- Готово. Можно оперировать. Давай скорее, в семь я должен быть у друга.
IX
Служанка открыла дверь Пьеру и Майору, Фидель встретил их в прихожей.
- А где же Лоран? Вы не вместе? - спросил он.
- Он придет прямо из больницы, - ответил Пьер. - Познакомься, это Майор.
- Очень приятно, - сказал Фидель. - Вы не заставили себя ждать. Я сказал Лорану - в семь часов, а сейчас только четверть седьмого. Мы успеем поболтать.
- Вы так любезны, - улыбнулся Майор. - Мы могли бы и на лестнице подождать.
Фидель принял это за милую шутку, рассмеялся, двое друзей присоединились к нему, и хор замер на увеличенном трезвучии.
- Проходите в гостиную, - пригласил Фидель.
Они так и сделали. Стены гостиной были оклеены красивыми обоями: зеленые апельсины на лиловато-фиолетовом фоне. Небольшой бар, тахта, столик, кожаные кресла.
- Хотите виноградного соку? - предложил Фидель.
- Только перебродившего и выдержанного, - уточнил Майор. - Его еще иногда называют коньяком, а иногда арманьяком, смотря в какой местности он производится.
- Вы много путешествовали, - заметил Фидель с восхищением.
- Я... - сказал Майор.
Друзья, со стаканами в руках, расположились на тахте, а Майор утопал в мягком кресле.
- ...видел океаны и моря, Новый Свет и Старый, сперва Новый, из любви к новшеству. Старый - позднее, как полагается. Я обрыскал земной шар, обшаривая карманы своих ближних, и прожигал жизнь, вскрывал несгораемые шкафы, на улицах сорил золотом, то бишь окурками сигарет с золотым ободком, носил пальто производства Рубе и каждый день предвкушал новые чудеса.
- А кладбища вы видели? - спросил Фидель.
- Я их даже заполнял! - холодно сказал Майор. - Я мог бы рассказать вам о красных могилах на Подветренных островах. Красные они потому, что вырыты в глинистой почве. Туземцы заворачивают своих мертвецов в саваны из листьев пандана и хоронят вечером, на восходе луны. Женщины с обнаженной грудью поют песнь предков:
Оари мена
Оари мени
Татапи ойра татапи
Аруу Аруу Оари
Мена Татапоу...
ну и так далее, я должен пощадить ваши уши, вы ведь, надо полагать, христиане. А потом местный колдун зажигает свечу и безмолвно склоняется перед ночных светилом.
- А надгробные камни у них есть? - спросил Фидель.
- Целые тонны камней, - заверил его Майор.
- Отесанные?
- Конечно, - сказал Майор.
- А в какой форме?
- В форме камней, - отрезал Майор и спросил: - Когда же ужин?
- Э-э, - замялся Фидель, - может быть, подождем Лорана...
- Так позвоните ему, скажите, чтоб поторапливался, - воскликнул Майор.
- Э-э... да-да... - сказал Фидель. - Сейчас.
Он встал и вышел из гостиной: телефон был в кабинете отца. Майор, воспользовавшись его отсутствием, перепробовал все напитки, какие только были в баре. Когда вернулся Фидель, он уже снова сидел в кресле как ни в чем не бывало.
- Ну, что?
- Он задерживается, - объяснил Фидель. - К ним только что привезли женщину, у нее подбиты оба глаза и поврежден волосяной покров. Ее муж избил.
- А она что, сдачи дать не могла? - спросил Майор.
- Знаете, что она сказала Лорану? Говорит: "Не могла я при малыше... Это бы дурно повлияло..."
- До чего же порой добродетельны эти женщины из простонародья, - вздохнул Майор.
Он икнул и, ничуть не устыдившись, отнес икоту за счет своего глаза.
- Да, - сказал Фидель. - Она вела себя безупречно. Лоран говорит, что освободится через четверть часа.
- Что ж, тем лучше, - кивнул Майор. - Так вот в Гренландии...
X
Ноэми и ее подружка вышли из кинотеатра. Только что Манфред Карот принял смерть от руки безжалостных палачей, гораздо старше его. Глаза Ноэми были полны слез, к тому же вывихнутая нога все еще болела.
Сгущались сумерки. Шел мелкий дождик, и вокруг фонарей мерцали ореолы. Улица кишела автомобилями и тяжеловозами на мехтяге, которые предназначены для транспортировки продуктов питания.
XI
- ...И надо заметить, - продолжал Майор, - что в полярном льду мертвецы не сохраняются свежими, а замораживаются и становятся твердыми, как мясо в холодильнике. Хотя в холодильнике оно замораживается без всякого льда. Попробуйте-ка объяснить это явление.
- Вы сказали, что эскимосы кладут на могилы глыбы льда, - прервал его Фидель. - А они не делают ледяных памятников?
- Нет, - заявил Майор. - По той простой причине, что могилы представляют собой не холмики, а углубления: вырезается кусок льда, клиента укладывают в образовавшуюся яму и заливают водой, но не до краев.
- Вот как? Почему же? - спросил Фидель.
- Это легко объяснить законами физики, - ответил Майор. - Воду получают, растопив вырезанный кусок льда, а ведь всем известно, что лед, когда тает, теряет в объеме.
- Но вода же потом замерзает, - не сдавался Фидель.
- Да, - сказал Майор, - но не забывайте о пингвинах.
- А! - протянул Фидель, не понимая.
- Им все время хочется пить, - пояснил Майор. - И не только им, - добавил он с присущей ему скромностью и посмотрел на свой стакан.
Фидель наполнил его, и Майор заговорил снова:
- Пьер, старина, позвони-ка Лорану, он, наверное, уже кончил.
Пьер скрылся за дверью кабинета, и оттуда послышался его голос: он настойчиво уговаривал собеседника.
- Он не может прийти, - сказал наконец Пьер.
- Все возится с этой женщиной? - рявкнул Майор и выругался.
- Нет, с ее мужем. У него сломаны два ребра, нос и шейка бедра.
- Хорошо еще, что присутствие ребенка ее сдерживало, - вздохнул Майор. Да, - он повернулся к Фиделю, - так вы завтра женитесь?
- Да, - подтвердил Фидель. - В мэрии...
- А как выглядит ваша невеста?
- Она красивая, - сказал Фидель. - Щеки у нее розовые, гладкие, как хорошо отполированный порфир, глаза - как две большие черные жемчужины, темно-рыжие волосы уложены венком вокруг головы, грудь - словно из белого мрамора, и у нее такой вид, будто она ограждена от всего мира изящной кованой решеточкой.
- Как образно! - воскликнул Майор; по спине у него пробежал приятный холодок.
XII
И, правда, Ноэми была очень красива, даже после того как ее сшиб грузовик. Она упала, голова ее стукнулась о мостовую, зубы щелкнули. Подружка закричала. Машина "скорой помощи" задержалась, и пришлось отнести Ноэми на носилках в ближайшую больницу - это оказалась Отель-Дье.
По коридору сновали медицинские сестры с ведрами, полными удаленных миндалин и аппендиксов, которые ассистенты хирургов выставляют за двери операционных. Две молоденькие сестры перебрасывались, как мячом, кислородной подушкой в красную и желтую полоску.
Ноэми все еще была хороша: те же яркие, красиво очерченные губы, те же густые темно-рыжие волосы и прямой носик, но глаза ее были закрыты.
XIII
- Ну, хватит, - заявил Майор, - скажите ему, пусть приходит немедленно, иначе я ухожу.
- Ладно, - ответил Фидель, - постараюсь уговорить его. Надоел он со своими больными.
- ...Никак не могу, - сказал Лоран. - Только что привезли девушку, ее сбил грузовик.
- Приходи, - настаивал Фидель. - Пусть кто-нибудь еще ею займется.
- Послушай, - сказал Лоран. - Не хотелось бы... К тому же она очень красивая...
- Ну, знаешь, - рассердился Фидель. - Довольно. Ты выдаешь себя с головой. Постарайся, я тебя очень прошу.
- Ладно, - ответил Лоран, - но если этот осел Дюваль ее погубит, это будет на твоей совести.
- К столу! К столу! - закричал Майор.
XIV
И конечно, операция прошла благополучно, но только не для Ноэми. Она умерла, и, так как в морге не было свободных мест, ее родителям сразу позвонили и попросили забрать тело домой.
Ее завернули в простыню, чтобы избавить родных от тягостного зрелища, какое представляет пролом черепа, а волосы вынесли отдельно. Их пришлось отрезать - очень уж они были длинные.