в Европу, месторождения этих металлов разрабатывались принудительным, практически бесплатным трудом индейцев.
Общее количество золота в Европе за XVI в. увеличилось более чем вдвое, серебра – в три с лишним раза, и цены на товары выросли в 2–3 раза.
В первую очередь революция цен коснулась тех стран, которые непосредственно грабили новые земли – Испании и Португалии. Казалось бы, открытия должны были вызвать в этих странах экономический подъем: ведь они так стремились к золоту. В действительности получилось наоборот. Цены в этих странах повысились в 4,5 раза, тогда как в Англии и Франции – в 2,5 раза. Испанские и португальские товары становились столь дорогими, что их уже не покупали, предпочитая более дешевые товары из других стран. Нужно учитывать, что при росте цен соответственно увеличивались и производственные затраты.
А это имело два следствия: золото из этих стан быстро уходило за границу, в страны, чьи товары покупались, а собственное ремесленное производство приходило в упадок, поскольку его продукция не находила спроса. Поток золота шел, минуя хозяйства этих стран, – из рук дворян оно быстро уплывало за границу. Поэтому уже в начале XVII в. драгоценных металлов в Испании не хватало, и за восковую свечу платили столько медных монет, что их вес втрое превышал вес свечи. Сложился парадокс: поток золота не обогатил Испанию и Португалию, а нанес удар по их хозяйству, потому что в этих странах еще господствовали феодальные отношения. Наоборот, революция цен усилила Англию и Нидерланды, страны с развитым товарным производством, чьи товары шли в Испанию и Португалию.
Внутри каждой из остальных стран происходили аналогичные изменения: выигрывали производители товаров, выигрывала нарождавшаяся буржуазия, проигрывали те, кто эти товары потреблял. Выиграли ремесленники и первые мануфактуристы, которые продавали свои товары по повышенным ценам. К тому же товаров теперь требовалось значительно больше: они шли в Испанию и Португалию, вытесняя местные товары, шли в заокеанские земли в обмен на колониальные товары. Теперь уже не было необходимости ограничивать производство, чтобы всем хватало работы, и цеховое ремесло стало быстро перерастать в капиталистическую мануфактуру.
Выиграли зажиточные крестьяне, те крестьяне, которые производили продукцию на продажу, т. е. переходили к товарному производству, а оброк платили подешевевшими деньгами. Короче говоря, выиграло товарное производство.
А проиграли феодалы: они получали с крестьян в виде ренты прежнюю сумму денег (ведь рента была фиксированной), но эти деньги теперь стоили в 2–3 раза дешевле. И феодалы стали разоряться. Революция цен стала экономическим ударом по сословию феодалов.
Вторым следствием Великих географических открытий был переворот в торговле.
Южный торговый путь через Венецию по Средиземному морю на Восток приходит в упадок: теперь восточные товары везут вокруг Африки, и венецианцы, обеспечивавшие пряностями Европу, теперь сами покупают эти пряности у других европейских стран.
Ганза также теряет прежнее значение. Изменились потоки товаров, господствующее положение в торговле по Северному пути заняли производители товаров, Англия и Нидерланды, и к середине XVI в. Ганза, которая торговала чужими товарами, прекратила существование.
Морская торговля переросла в океанскую, и рушились средневековые торговые монополии Ганзы и Венеции. Потоки товаров теперь идут к западной оконечности Европы и далее через океаны.
Казалось бы, от перемещения торговых путей должны были выиграть Испания и Португалия, которые не только владели заокеанскими землями, но и географически были расположены очень выгодно – у выхода в океан. Остальным европейским странам надо было посылать свои суда в океан мимо берегов
Испании и Португалии. Но этим странам было нечем торговать. Выиграли Англия и Нидерланды – производители и владельцы товаров. Центром мировой торговли становится Антверпен, куда собирались товары со всей Европы. Отсюда купеческие суда направлялись за океан, а оттуда возвращались с богатым грузом кофе, сахара и других колониальных товаров.
Увеличился и объем торговли. Если раньше в Европу просачивалось лишь небольшое количество восточных товаров, которое доставляли к берегам Средиземного моря арабские купцы, то теперь поток этих товаров вырос в десятки раз. Например, пряностей в Европы в XVI в. поступало в 30 раз больше, чем в период венецианской торговли. Появились новые товары – табак, кофе, какао, картофель, которых прежде в Европе не знали. И сами европейцы в обмен на эти товары должны были производить своих товаров гораздо больше, чем прежде.
Следует заметить, что новые товары в Европе принимали не сразу. Например, кофе одни считали лекарством, помогающим от всех болезней, а другие – что он крайне вреден для здоровья и пить его грех.
Рост торговли требовал новых форм ее организации. Товарные биржи (крупнейшая в Антверпене) пришли на смену ярмаркам. На таких биржах купцы заключали торговые сделки при отсутствии товаров: купец мог продать кофе будущего урожая или ткани, которые еще не сотканы, а потом купить и доставить своим покупателям.
Таким образом, переворот в торговле также стимулировал развитие товарного производства и рыночных отношений, а тем самым подготовил почву для развития капитализма.
Третьим следствием Великих географических открытий стало рождение колониальной системы. Если в Европе с XVI в. начинает развиваться капитализм, если Европа экономически быстро обгоняет народы других континентов, то одной из основных причин этого было ограбление и эксплуатация колоний.
Колонии не сразу стали эксплуатироваться капиталистическими методами, не сразу стали источниками сырья и рынками сбыта. Они сначала стали источниками первоначального накопления капиталов, объектами ограбления.
Дворяне Испании ехали за океан не для того, чтобы организовывать там упорядоченное хозяйство, они ехали, чтобы грабить и вывозить богатства. А после того как наличные золото и серебре были вывезены и что-то надо было делать с новыми владениями, конкистадоры стали их использовать привычными военно-рабовладельческими методами. Они захватывали или получали в дар от королей территории с туземным населением, обращая это население в крепостных. Только крепостное право здесь было доведено до рабства.
Чтобы продолжать эксплуатацию новых владений, нужна была рабочая сила. В Испании такой рабочей силы еще не было: здесь еще не начался процесс массового разорения крестьян, поэтому не было почвы для создания переселенческих колоний. Такой рабочей силой стали индейцы. Конкистадорам было необходимо золото и серебро, и они заставляли индейцев разрабатывать золотые и серебряные рудники. Не желавших работать уничтожали целыми деревнями. На рудниках была массовая смертность. По свидетельству очевидцев, воздух вокруг рудников был всегда заражен от сотен разлагавшихся трупов. Испанцы не считали нужным даже давать пищу работавшим на рудниках индейцам, и те через некоторое время умирали от голода. Такими же методами эксплуатировался труд индейцев на плантациях сахарного тростника, кофе и других экзотических для европейцев культур.
Испанский епископ Лас Каас в своем труде «История Индий» (испанские владения в Америке все