Читать интересную книгу Сталь (СИ) - Саммер Катя

Потому что я наконец осмеливаюсь признаться хотя бы себе самой, что никогда не переставала любить Егора, даже когда было очень, очень плохо. А если говорить на чистоту… если на чистоту, то я и не пыталась.

Глава 3

Егорpassmurny — Падаю вниз

Я выдыхаю сигаретный дым, прохладный воздух гуляет мурашками по распаренному после душа телу. Пытаюсь удобнее устроиться на узком подоконнике и в очередной раз жалею, что при ремонте объединил лоджию с кухней: площади прибавилось, удовольствия — нет.

Закончив, я не забочусь об экологии — выбрасываю окурок из окна высотки и наблюдаю, как светает. Паршивая вышла ночка, а утро еще паршивее. Из-за работы и так весь режим сбился, сплю я в последнее время очень плохо, еще и она свалилась мне на голову. Сегодня, чтобы провалится в сон, даже насилие над грушей не помогло, хоть я и пытался выбить из себя весь дух. Ничего не спасло от нашествия мыслей.

Охренительный предполетный отдых, что могу сказать. Я смотрю на микроволновку, где горят электронные часы, затем бьюсь затылком об откос и на минуту прикрываю глаза. Вспышка, и опять в голове этот ее хмельной взгляд, горящие щеки, губы, которыми тянется ближе, а я могу только наблюдать, позволяя играть в игру, которую сама себе придумала.

— Сука!

Я спрыгиваю на пол и задеваю пепельницу, подаренную Русланой, наверняка дорогую. Та бьется о плитку и раскалывается на две части. Да и черт с ней, все равно не пользуюсь.

Еще раз на часы — я потерял пять минут. Мне пора собираться на работу, а значит — задвинуть все посторонние мысли как можно дальше.

По зазубренной схеме: достать из холодильника заказанные с вечера контейнеры с едой, из шкафа — готовый комплект формы с фуражкой. Сумка с документами уже дожидается меня в коридоре, но я, как всегда, перепроверяю содержимое. Повесив пропуск на шею, я замираю на пару секунд перед зеркалом, чтобы поправить галстук и пальцами зачесать волосы, которые начинают виться — знак того, что необходимо срочно записаться на стрижку. Но с таким планом работ даже сдохнуть мне было бы некогда.

После меня ждет привычный путь в аэропорт, только сегодня, чтобы не заснуть, я ставлю музыку повеселее и заезжаю на заправку за кофе.

— Вам как всегда? — улыбается милая блондинка, выгибая спину так, чтобы обратил внимание на ее грудь.

— Нет, сегодня двойной.

Все сегодня иначе, через жопу. Ведьма одним появлением принесла хаос в мою жизнь.

Припарковавшись у здания аэропорта, я не спешу — допивая двойной эспрессо, подкуриваю сигарету и разглядываю еще хмурое небо. А когда спустя десять минут захожу в брифинговую, издалека слышу знакомый голос и невольно улыбаюсь. Оглядываю комнату, киваю в знак приветствия девочкам из экипажа и нахожу источник.

— А вот и мой любимы летчик-залетчик! — заливаясь смехом, громко выдает Даня, одетый в форму МЧС.

Мы знакомы с ним много лет — с армии еще. Не виделись год, наверное, пока тот гонял по программе ООН на вертолетах в Африке.

— Не могу сказать о тебе того же, — серьезно отвечаю я ему, а друг толкает в плечо, после чего все-таки жмет мне руку и хлопает по спине.

Этот день становится чуточку лучше. Но не настолько, чтобы промолчать, когда вижу развалившегося на диване второго пилота.

— Здравствуйте, Е-егор Фердинандович, — заикаясь, произносит тот и вскакивает на ноги, чтобы протянуть ладонь.

— Погоду узнал? — я сразу перехожу к делу, а у него глаза бегают. Недавний стажер спохватывается и на всех парах несется к синоптикам. — Набрали одних идиотов, — рычу я под нос.

— Да не пугай ты народ, — ржет с меня Гончаров, а потом наклоняется ближе, чтобы слышал только я: — Недотрах или клиника уже?

— Заеба… — кашляю, потому что говорю вдруг слишком громко, привлекая внимание, — устал я, Даниил Александрович.

— Так сама судьба, что свела нас здесь, — начинает торжественно, отчего я не сдерживаюсь и смеюсь, — твердит, чтобы мы встретились и, — чуть тише, — надрались в щепки!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Товарищ командир, — прерывает Анжелика, как указано на именном бейдже, — мы стартового врача прошли, брифинг провели.

— Хорошо, спасибо, сейчас подойду к вам. — Я бросаю взгляд на двух других членов экипажа, парня и девчонку, которые тихо сидят в креслах, будто приготовились к собственной кончине. Меня боятся?

— Ладно, товарищ командир, — ухмыляется Даня, — на связи, мне тоже пора. Вернусь — у нас стрелка забита, и клал я на твой важный график.

Распрощавшись с Гончаровым, я, к счастью, чувствую прилив сил. В моей жизни не так много людей, которые меня заряжают.

А встречи с некоторыми и подавно выжимают все соки.

Вика, работающая на старте врачом, цокает и недовольно качает головой, когда меряет мой пульс после кофе и выкуренных сигарет.

— Вариант моей нормы, красотка. Сама знаешь, — улыбаюсь я так, как нравится ей, но она сегодня тоже не в духе, закатывает глаза.

— Ты меня под плаху подведешь, — злится, но вместо девяноста пяти, которые насчитал сам, пишет семьдесят в журнале, где я расписываюсь о том, что жалоб нет.

— Прости, больше так не буду.

— Ой, иди уже.

Я по-быстрому рассказываю бортпроводникам о сегодняшнем рейсе в Сочи — загрузке, особенностях вроде полета над водой, общего времени. Все на автопилоте. И лишь проехав весь аэродром до нужной стоянки, лишь оказавшись на перроне, я вдыхаю еще влажный после ночного дождя воздух и наконец ощущаю, что меня отпускает. Именно сейчас, в этот момент, стоя напротив самолета, я ощущаю бесценную свободу — от бесконечно тягостных мыслей, предрассудков, проблем. Да, вся моя жизнь в трещинах и сколах за исключением этого самого времени. Потому что здесь я точно знаю, что и кому должен. Здесь появляется смысл, которого в остальное время почти нет.

Да ладно?

Я трясу головой, чтобы заткнуть голос, который сегодня потерял всякий страх. Не буду думать, анализировать и вспоминать. Это была минутная — или получасовая — слабость, лучше забыть обо всем. Дважды в реку точно не войдешь.

Не после всего.

Осмотрев самолет, я поднимаюсь по трапу. Девочки уже встречают, включили улыбки, похожие на посадочные прожекторы — так же слепят. Особенно старается Анжелика.

— Вам чай или кофе сделать?

— Давай кофе. Двойной и без сахара, — отвечаю, не задерживаясь в вестибюле, и захожу в кабину.

Второй уже с опаской поглядывает на меня, берет в руки чек-лист. Но пусть лучше так — молчит и делает. Терпеть не могу эти случайно заблудшие в авиацию души, после того как сам всю жизнь положил, чтобы сидеть за левым штурвалом.

Во время проверки систем ранним звонком меня удивляет Руслана, но я сбрасываю ее — я не буду слушать истерики перед вылетом. С ней вообще, видимо, придется заканчивать, если продолжит в том же духе. Нам было хорошо вместе почти полгода, но в последние дни ту будто подменили. Про вчерашние попытки воспитать меня даже вспоминать не буду — уставший проторчал полчаса под клубом, чтобы быть удостоенным чести отвезти императрицу домой. В результате домой она поехала сама.

Жаль будет прощаться, она вроде бы устраивала меня, но слишком много появилось «но».

Я допиваю остывшую растворимую бурду, которую и кофе сложно назвать, как раз когда к нам заглядывает Анжелика.

— Посадка окончена, Егор Фердинандович, — елейным голосом запевает старшая, — сейчас посчитаем пассажиров и доложу о загрузке.

Молча киваю ей и отдаю пустой стакан. Включив связь в салон, я по памяти читаю приветствие.

— Доброе утро, дамы и господа! Говорит командир корабля Егор Сталь.

Доклад Анжелика делает, уже прерываясь на вздохи о том, что почти весь салон растаял от моего голоса. Я не первый раз слышу подобное, поэтому сдержанно благодарю ее и, отвернувшись, ловлю завистливый взгляд второго, который украдкой пялится на девчонку — я заметил еще на брифинге. Пусть это будет его самой большой проблемой.