Но теперь никто не будет переживать по этому поводу. С вновь возникшим чувством печали Кейт открыла конверт и посмотрела на счет, выпавший в руку . Увидев свое имя, она нахмурилась, потом потянулась за конвертом, который только что разорвала. Адрес медицинского офиса Джейка числился как отправитель, но было понятно, что это счет за курс лечения в больнице после автокатастрофы. Строка «оставшийся баланс» указывала сумму задолженности – десять тысяч долларов.
Джейк сказал, что медстраховка покрыла все. Приглядевшись внимательней, она поняла, что это вообще счет не за больницу, а за частный центр сестринского ухода.
Центр сестринского ухода? Тут какая-то ошибка. Она провела в больнице немногим больше недели: четыре дня в коме в реанимации, потом еще три дня там же, пока ее не перевели в обычную палату, потом пять дней в терапевтическом отделении, где она приходила в себя после полученных травм.
Кейт снова глянула на счет.
Сан-Франциско.
Нет, это тоже неправильно. Авария произошла за пределами Далласа. Она ехала домой с конференции по геологии, которая проводилась в Форт-Уорте. Журнал, в котором она работала, освещал это событие. Она никогда даже не бывала в Сан-Франциско.
Даты госпитализации тоже были неверно указаны – они охватывали большой промежуток времени, больше чем два года.
Кейт бил озноб, а руки дрожали, когда она положила счет на стол.
История болезни. Джейк скрупулезно вел свою документацию.
Она повернулась к картотеке и просмотрела папки, ища свое имя.
Ничего.
Кейт открыла второй ящик. Налоги, информация об оценке их дома, медицинские журналы, для которых Джейк писал. У него даже была папка со всеми оценками из колледжа. Его обсессивно-компульсивное расстройство [1] личности достигло апогея.
Но где же ее документы?
Кейт почувствовала нетерпение – мрачное чувство, которое она не хотела признавать. Она дернула третий ящик стола и вздохнула с облегчением, увидев медицинские карты – свою, Джейка и Рида.
Да, это должно быть здесь. Кто-то облажался, выставив счет не тому пациенту.
Она вытащила свою папку и просмотрела стопку бланков. Заявка на швы, наложенные на палец на ноге, когда она в прошлом месяце наступила на осколок стекла. Запрос от стоматолога по поводу лечения зуба прошлой весной. Свежая информация о состоянии здоровья Кейт от нейрохирурга – доктора Рейнольдса, у которого она наблюдалась с момента аварии. Бланки и заключения охватывали прошлой год, и пол ее жизни, затем прерывались.
Не было никаких записей ни о беременности, ни о рождении Рида, ни о ее пребывании в медицинском центре Бэйлорского университета, где Кейт проходила курс лечения после аварии.
Наверное, эта информация была в других папках – отдельно от всего остального, помеченная как «роды» и «авария». Она закрыла этот ящик и потянулась к другому, самому нижнему, но тот не поддался.
Кейт потянула снова, когда до нее дошло, что он был закрыт.
Она пошарила по другим ящикам стола в поисках ключа. Ее подталкивало странное чувство крайней необходимости. Она попробовала несколько найденных ключей, но ни один не подошел. Сглотнув растущий в горле ком, она порылась на полках, но и там ничего не нашла.
К голове прилила кровь, усиливая тупую боль вокруг шрама.
Она поднялась в спальню, которую они когда-то делили, открыла ящики комода Джейка и порылась в его носках, нижнем белье и старых футболках.
Ну должен же этот ключ где-то быть. Джейк не запер бы ящик, выбросив при этом ключ. Она перебирала белье Джейка, когда наконец наткнулась на холодный металл.
Грудь сдавило, когда Кейт вытащила брелок для ключей из задней части ящика. В неясном свете блестели два ключа – один больше, другой поменьше. На ватных ногах она добралась до офиса и опустилась на колени перед картотекой.
«Не открывай ее. Забудь о ключе и о ящике. Забудь о том глупом счете. Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты уже и так достаточно сегодня пережила».
Кейт сглотнула ком в горле и, прежде чем успела передумать, повернула ключ в замке. Щелкнув, ящик открылся.
Внутри стоял длинный металлический ящик. Аккуратно поставив его на стол, Кейт уселась на стул Джейка и вытерла влажные ладони о слаксы. Второй ключ легко скользнул в замок сейфа.
Сделав глубокий вздох, она открыла крышку. Коробку заполняли медицинские бланки, анализы, счета. Кейт доставала бумажку за бумажкой, просматривая даты и содержание. Все данные были присланы из центра сестринского ухода, расположенного в Сан-Франциско, и охватывали длительный период времени – от двух до пяти лет.
Согласно бумагам, она была в коме почти три года, а не четыре дня. Рид родился при помощи кесарева сечения, когда она была в той коме.
Кейт закрыла глаза. Этого не может быть. Роды были долгими — больше суток. Джейк держал ее за руку при приступах боли, а когда прекратились потуги, ее отвезли в операционную. Джейк был рядом, когда обрезали пуповину сына. Он рассказывал ей об этом, причем столько раз, что картина рождения Рида стояла у нее перед глазами.
На глаза навернулись слезы. Она снова посмотрела на бумаги, пока ее мысли метались между рассказанной историей и лежащими перед нею фактами.
Фотографий, сделанных во время беременности, тоже нигде не было. Джейк сказал, что ей жутко не нравилось быть беременной и что ей не хотелось помнить о своем внешнем виде.
Но и фотографий, на которых она улыбающаяся, в больничном халате, не было. Как и тех, где она кормит грудью ребенка. Она поверила Джейку, когда тот сказал, что забыл принести с собой фотоаппарат в день рождения Рида.
Кейт побежала в зал, вытащила с полок фотоальбомы и просмотрела каждую страницу. Джейк держит новорожденного Рида. Джейк его купает. Джейк впервые дает Риду твердую пищу... Бог мой! Улыбающийся Джейк с Ридом по случаю первого дня рождения мальчика. Джейк был везде – на всех фотографиях. И ни одной фотографии ее и Рида, пока тому не исполнилось два года.
Ее охватила паника. Кейт всегда думала, что в их семье именно она фотографировала. Она даже не сомневалась в этом. Потирая рукой то место в груди, где у нее болело, она попыталась прочувствовать момент, но не смогла.
Джейк был врачом. И ее мужем. Она верила ему. Ей даже в голову не приходило не доверять ему. Зачем? Зачем ему надо было лгать?
«Нет, нет, и еще раз нет. Это не происходит на самом деле».
На ватных ногах она побрела назад в офис Джейка. Кейт сфокусировала взгляд на заключении от нейрохирурга, имя которого ей было незнакомо.
«Повреждение латеральной поверхности передней височной доли коры головного мозга в результате тяжелой травмы. Прогноз: амнезия, возможно окончательная и необратимая».