Читать интересную книгу Рассекреченные архивы - Александр Назаркин

Приблизившись к храму, он увидел немолодого мужчину в рясе, помогающего строителям. Дождавшись, когда отец Серафим освободится от работы, Вадим приблизился к нему и начал разговор:

– Бог в помощь, батюшка! Здравствуйте, отец Серафим!

Священник обернулся, бегло окинув Вадима взглядом и вежливо ответил:

– Здравствуйте, сын! Господь между нами! Какими судьбами в наших краях будете? Ко мне приехали, аль так, в гости к кому?

– И к Вам и по другим делам. Очень хочется с Вами побеседовать, в дом пустите?

Священник внимательно оглядел Вадима и произнёс:

– Как доброго человека в дом не пустить? Идёмте, милости прошу! Я живу неподалёку, в ближайшем от храма доме. Подождите меня пару минут.

Подойдя к рабочим, он отдал распоряжения, и они двинулись по пыльной дороге, ведя неспешную беседу. Вадим не стал кривить душой перед священником, рассказав честно о цели своего визита. Отец Серафим отнёсся с пониманием и пригласил Вадима отобедать, поведав обо всём, что ему довелось наблюдать. Закончив беседу, они расстались добрыми друзьями, но ничего нового Вадим не узнал. Уже собираясь уходить, он вспомнил о фотографии.

– Позвольте полюбопытствовать, отец Серафим, а кто эта женщина? – спросил он, протянув фотографию.

Священник взглянул на фото и вернул его Вадиму. По выражению лица священника Вадим догадался, что он знаком с этой девушкой. Глубоко вздохнув, отец Серафим перекрестился и принялся рассказывать:

– Знал я её. Можно сказать с пелёнок, здешняя она. В детстве смешная была, неуклюжая, одним словом – гадкий утёнок. А когда выросла, обернулась прекрасным лебедем. Добрая, честная, красивая, а вот судьба у неё не сложилась. Школу с медалью закончила, ей бы в город в институт поступить, да мать сильно захворала. Отец её умер давно, трактор его задавил. Вот и пришлось ей за матерью инвалидом ухаживать. А тут ещё этот тип, который на фотографии. Стал за ней ухлёстывать, проходу не давал. Прости Господи, но назвать его человеком, даже язык не поворачивается. Долго он за ней бегал, в ногах валялся, клялся в неземной любви, замуж звал. В общем, согласилась она, на свою беду. Поначалу они жили неплохо, а затем его бес попутал – по бабам стал бегать. Ладно бы тайно, чтоб никто не знал, а он даже не скрывался. Всем деревенским мужикам хвастался, как его бабы любят. А жену свою ревновать стал ко всем, даже к её матери. Он и мать то её в могилу загнал, душегуб проклятый. Когда она перед Богом представилась, он вообще контроль над собой утратил. Избивал жену до полусмерти, а когда синяки сходили, снова бил. Говорил, что в таком виде она мужикам меньше нравиться будет. Так и ходила, словно побитая собака. Не приведи Господи, ни одной бабе такого мужа, сущий дьявол, а не человек!

Закончив рассказ, отец Серафим нервно прошёлся по комнате, остановился и тихо произнёс:

– Такая вот печальная история. Я хотел ей помочь. Ходил к ним в дом, мужа образумить пытался. А он и слушать меня не стал, вышвырнул за дверь, как щенка. Куда мне с ним тягаться, он подковы в узел завязывает.

Вадим внимательно выслушал священника и напоследок поинтересовался:

– А сейчас, как у неё дела? Я её вчера видел, выглядит хорошо и даже не побитая. Они что развелись?

От удивления, брови отца Серафима поползли вверх. Приблизившись к Вадиму, он пристально взглянул ему в глаза и произнёс почти шёпотом:

– Удивительные вещи, Вадим, ты мне рассказываешь! Ума не приложу, где ты мог её видеть? Ты человек серьёзный и врать не станешь, а её ведь нет с нами. Умерла она, в сарае повесилась. Уж года три, с той поры минуло.

Теперь пришло время удивляться Вадиму:

– Как умерла? Не может быть! Вчера ночью я встретил её в добром здравии, даже разговаривал с ней. Она мне немного странной показалась, но не мёртвой.

– Свят, свят! – отец Серафим три раза перекрестился и вновь нервно заходил по комнате. Затем он остановился, взглянул на Вадима и спросил:

– А ты не мог, её ни с кем перепутать? Я понимаю, что у людей твоей профессии фотографическая память, но мне трудно поверить в эту историю. Я сам её хоронил, лично. А могилка её за кладбищенской оградой находится. Таковы правила. Того, кто руки на себя наложил, принято хоронить отдельно. И как мне её не жаль, а большой это грех, чтоб самоубийцы вместе с прочими усопшими покоились. Подумай, Вадим, может быть, ты видел похожую на неё женщину?

– Я видел её. А память на лица у меня, действительно, фотографическая. Не мог я обознаться.

Отец Серафим снова трижды перекрестился, пробормотав себе под нос слова молитвы.

– С тех пор, как сгорела церковь, здесь происходят необъяснимые явления, – тихо произнёс священник, заглянув Вадиму в глаза. Понимаешь, Вадим, её видел не только ты. На той неделе ко мне прибежал её муж, теперь вдовец. Он вёл себя неадекватно и выглядел, как сумасшедший. Был, как всегда, пьян и сильно испуган, весь дрожал от страха. Сказал мне, что встретил Машу недалеко от кладбища. Я, грешным делом, подумал, что у него белая горячка случилась, и посоветовал хорошенько выспаться. А теперь я слышу подобную историю от тебя, человека находящегося в здравом уме и трезвом рассудке. Расскажи мне, о чём ты с ней беседовал?

– Почти ни о чём. Я не заметил её в тумане и задел бампером автомобиля. Она не получила травм, даже царапин. Я извинился и поинтересовался, как проехать в вашу деревню. Она ответила, что поворот в километре. Вот и весь разговор! Затем я попрощались и я уехал.

– Именно в этом месте и находится кладбище, – тихо произнёс священник. В километре от поворота. С дороги его не видать, деревья скрывают.

Вадим достал сигарету и молча закурил. Сделав несколько глубоких затяжек, он произнёс:

– Скверная история. Если покойнице не лежится в могиле, значит, что-то её тревожит. Представляю себе, что она способна натворить. Может случиться беда, если её увидит знакомый, а ещё хуже, если это будет знакомая. От подобной встречи, у человека сердечный приступ может случиться. Если она пьяного мужика до трясучки напугала, что произойдёт, когда трезвый человек её увидит? И причём здесь сгоревшая церковь? До пожара, подобных происшествий у вас не случалось?

– Точно так, – сообщил отец Серафим. До пожара всё было нормально. Я хочу попросить тебя, Вадим, не рассказывать никому о том, что ты её видел. Боюсь, что среди людей начнётся паника, они и так насмотрелись всякого во время пожара, а тут живая покойница по ночам бродит. Жуть какая-то. Люди спать, от страха, перестанут.

– Понимаю. Считайте, что я ничего не видел и не слышал, ни одна живая душа не узнает.

– Спасибо! Я на тебя надеюсь. Мне надо подумать о том, как защитить людей. Одно знаю точно, душой чувствую, что Святой Дух нас покинул. Вознёсся на небеса, вместе с крестом огненным. Но, он непременно вернётся, когда новый храм отстроим и освятим. Может быть, ты чем-нибудь поможешь? Новый храм мы не скоро откроем, а с чертовщиной уже сейчас надо бороться.

– Помогу, отец Серафим! – согласился Вадим. Помогать людям – это моя работа. Обдумаю ситуацию и поделюсь своими мыслями. Не волнуйтесь, всё наладится, решим вашу проблему.

Закончив беседу, они попрощались, договорившись завтра вместе пойти на кладбище. Отец Серафим двинулся достраивать церковь, а Вадим направился в сельский магазин за водкой и продуктами для Серёги.

По дороге домой, Вадим размышлял о том, что главную задачу командировки он не выполнил. Ему не удалось собрать новую информацию о вознесении огненного креста. Когда он поинтересовался у священника, не сохранилось ли фотографий, тот ответил, что местные аборигены не имеют фотоаппаратов, которые давно пропиты или разбиты в пьяных драках.

– Людям скучно без работы, вот и спиваются потихоньку, – сообщил священник.

Вадим расстроился, но решил пройтись по домам и расспросить местных жителей о происшествии, не надеясь услышать что-то новое. Мёртвая девушка, разгуливающая по ночам – вот что не давало ему со спокойной совестью вернуться домой. Пролить свет на происходящие в селе чудеса, могла только Маша, поэтому Вадиму предстояло с ней встретиться ещё раз. Он вспомнил её благородное лицо.

– В такую красавицу, мог бы влюбиться каждый мужчина, – подумал он. Даже такой холодный и расчётливый, как я. Удивительно, но для меня работа превыше личного счастья. А может быть, я обыкновенный неудачник, который не встретил свою половинку? В любом случае, такую женщину и полюбить не грех, но только не мёртвую…

Ход его размышлений перебил грубый голос продавщицы:

– Мужчина, просыпаемся! Будем мечтать или покупать? Дремать не надо, мужчина, и очередь задерживать тоже!

Сосредоточившись на своих раздумьях, он добрался до магазина. Теперь подошла его очередь, и это стало понятно по раздражённому тону продавщицы.

– Извините, я готов сделать покупки, – вежливо ответил Вадим. А очередь я не задерживаю, ведь за мной никого нет.