Читать интересную книгу Подвиг адмирала Невельского - Изидор Винокуров

С каждой прочитанной книгой у мальчика все больше зрела мечта о море. Стать моряком! Повести свой корабль в неизведанные морские дали! Бороться с опасностями и побеждать!

Шли годы... И вот наконец мечта начала осуществляться. Ранней весной 1829 года Геннадий Невельской покинул тихую усадьбу Дракино и направился в Петербург, в Морской кадетский корпус.

Дни, проведенные в пути, были наполнены для мальчика неизъяснимой прелестью первого длительного путешествия. Ехапи не торопясь. Феодосия Тимофеевна строго наказала кучеру не делать более пятидесяти верст в сутки и не гнать быстро коней, чтобы, как сказала она, «не растрясти ребенка». А старый, изрядно-таки послуживший на своем веку тарантас действительно жестоко встряхивало на ухабах. На каждом постоялом дворе он служил мишенью для острых словечек великовозрастных

повес, которых, как и Геннадия, везли в Петербург для учения. И, если бы не сдерживающее влияние соседа Полозова, взявшего на себя труд доставить мальчика в Морской корпус, горячий, вспыльчивый Геннадий ввязывался бы в драку на каждой станции.

В дороге, несмотря на тряску, Полозов ухитрялся спать, а Геннадий, предоставленный своим думам, старался представить себе будущую жизнь в корпусе. Благодаря рассказам отца она живо рисовалась в его воображении.

Корпус был закрытым учебным заведением. В про-до ажение всей недели никому из воспитанников не разрешалось отчучаться. Только на воскресенье кадеты могли оставить корпус, и то, если об этом заранее просили те лица, у которых они хотели побывать.

Геннадий знал, что в Петербурге живет семья его родного дяди, Петра Алексеевича, но мальчик не представлял себе, как можно хоть па один день оставить корпус, это святилище, где Геннадий должен стать флотоводцем и героем. Нет, твердо решил мальчик, все свое время он будет отдавать только учению.

...Три недели тащился тарантас из Дракнпа в Петербург, и вот 8 апреля 1829 года «Невельской Геннадий, 15 лет от роду, Костромской губернии, сын флота лейтенанта», был зачислен кадетом в 3-ю роту. Приказ о зачислении подписал директор Морского корпуса, вице-адмирал Иван Федорович Крузенштерн.

Так закончилось детство и началась юность Геннадия Невельского.

* * *

Это было время, когда русские корабли бороздили самые далекие моря и океаны. Для русских моряков такие плавания стали обычным делом. Почти ежегодно жители Кронштадта провожачи суда в кругосветные плавания. Каждое такое путешествие продолжалось год, два, три, а то и больше. И. несмотря на то что в плаваниях встречачось немало опасностей, подчас сопряженных с риском для жизни, многие участники экспедиций старались вновь и вновь отправляться в кругосветное путешествие.

С 1803 по 1848 год состоялось тридцать восемь русских кругосветных плаваний. Во всех частях света

ю

можно было встретить корабли под русским флагом. В дальнем мореплавании и научном исследовании морей и океанов Россия заняла одно из первых мест в мире.

Благодаря участию в этих кругосветных плаваниях виднейших ученых мировая наука обогащалась разнообразными новыми сведениями по различным отраслям знаний. Более того, океанография, эта интереснейшая наука о жизни моря, многим обязана научно-исследовательской деятельности русских моряков Крузенштерна, Лисянского, Коцебу, Беллинсгаузена и Лазарева. А если говорить о географических открытиях, совершенных во время кругосветных плаваний, то нет в мире такого морского уголка, где бы не было открытых русскими островов и земель, дотоле неизвестных миру.

В 1814 году лейтенант Лазарев открыл большую группу островов в Тихом океане, к востоку от острова Самоа, и назвал ее именем Суворова.

В следующем году воды Тихого океана бороздил бриг «Рюрик» под командованием лейтенанта Коцебу. Ни карте, в районе острова Пасхи, появилось несколько новых групп островов. Коцебу дал им имена Румянцева, Крузенштерна, Спиридова.

Во время своего второго кругосветного плавания (1823—1826 годы) на шлюпе «Предприятие» Коцебу открыл ряд островов, которые получили имена Фаддея Беллинсгаузена, Кордюкова, Римского-Корсакова. Один из открытых островов был назван именем корабля— Предприятие.

Тремя годами позже лейтенант Литке открыл в южных водах, в районе Каролинских островов, большой архипелаг, названный им архипелагом Сенявина, а также двенадцать групп островов в Коралловой группе и пролив Сенявина (Чукотка).

Лейтенант 3. И. Понафиднн, капитан-лейтенанты М. Н. Васильев, Л. А. Гагемейстер, И. И. Шанц, командир брига «Головнин» В. С. Хромченко, штурман Клочков и много других русских моряков, возвращаясь на родину, привозили все новые и новые сведения о географических находках13.

В этот же период русских кругосветных плаваний

было совершено величайшее географическое открытие. В 1819 году русские моряки Фаддеи Беллинсгаузен и Михаил Лазарев отправились на шлюпах «Восток» и «Мирный» в Антарктику.

Спустившись в южные полярные воды, 16 января 1820 года Беллинсгаузен и Лазарев достигли 69°2Г южной широты и оказались у «окраины» нового, еще неизвестного науке Антарктического материка. Спустя год Беллинсгаузен и Лазарев вновь бороздили южные полярные воды. Девятого января 1821 года они открыли остров Петра I, а через неделю — «гористую землю», названную Берегом Александра I2.

Так был открыт новый Антарктический материк. Представление, что за Южным полярным кругом нет земли, опровергли русские мореплаватели. Недаром их прозвали «подлинными колумбами Антарктики». Беллинсгаузен и Лазарев открыли много островов, которым дали имена Кутузова, Чичагова, Волконского, Раевского и других известных деятелей той эпохи.

В результате русских кругосветных плаваний на карте мира уточнялись очертания берегов, морские глубины и течения, возникали новые острова, архипелаги и даже материки. Росла слава русских моряков, а вместе с ней и слава русского народа.

«Помните, — говорил Федор Литке, обращаясь к своим матросам перед отправлением в плавание, — мы идем в кругосветный вояж, за нами далеко и надолго останется Россия, с флагом нашим на «Сенявине» мы несем славу, честь, величие и гордость дорогой родины».

* * #

И вот в это столь славное время в Петербургском морском корпусе у огромной карты мира, занимавшей всю стену штурманского класса, по многу часов проводил маленький кадет, затянутый в форму.

Пожалуй, никто из воспитанников корпуса, кроме Геннадия Невельского, не следил так ревниво за плаваниями русских моряков, не изучал так глубоко описания их путешествий. Как только приходило сообщение о новом географическом открытии, юноша устремлялся в штурманский класс. Тут, у карты мира, не раз заставали его товарищи.