Читать интересную книгу Системный Экзорцист. Книга I - Антон Панарин

девочку, миловидную, — повторил его жест, заглянув другу в глаза, ища понимания.

— Ох, слышала бы тебя Вероника, она бы тебя как демона изгнала. Сперва из вашего дома, а потом и со света,— вздохнул бугай, качая головой.

— Ты не понял, защитник моего брака. Я ее тебе рекламирую. Красивая, недавно бросил парень, нужно крепкое плечо. Ну, ты все знаешь, че я тебя учу? — с укоризной пристыдил друга.

— Стасян, у меня этих беззащитных пачки. Мне еще одна без надобности. С теми, что есть, разобраться бы,— отмахнулся Миша, нахмурившись так, будто съел лимон.

— В этом и проблема. Пора уже семейный очаг обустраивать. Пришел домой, а там уже борщ, любовь, забота.

— Я на ваш проект пока посмотрю. Если через пару лет не разочаруюсь, может, и решусь. А пока — разойдись народ! Размахнись писю... Ну, ты понял, — гоготнул Миша.

— Пошляк,— ударил друга по плечу, забыв, что там стальная броня. Ладонь загорелась огнем, отсушил...

— Какой есть. Ну, ты не отчаивайся. Вы с Веркой на верном пути, я уже начинаю верить в то, что брак может прожить дольше трех лет, — ехидно заметил инквизитор.

— Ага, ты тоже не сдавайся. Я начинаю верить в то, что в инквизиции работают не только идиоты. Без обид, мужики, — а они меня даже не услышали. Инквизиторы провожали взглядом нашу медсестру Юлию Харитоновну.

Да что значит провожали? Они слюной весь пол залили. Ну да, там было на что посмотреть, а пощупать было и того больше. Но я женат, мне оно без надобности, а вот от ее ухажеров я уже успел утомиться. Каждую неделю стайка новых донжуанов лупила друг другу морды у входа в больницу. В конце недели неизменно кто-то из них пытался покончить с собой, а порой и продать душу. Достали.

Юлия Харитоновна прошла мимо меня, одарив шальным взглядом. Ох, чувствую, если не нырну вслед за ней в лазарет, инквизиторы мне все оставшиеся ребра пересчитают от зависти.

За спиной хлопнула дверь. Яркий свет и легкий запах лаванды. Рыженькая села на кресло и, откинув волосы назад, повернулась ко мне, демонстрируя ложбинку между пышными грудями, едва прикрытыми халатом.

— Станислав Всеволодович? — опять глазками стреляет, а еще и губу нижнюю покусывает — неудивительно, что на нее все клюют. Есть в ней что-то дьявольски притягательное, помимо прекрасных форм.

— Юлия Харитоновна, — кивнул я, невольно улыбнувшись. — Мне бы немного подлечиться.

— А что случилось? Кто-то разбил вам сердце? Ну так я мигом вам подниму, — она просканировала меня взглядом, задержавшись на долю секунды в районе паха, — настроение и не только.

— С настроением у меня и так все отлично. Мне бы ребра поправить, — сделал вид, что не понимаю, о чем она, а она поняла, что я понял.

— Это можно. Раздевайтесь. А что вы так засмущались, Станислав Всеволодович? До пояса, конечно. А оголяться до пояса сверху или снизу, сами решите. — От зараза, буравит взглядом голубых игривых глаз.

Суккуб (демоница похоти) чистой воды! Вот только я знаю, как выглядят суккубы в реальности, увы, это не одна из них. С теми я знаю, как бороться, а что с этой делать? Пытался ее Мишане сосватать. Разбила ему сердце, после чего он ударился в загул. Я снял халат и футболку, после чего лег на кушетку.

— Очень жаль, — тихо сказала она, я едва расслышал слова.

— Что говорите, Юлия Харитоновна?

— Да это мысли вслух, не обращайте внимания, Станислав Всеволодович.

Виляя бедрами фотомодели, она подплыла ко мне и наклонилась, так чтобы грудь была перед моим лицом. Не желая искушаться, я закрыл глаза. Из темноты послышался вздох разочарования.

«Idem vulnera!» прозвучало заклинание, и по телу прокатилась прохладная волна, от которой побежали мурашки.

— Все понятно, перелом третьего и четвертого ребра, трещина в пятом. Сейчас поправим. «Sanatio!» — после ее слов в районе ребер разлилось приятное тепло, и боль начала отступать.

— Большое спасибо, — открыв глаза, я увидел, что еще одна пуговица на халате сама собой расстегнулась, а Юлия сидит на краю кушетки и вызывающе смотрит.

— Спасибо, будет маловато для проделанной мной работы. Хотелось бы чего-то более ммм... Приятного, — ее палец заскользил по моей ноге снизу вверх.

— Юлия Харитоновна, я женат. Мне это неинтересно.

— Мне ваш брак тоже не особо интересен. Это просто ни к чему не обязывающая радость, — она потянулась ко мне, смотря прямо в глаза. Ощутил себя кроликом, на которого надвигается удав.

Я был готов спастись бегством, как вдруг в лазарет вломился Костя. Практикант задницей открыл дверь и проник внутрь, уставившись на склонившуюся ко мне медсестру.

— Юлия Харитоновна, у нас тут раненая. Ой, мне попозже зайти?

— Нет, Кость, все в порядке. Юлия Харитоновна меня уже подлатала, клади сюда девочку, а я пошел к главврачу. Догоняй, — я отодвинул в сторонку Юлию и направился к выходу.

— Станислав Всеволодович, не напрягайтесь ближайшие три дня, дайте ребрам срастись. Я всего лишь ускорила заживление.

Уходя, я схватил свои вещи и кивнул на прощание. Спасибо Косте за нечаянное спасение. В следующий раз, пожалуй, воспользуюсь ДМС. Ну нафиг таких лекарей. А то она меня и от брака вылечит. Жену я люблю, да и она будет покрасивее Юлии.

Больничный коридор был переполнен пациентами. Кто-то пришел с насморком, кто-то хочет открыть больничный, чтобы прогулять работу, а кому-то демон оторвал руку, и он на пороге смерти. Одним словом, куча людей, болтающих, орущих и обсуждающих последние новости.

Кабинет главврача заставил шумно выдохнуть в предвкушении очередных нравоучений. Он будет ругаться, понимая, что мне насрать, а я буду делать вид, что мне не все равно, и говорить, что исправлюсь. Хотя я не исправлюсь. Оба играли отведенные нам роли, и никто не получал от этого удовольствия. Я постучал и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь.

Глава 2

В кабинете главврача было накурено. Дешевые сигареты создавали густые клубы дыма и вонищу, от которой слезились глаза. Я пробился сквозь клубы зловония, едва не ударившись о стол главврача.

— Виталий Еремеевич, читай свою проповедь, и я пошел. Через полчаса должны привезти еще двух любителей халявы, а я без обеда.

— Стас, для начала здравствуй,— устало сказал главврач, туша сигарету в переполненной пепельнице. Ему бы курить поменьше,