Читать интересную книгу Возвращенная публицистика. В 2 кн. Кн. 1. 1900—1917 - Георгий Плеханов

Пристального внимания заслуживает дооктябрьская публицистика Н. И. Бухарина. Его статьи «Российская революция и ее судьба», «Еще раз о т. Ленине», «Экономический развал и война» и другие проникнуты единой мыслью о необходимости свержения Временного правительства, о том, что «только революционные низы способны положить конец анархии, ликвидировав войну и обессилив капитал»[27].

Несомненный интерес вызовут тщательно отобранные составителями статьи и фельетоны «Строгий ошейник» К. С. Еремеева, «Неравенство перед смертью» В. А. Карпинского, «Славяне и революция» К. Каутского, «35 тысяч курьеров» К. Н. Самойловой, «Искорки» А. И. Ульяновой-Елизаровой, «Первые заседания Государственной думы» и «К юзовской катастрофе» И. И. Скворцова-Степанова. Именно об этих статьях, опубликованных в московских большевистских газетах «Истина» и «Рабочее знамя», впоследствии И. И. Скворцов-Степанов писал: «Это было первый раз, когда я испытал свои силы как газетчик, и когда был почти единоличным составителем газеты. Хорошее это было время! Приходилось писать обо всем: о революциях в Персии и Турции, о катастрофе на руднике, о Государственной думе, о нарождавшейся в то время группе «Вперед». В позднейшие годы, когда пришлось сделаться цензурно-тяжеловесным, я с грустью вспоминал о том стиле, который создался работой в «Рабочем знамени»[28].

Значительное место отведено в книге дооктябрьской публицистике Л. Д. Троцкого. Его журналистское наследие огромно — свыше 40 объемистых томов. Начинал он как ярый «искровец». В газете с ноября 1902 по июль 1903 г. одна за другой появляются его статьи «Шулера славянофильства», «Законная оппозиция беззаконному правительству», «Опекаемое студенчество», «Бобчинские в оппозиции», «Зубатовщина в Петербурге», «Еще о тартюфах», «Зубатовщина в подпольной печати» и др. 10 марта 1903 г. Л. Мартов писал П. Б. Аксельроду: «Вл. Ильич предлагает нам принять в редакционную комиссию на полных правах известное Вам «Перо». Его литературные работы обнаруживают несомненное дарование, он вполне «свой» по направлению, целиком вошел в интересы «Искры» и пользуется уже здесь (за границей) большим влиянием, благодаря недюжинному ораторскому дарованию. Говорит он великолепно — лучше не надо. В этом убедились и я, и Вл. Ильич. Знаниями он обладает и работает над их пополнением. Я безусловно присоединяюсь к предложению Владимира Ильича»[29].

В состав редакции «Искры» Л. Д. Троцкий вошел лишь с № 53, да и то Г. В. Плеханов, резко отзывавшийся о литературной манере Троцкого (печатать статьи Троцкого «значит срамить «Искру», «портить ее литературную физиономию»), решительно протестовал против его выступлений в газете. К V (Лондонскому) съезду Троцкий отошел и от меньшевиков. В книге Мартова «История российской социал-демократии» читаем, что этот съезд «представил собой картину собрания пяти отдельных делегаций (большевистская, меньшевистская, делегация «Бунда», польская и латышская), среди которых терялись несколько «нефракционных» делегатов с Троцким во главе»[30]. С этого момента деятельность Троцкого полностью подтверждает ленинскую оценку, что он никогда ни по одному серьезному вопросу марксизма «не имел прочных мнений, всегда «пролезая в щель» тех или иных разногласий и перебегая от одной стороны к другой»[31]. И все-таки в дооктябрьскую пору меньшевизм в нем всегда брал верх. «Сила вещей, — свидетельствует Мартов, — заставляет Троцкого идти меньшевистским путем вопреки его надуманным планам о каком-то «синтезе» между историческим меньшевизмом и историческим большевизмом. Благодаря этому и благодаря противоречию его движения намеченной им схеме он не только попал в лагерь «ликвидаторского болота», но и вынужден занимать в нем самую «драчливую» позицию по отношению к Ленину»[32].

Драчливая позиция проявлялась и по отношению к сторонникам В. И. Ленина. В № 15 — 16 «Социал-демократа» (1910. 12 сент.) появилась статья Троцкого «На Балканах и о Балканах», в которой он настойчиво добивался объединения болгарских тесных социалистов с широкими социалистами, сходными в своих взглядах с русскими меньшевиками. Эта идея объединения встретила решительное возражение со стороны Д. Благоева, выступившего в «Социал-демократе» с ответной статьей «Социализм на Балканах» (1911. 26 янв. № 19 — 20). Позиция Благоева получила одобрение не только в ЦО РСДРП, но и в газете болгарских марксистов «Работнически вестник».

При далеко не сходных позициях представленных публицистов объединяет прежде всего стремление к осуществлению социалистических идеалов. Все они были полемистами, умеющими страстно отстаивать свои убеждения, использовать каждый новый факт, любую возможность для усиления своих критических выступлений. Энциклопедическая образованность давала им возможность свои яркие, красочные, эмоциональные выступления насыщать образами из русской и зарубежной классической литературы, использовать меткие исторические сравнения для опровержения доводов своих оппонентов. Здесь уместно привести признание И. И. Скворцова-Степанова, которому в 1905 г. пришлось выступать с критикой плехановской оценки Декабрьского вооруженного восстания в Москве. «Я несколько дней не мог взяться за перо, — вспоминает он. — ...Пусть товарищи смеются над этим: я долго мучился в поисках того, как это сказать»[33]. Исключительная продуманность каждой фразы диктовалась, с одной стороны, признанием огромных заслуг Г. В. Плеханова, а с другой — превосходным пониманием, какой силы мог последовать ответ этого несравненного полемиста.

О силе полемических выступлений Г. В. Плеханова, Ю. О. Мартова, Н. И. Бухарина, Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева, Л. Д. Троцкого и других можно судить и по отобранным составителями материалам книги. Из них можно выделить критические статьи против ликвидаторов и примиренцев — «В защиту подполья», «Наше положение», «В. И. Засулич, ликвидаторы и раскольничий фанатизм» Г. В. Плеханова, «35 тысяч курьеров» К. Н. Самойловой; против зубатовцев — «Новые друзья русского пролетариата» Ю. О. Мартова. «Зубатовцы в подпольной печати» Л. Д. Троцкого; против эсеров — «Таракан во щах» Л. Д. Троцкого; против бесправия трудящихся в классовом обществе — «К юзовской катастрофе» И. И. Скворцова-Степанова. Использование иронии, убийственных характеристик и сравнений, других полемических приемов, делавших противника смешным и одиозным, — все это мы неизменно находим в названных статьях. Характеризуя, например, начальника московского охранного отделения С. Зубатова, Мартов пишет: «...Зубатов уже достаточно вымарался в грязи шпионского ремесла, чтобы получить право заниматься кровавым делом царского палача <...> Будем надеяться, что Зубатов дождется той поры, когда, при свете открытой борьбы за свободу, народ повесит его на одном из московских фонарей»[34].

Иногда противник был сражаем буквально одной-двумя фразами: «Правительство Николая II, — читаем в статье «Зубатовцы в подпольной печати» Троцкого, — содержит на народные деньги целый ряд газетчиков и ораторов, назначение которых хвалить и хвалить премудрость властей до притупления перьев, до хрипоты в голосе...»[35]. Не менее саркастично сказано о П. Струве и его соратнике В. Розанове у Каменева: «Вернулся и г. Розанов в «Новое время» на роль лаятеля.

Г. Струве, который никогда не возвращался назад, всегда шествуя вперед затылком, нашел это возвращение безнравственным»[36].

Весьма характерным для всех публицистов было мастерское использование образов художественной литературы. Особенно часто этот прием встречается у Г. В. Плеханова. Так, в статье «Наше положение» им блестяще использована басня И. И. Хемницера «Метафизик» для изобличения рассуждений о сущности ликвидаторства[37]. Сокрушающей критике подвергает ликвидаторов К. Н. Самойлова, используя образ гоголевского Хлестакова. Разоблачая прозвучавшее со страниц меньшевистского «Луча» утверждение Дана, что эта газета является органом «добрых девяти десятых сознательных рабочих России», она пишет: «Здесь Ф. Д. открывает настоящую Америку! <...> Читая его тираду, невольно вспоминаешь известного героя гоголевского «Ревизора» Ивана Александровича Хлестакова, который, расхваставшись перед провинциальными чиновниками, так увлекся, что уверял их, будто к нему по всем улицам «скачут курьеры, курьеры, курьеры, тридцать пять тысяч курьеров»! Точно так же, очевидно, увлекся и Ф. Д., утверждая, что «Луч» является «органом девяти десятых передовых сознательных рабочих России». Читая статью Ф. Д., не знаешь, чему больше удивляться: его ли развязности и самодовольству или хлестаковскому полету его фантазии»[38].

Значительно усиливают воздействие на читателя и надолго запоминающиеся образы, как, например, образ вампира-капитала в статье И. И. Скворцова-Степанова «К юзовской катастрофе». Пока существует капитал, будут и жертвы капитала — такова главная мысль его выступления, и чтобы показать это как можно убедительнее, он использует такое образное сравнение: «Про одно животное, похожее на летучую мышь, про вампира, рассказывают, что по ночам оно влетает в раскрытые окна, садится на грудь спящих и высасывает их кровь... Все эти рассказы возводят на вампира напраслину. Но если под вампиром они разумеют капитал, то это — сущая правда. Капитал кормится кровью рабочих»[39].