Читать интересную книгу Маска Димитриоса - Эрик Амблер

В комнату вошел секретарь и остановился возле стола.

- Ага, - сказал полковник, - уже отпечатали. Берите, месье Латимер, она ваша.

Латимер, поблагодарив, взял рукопись и, не удержавшись, спросил:

- Больше о Димитриосе вы уже ничего не слышали?

- Спустя примерно год в Югославии на одного политического лидера было совершено покушение. Покушавшийся утверждал, что пистолет он получил в Риме от человека по имени Димитриос. Как видите, этот грязный тип вернулся к своему старому ремеслу.

- Вы говорили, что в досье нет фотографии. Как вы установили, что это его труп?

- За подкладкой пиджака было зашито удостоверение личности, выданное год назад лионской полицией на имя Димитриоса Макропулоса, человека без определенных занятий. Трудно сказать, что это значит, но, разумеется, там есть его фотография. Французский консул утверждает, что удостоверение подлинное.

Полковник отложил в сторону желтую папку и встал.

- Завтра должно состояться дознание, поэтому мне надо обязательно побывать в морге. Я могу подвезти вас до отеля.

Всю дорогу полковник расписывал достоинства "Залитого кровью завещания". Латимер заверил его, что непременно напишет, как будет двигаться работа над книгой. Они обменялись рукопожатием, и Латимер, открыв дверцу, собирался уже выйти из машины, как вдруг что-то остановило его. Волнуясь, он сказал:

- Извините, полковник. Вероятно, моя просьба покажется вам странной, но мне хочется увидеть своими глазами труп этого человека, Димитриоса. Не могли бы вы взять меня с собой? Дело в том, что я никогда в жизни не видел убитого и не был в морге. Вот пишу детективы, а ничего такого не видел - я думаю, надо обязательно посмотреть.

- Дорогой мой, - лицо полковника прояснилось, - разумеется, надо. Кто же пишет о том, чего он никогда не видел. - Он что-то сказал шоферу, и они поехали дальше. - Быть может, мы вставим сцену в морге в вашу новую книгу. Надо будет все хорошенько обдумать.

Морг представлял собой небольшое здание из рифленого железа во дворе полицейского участка недалеко от мечети Нури Османа. Их уже дожидался полицейский и, когда они вышли из машины, повел через двор к моргу. Солнце так нагрело бетонные плиты двора, что Латимеру вдруг расхотелось глядеть на убитого, лежащего внутри раскаленной железной коробки.

Полицейский отпер дверь, и они вошли внутрь. У Латимера было такое ощущение, будто его сунули в печь. Ужасно воняло карболкой. Полковник шел впереди. Латимер, сняв шляпу, - за ним следом.

Под низким потолком висела мощная электрическая лампочка, бросавшая вниз ослепительно яркий конус света. Справа и слева от прохода стояли четыре высоких стола. Три из них были накрыты брезентом, под которым что-то лежало. Латимер почувствовал, как по его спине и ногам побежали ручейки пота.

- Ну и жара, - сказал он.

- Им теперь все равно, - сказал полковник, кивнув в сторону столов, покрытых брезентом.

Полицейский подошел к первому из этих столов и сдернул брезент. Полковник сделал два шага и склонился над столом. У Латимера ноги будто приросли к полу, но он заставил себя сделать три шага.

На столе лежал невысокий плечистый человек, которому на вид было лет пятьдесят. Латимер с трудом различал черты его лица - они сливались в одну желто-серую массу с торчащими над ней черными с проседью волосами. Возле ног лежала кучка белья: рубашка, носки, подштанники, цветастый галстук, костюм из голубой саржи, поблекший от морской воды. Рядом стояли сильно покоробившиеся узконосые туфли. Никто не догадался закрыть мертвецу глаза, и было неприятно видеть бессмысленно вытаращенные белки. Нижняя челюсть отвалилась, щеки обвисли, толстые губы оттопырились, и Латимер подумал, что он представлял себе Димитриоса совсем иначе. Тот, чей труп лежал на столе, вряд ли был умным человеком, скорее всего рабом своих страстей и привычек. Но ведь лицо умершего сильно меняется...

- По словам доктора, убит ударом ножа в солнечное сплетение, - сказал полковник, - вероятно, был уже мертв, когда его сбросили в воду.

- Интересно, откуда одежда, которая была на нем?

- Костюм и туфли куплены в Греции, все остальное из Лиона, из самых дешевых магазинов.

Латимер никак не мог отвести взгляд от того, что лежало на столе. Итак, перед ним труп Димитриоса, того самого Димитриоса, который когда-то перерезал глотку меняле Шолему. Затем участвовал в покушениях, занимался шпионажем, контрабандой наркотиков и, наконец, был убит так же хладнокровно, как сам убивал других. Одиссея закончилась: Димитриос вернулся в страну, из которой бежал почти двадцать лет назад.

А Европа за эти годы, пережив лихорадку надежд, снова стояла на пороге войны. Сколько за эти годы сменилось правительств, сколько было произнесено речей, сделано предложений! Для многих это были годы изнурительного труда, голода, расстрелов и пыток, годы непрестанной борьбы. Отчаяние сменялось надеждой, люди вдыхали аромат иллюзий, а тем временем токарные станки вытачивали новое оружие. И в это же двадцатилетие припеваючи жил Димитриос, страшный человек, труп которого лежал сейчас в морге. В беспощадном свете лампы труп этот почему-то вызывал у Латимера жалость - любая смерть подчеркивает наше одиночество.

Между прочим, у Димитриоса было много денег, очень много. Куда они подевались? Как пришли, так и ушли? Но вряд ли Димитриос был из тех, кто легко расстается с награбленным. Да и что в конце концов известно о нем? Жалкие обрывки информации, причем о промежутках в три-четыре года в досье вообще ничего не говорится. Да, досье перечисляет его установленные преступления, но ведь преступлений должно быть больше и наверняка гораздо более тяжких. Латимеру очень хотелось представить, как Димитриос сидит, как ходит или ест. В Лионе он был год назад, а что было потом? И как он оказался на Босфоре, где его настигла Немезида?

Конечно, полковник Хаки сказал бы, что все эти вопросы к делу не относятся, поскольку, с точки зрения профессионала, дело было закончено. Но ведь остались же, наверное, в живых люди, знавшие Димитриоса: его друзья (есть ли у таких, как он, друзья?), его враги; те, кто с ним встречался в Смирне, в Софии, в Белграде, в Эдирне, в Париже, в Лионе. Да, вероятно, по всей Европе были рассеяны люди, знавшие его. Если с ними встретиться и расспросить, то составится своеобразная биография Димитриоса.

Сердце у Латимера так и подпрыгнуло. Ну что за дурацкая идея! Придет же такое в голову! А впрочем, если начинать, то, конечно, сначала надо съездить в Смирну и уже оттуда пройти путь этого человека, пользуясь досье. Получилось бы самое настоящее расследование. Едва ли удастся найти новые факты, но ведь сам процесс поиска мог быть захватывающе интересным. Гораздо интереснее той нуды, которой занимаешься, когда сочиняешь детективы. С другой стороны, только совершенно спятивший человек способен на такой шаг. Но ведь идея сама по себе очень заманчива, и если говорить честно, то в Стамбуле он изнывает от скуки...

В этот момент Латимер поймал взгляд полковника, который, поморщившись, сказал:

- Жара, да еще этот запах - просто невыносимо. Ну как, вы удовлетворили свое любопытство?

Латимер кивнул. Он обратил внимание, что полковник как-то странно смотрел на труп, точно это была подделка, сделанная им собственноручно, которую придется теперь здесь оставить. Вдруг он протянул руку и, схватив труп за волосы, посмотрел ему прямо в лицо.

- Большой был мерзавец, - сказал он. - Странная все-таки штука - жизнь. Знаю его почти двадцать лет, но только сейчас встретились лицом к лицу. Жаль, что от мертвых ничего не добьешься.

Он разжал пальцы, и голова с глухим стуком ударилась о стол. Полковник достал из кармана носовой шелковый платок и тщательно вытер пальцы правой руки.

- Чем скорее его закопают, тем лучше, - сказал он и пошел к выходу.

Год 1922-й

На рассвете 26 августа 1922 года турецкая национально-освободительная армия под командованием Мустафы Кемаль-паши атаковала позиции греческих войск вблизи Думлу-Пунар, в двухстах милях восточнее Смирны. Вечером того же дня разгромленная греческая армия начала отступление на запад, к Смирне. В последующие дни отступление превратилось в беспорядочное бегство. Греки вымещали горечь поражения на турецких мирных жителях: от Алашехра до Смирны дымились развалины, под которыми были погребены старики, женщины и дети. В ряды турецкой армии вливались анатолийские крестьяне, горевшие желанием отомстить грекам за причиненные ими страдания. Трупы турецких мирных жителей стали чередоваться с трупами зверски замученных греческих солдат. Но главным частям греческой армии все-таки удалось бежать на кораблях, стоявших в порту Смирны. 9 сентября 1922 года турецкие войска захватили Смирну.

За эти две недели в городе, в основном населенном греками и армянами, скопилось огромное число беженцев, которые стекались в Смирну, полагая, что греческие войска будут защищать город. Но Смирна оказалась для них ловушкой.