Читать интересную книгу Волчья стая - Роберт Черрит

Однако дни этих игр давно миновали. Драгунам пришлось участвовать в тяжелых, мучительно тяжелых кампаниях, не последней из которых была оборона Лютеции. И хотя Лорды-Наследники выразили уверенность, что отныне мы целиком и полностью принадлежим Внутренней Сфере, мы сознавали свое положение. Разрушив старые связи, мы отошли от кланов, но так и не вошли в колею, по которой двигалось развитие Внутренней Сферы. Мы были людьми особой породы, племенем, стоявшим одиноко среди враждебного моря звезд. Лишь одна планета — Фортеция — принадлежит нам, и мы будем удерживать ее всеми силами. И в таких сиб-группах, из которых вышел я, коренится наша сила и вера. Как мы говорим во время наших торжественных церемоний: «Драгуны будут стоять до последнего».

Охранник, встретившийся мне у самого входа на пусковую площадку, проверил мои документы, после чего дал распоряжение одному из членов экипажа корабля проводить меня. Меня повели по лабиринту коридоров в небольшую каюту, где я скинул свой мешок со снаряжением. Здесь находились четыре койки; я был еще слишком молод, чтобы занимать отдельную каюту. Пассажирский лифт быстро доставил нас на главную падубу. Мы стояли среди транспортных капсул, в которых находился бортовой комплект боевых роботов. Гигантские машины отбрасывали фантастически причудливые тени. А на фоне этих замерших теней временами вспыхивали искры от работы сварочных агрегатов. Техи занимались наладкой и ремонтом громоздких боевых машин.

Я надеялся, что меня проводят на верхние палубы, в самое логово Волка. Слухи, распространявшиеся в сиб-группах, сообщали о поистине безразмерных пространствах «Атамана», где различные прелести уюта соседствуют с самой совершенной военной техникой. Разочарование, вызванное тем, что я не смогу проверить справедливость этих россказней, целиком потонуло в нахлынувшем на меня возбуждении. Ведь скоро я встречусь лицом к лицу с самим Волком.

Вокруг стола в центре просторного зала над тактическими планами столпились офицерские чины Драгун.

Их фигуры, нависшие над экраном, походили на призраков. Джеймс Вульф сидел на конце стола, выслушивая доклады военачальников.

Ощутив толчок, я вздрогнул и увидел, что сопровождавший меня тех протягивает пакет с моими документами. Я принял пакет, и мой провожатый исчез, не сказав напоследок ни слова. Видя, что мне ни осталось ничего другого, я, преодолев робость, приблизился к столу и вручил пакет Волку.

Едва взглянув на меня, он взял объемистый пакет и бросил его на стол, даже не удостоив вниманием. Лицо Волка было знакомо многим, в том числе и мне, но это ничуть не ослабляло жуткого ощущения, которое я испытывал. Этот человек объединил под своим командованием Драгун и вел их так почти пятьдесят лет тяжелого ратного труда. Его стратегическое чутье и тактический гений стали легендарными. Кто, стоя рядом с ним, мог не ощущать благоговейного трепета?

— Добро пожаловать к нам на борт, Брайен, — произнес Джеймс Вульф.

Его проницательные серые глаза были чисты и глубоки, словно кристаллический лед. Казалось, он заглядывал в мою душу и читал в ней столь же легко, как с экрана — голограммы. Не отваживаясь заговорить, чтобы не прийти в еще большее замешательство, я только кивнул в ответ и тряхнул протянутую руку. Что-то шевельнулось в глубине ясно-серых глаз, и на краткий миг лицо Волка изменилось. Неужели я уже успел оплошать?

— Вы должны знать каждого, раз уж назначены в мой штаб.

Он представил мне остальных присутствующих офицеров. Все они были героями, ветеранами, имевшими за спиной, по крайней мере, лет двадцать службы в Драгунах. Подробный рассказ о них может занять слишком много времени. Но вам следует хотя бы узнать, кто там находился.

Полковник Нейл Парелла был единственным из присутствующих полевых командиров. Мое первое впечатление о нем было несколько смазано его некоторой небрежностью, чувствовавшейся во всем: одежде, речи, телодвижениях, но мне уже доводилось слышать, что жизнь в полевых условиях предполагает большую раскованность, чем служба в учебных частях. Да и кто я такой, чтобы критиковать его? Боевые нашивки и шевроны, украшавшие его полевой китель, красноречиво могли поведать всю историю жизни этого воина, не знавшего поражений. Мне приходилось слышать, что у него, в бытность еще совсем молодым офицером, возникали некоторые проблемы с алкоголем — недостаток, уже непростительный для старшего офицерского состава. Но, очевидно, он сумел преодолеть этот порок; кроме того, в настоящее время Парелла командовал полком «Гамма».

Полковник Стэнфорд Блейк, франтоватый, с иголочки одетый человек, с виду несколько переваливший за средний возраст, являлся главой так называемой Волчьей Сети — разведки Драгун. Он служил в командном звене Волка офицером разведки до тех пор, пока не получил повышение. Из всех присутствующих офицеров один только Блейк, казалось, благосклонно встретил мое появление.

Старшим из четверых присутствующих был подполковник Патрик Чен. В архивах мне доводилось читывать, что он был удостоен наград в еще большем количестве, чем Парелла, только Чен не носил их. Как и Блейк, он был одет в синий китель воина со знаками различия и шевроном в виде волчьей головы на плече — эмблемой Драгун. Он практически уже не участвовал в боевых операциях и служил начальником штаба у полковника Кармоди, являясь также главой оперативного командования боевых роботов.

Не считалось редкостью среди Драгун носить шевроны других частей, однако я был удивлен, заметив шеврон пехотинца на кителе майора Хэнсона Брубейкера. Ростом он был еще ниже Волка и сильно смахивал на хорька. С трудом можно было даже предположить, что при такой комплекции человек может обладать силой отбойного молотка. Затем я заметил шеврон спецразвед-группы, и мне все сразу же стало ясно. На свою нынешнюю должность Брубейкер был выдвинут для проведения разведывательных операций несколько другого сорта. Он являлся начальником контрактной команды — подразделения Волчьих Драгун, занимавшегося переговорами по контрактам и набором личного состава. После церемонии представления офицеры вновь продолжили заседание. Темой обсуждения являлся вовсе не план операции, как показалось мне вначале. По-видимому, разговор имел отношение к одному из контрактов. Я никогда не питал особого пристрастия к гражданским делам — недостаток, распространенный в воинской среде. И только теперь почувствовал свою ущербность в этом вопросе. Должно быть, полковник Блейк заметил мое смущение. Он перегнулся через стол и улыбнулся мне. Чуть снисходительно, как показалось, мне, но дружелюбно.

— Дело батальона Кантова из полка «Гамма» уже находится в Трибунале.

— Наветы врагов, — буркнул Парелла из глубин своего мрачного болота меланхолии.

— Дом Марика утверждает противоположное, — продолжал Блейк. — И тому имеется достаточно свидетельств, причем вполне основательных. Между тем решение Трибунала, скорее всего, склонится в пользу Дома Марика.

— Быть этого не может! Они же Драгуны, — выпалил я, привлекая тем самым к себе внимание остальных офицеров.

— Может, икра ты баночная, — сурово ответствовал Чен. — У головорезов Кантова рыло в пуху, и любой слепец из прислужников Звездного Братства прекрасно может разглядеть это. Малыш, ты только что вылупился из своей сиб-группы. Тебе еще предстоит увидеть много вещей невозможных, но тем не менее существующих. Я всегда говорил, что металлическая матка замораживает клетки в мозгу. Все вы такие, икра баночная. Еще бы, помню, вот...

— Полегче, Пат. — В голосе Блейка сквозила усталость. Чувствовалось, что все эти сетования Чена ему порядком надоели. — Это наш парень. Он не получил кланового воспитания.

Чен отрицательно встряхнул головой:

— Настоящий мир — вот единственное настоящее образование.

— Отвяжись от парня, Пат. Ты ведь тоже когда-то был молодым. — Блейк примирительно улыбнулся. — Выучится.

— Будет лучше, если он сделает это как можно скорее. Я ответил насколько можно твердым голосом:

— Я выучусь.

Чен молча вперился в меня, лицо его при этом ничего не выражало. В войсках его уже давно окрестили Каменной Харей. Я ломал голову над вопросом: годы сделали это лицо таким нервным и хмурым или же оно всегда было таким от рождения?

Брубейкер хлопнул меня по плечу, выводя из оцепенения.

— Не давай этому старому козлу наскакивать на тебя, Камерон. Он сам — образцовый экземпляр сиба. Замечательный, так сказать, образчик недостатков. Воут?

К моему удивлению, Чен проигнорировал замечание Брубейкера и повернулся к полковнику Вульфу.

— И все же я утверждаю, что доводить дело до огласки на суде окажется вредным для общественных отношений. Пусть Кантов проваливает на все четыре стороны. Нужды нет замешивать в это дело Джеймса.

Брубейкер фыркнул:

— Говори, говори. Да ты не имел дела с публикой с тех пор, как принял командование боевыми роботами. Я же в твои дела не лезу, так почему не оставить общественные проблемы на моей совести? Ведь это жизненно необходимо, чтобы Джеймс предстал перед Трибуналом. Как предводитель Драгун полковник является последней инстанцией в разрешении вопросов и лицом, чьего присутствия на судебном процессе Трибунал непременно потребует. Впервые Драгуны выступят по такому вопросу, как нарушение контракта, и, если полковник там не появится, у них будет достаточно оснований для воплей на тот счет, что Драгуны способствовали учреждению Трибунала для прикрытия своих командиров.