этот же день они понесли тяжелую утрату - на Малаховом кургане неприятельское ядро смертельно ранило адмирала В. А. Корнилова. Последними словами этого бесстрашного человека был призыв отстаивать Севастополь. Вся тяжесть руководства обороной легла на плечи П. С. Нахимова.

Вице-адмирал П. С. Нахимов.

С 11 сентября 1854 года вице-адмирал Павел Степанович Нахимов (1802-1855) исполнял обязанности начальника морских команд на Южной стороне города, затем стал помощником начальника Севастопольского гарнизона, а с 2 марта 1855 года еще и командиром порта и военным губернатором.

Очень любили Нахимова в Севастополе. Когда его высокая, несколько сутуловатая фигура появлялась на улицах города, идущие навстречу матросы как-то по-особому вытягивались и с любовью смотрели на задумчивое, иногда даже суровое, но доброе лицо адмирала.

У Нахимова не было семьи. Семью ему заменял экипаж корабля, офицеры и матросы, заботе о которых он отдавал всего себя.

Днем и ночью Нахимов бывал на бастионах, в самых слабых укреплениях. Прекрасно зная военное дело, он управлял обороной умно, умело, всегда контролируя исполнение отданных приказаний Знал все, что делается на бастионах: кому нужны снаряды, кому подкрепление, всегда вовремя оказывал помощь. Ночевал адмирал где придется, спал часто не раздеваясь, собственную квартиру отдал под лазарет, личные деньги раздавал нуждающимся. Павел Степанович был другом подчиненных, и они боготворили его.

Когда за отражение первой бомбардировки Нахимова произвели в адмиралы, он обратился к гарнизону с призывом, в котором, в частности, говорилось: «Матросы! Мне ли говорить вам о ваших подвигах на защиту родного нам Севастополя и флота? Я с юных лет был постоянным свидетелем ваших трудов и готовности умереть по первому приказанию; мы сдружились давно; я горжусь вами с детства. Отстоим Севастополь…».

Весь октябрь 1854 года союзники непрерывно вели огонь по 4-му бастиону, однако безуспешно: саперы и матросы всегда успевали за ночь исправить все, что было разбито за день.

9 октября противник разрушил одну из амбразур и часть бруствера. Очистить днем основание амбразуры, а тем более поправить ее казалось невозможным - так сильно обстреливался бастион. Но рядовой Иосиф Гилевич вскочил в амбразуру с несколькими солдатами-рабочими, и они принялись за работу на виду у неприятеля, открывшего по ним беглый ружейный огонь. В это время упала бомба и убила одного из помощников Гилеви-ча, другого ранила. Гилевич, сильно контуженный в грудь, не ушел с опасного места, пока не привел амбразуру в исправное состояние.

Подобных примеров можно привести сотни. Только благодаря самоотверженности масс и искусству руководителей обороны Севастополь держался так долго.

После успешного отражения первой бомбардировки и сражения у Балаклавы