за поворотом, но вдали слышны посторонние шаги, как предполагает Стилс, того самого парня. Она срывается на бег и следует по узкому проходу в темноте, изредка нащупывая нерабочие светильники вдоль стены и считая их.
Когда девушка останавливается у лестницы, она шёпотом озвучивает количество ламп от своей палаты-камеры до спуска с последнего этажа – ровно двадцать шесть с обеих сторон коридора. Лидия слышит лёгкий свист, доносящийся со стороны лестницы… наверх. По редким рассказам она слышала, что чердак заперт, и не открывали его с тысячи девятьсот восемьдесят девятого года, тогда… откуда?
С предельной осторожностью ступает по ступенькам наверх, оглядываясь назад и замирая, вглядываясь в темноту и молясь остаться незамеченной. И это у неё выходит. Всё также рассудительно девушка прикасается ступнями с холодным кафелем и в сотый раз проклинает себя, что махровые голубые тапки оставила в психпалате. Хватается за перила и судорожно выдыхает, переводя взгляд наверх, где не прекращался протяжный свист.
Она хотела бы знать ответы – эти игры разума ей уже порядком наскучили.
Окликает его протяжным «эй!», но он шествует вглубь чердака, стуком шагов указывая своё местонахождение. Лидии по-прежнему страшно, только она не в силах остановится и молча уйти. Половина пути уже преодолена.
Парень присаживается на ветхий ящик и тяжело дышит, что-то шепчет. Но девушка не слышит, она видит лишь открытое настежь окно чердака, и перед глазами маячат только звёзды на нескончаемом ночном полотне. И на душе у неё теплота, а в теле – лёгкость. Делает несколько неуверенных шагов в сторону незнакомого и чётко всматривается в полумесяц за окном – такой маленький для всех и такой большой для неё. В его окружении дюжина ярких звёзд – и это всё, о чём Лидия осознанно мечтала последние дни и в забвении – всю жизнь.
Девушка присаживается на старый, забытый всеми деревянный сундук и, не отрывая взгляда, завороженно смотрит ввысь. Ей кажется, что она смотрит на свободу. Судьбой отобранную свободу, которую банши восславляет теперь, любуясь покровом ночи и тысячами огней. Раньше у неё не было времени любоваться звёздами. Раньше она наслаждалась свободой. Теперь они иронично-печально усмехаются ей, глядя с небесного покрова в её кристально чистые глаза, и видят в нём лишь одно сожаление.
Парень с ухмылкой смотрит на неё, отвлечённую и, как думает, счастливую. Проводит рукой по спутанным рыжим локонам и шумно выдыхает, когда она дёргается от испуга, но взгляд, по-прежнему отведённый за окно, не переводит на него. Тогда он удаляется прочь с самого последнего этажа, отчего Лидия выдыхает – больше не боится.
Порядком замерзнув, она уходит с чердака и возвращается в палату-камеру прежним путём. Отсчитывает двадцать шесть настенных светильников и плотно закрывает дверь за собой, направляясь к кровати. Медленно разворачивается назад и смотрит на исцарапанное издавна стекло и её надпись, оставшуюся лишь очерченными разводами. Девушка не отводит испуганный взгляд от стекла, где под её словами оставлены новые.
Она не знает, бояться ей или нет. Лишь растерянно читает «will not»2 на запотевшей части стекла и медленно оседает на пол, задевая стопку изрисованных звёздами листов, которые ей вовсе не нужны. Её мечта, ставшая явью, больше не будет беспокоить. Лидию Стилс будет беспокоить парень с чёрными волосами, загадочными карими глазами, розовыми, шепчущими губами и тонкими фалангами пальцев, что выстукивают непонятную мелодию, которую она обязательно выяснит.
А пока она не отводит глаз от одного из десятков листов вокруг, где на её звёздах, обведённых чёрной ручкой, было выведено аккуратным почерком:
«If you'll be my star, I'll be your sky.
L. S.»3
_______________________________________________
* перевод с англ. "не бросай меня"
** перевод с англ. "не буду"
*** перевод с англ. "если ты будешь моей звездой, я стану твоим небом. Л. С."