собственные чувства. Больше, чем чужие. Иначе ты потеряешь себя – и в этом кроется самая большая опасность.
Я прислонилась к стойке:
– Знаете, когда в Париже я была в резиденции Ришмона, Элоди кое-что сказала мне, чего я не поняла до сих пор. Она сказала, что это ароматы должны подстраиваться под неё, а не она под них. Так она ответила на мой вопрос, почему от неё не пахнет «Ароматом вечности». Может, вы мне объясните, что она имела в виду?
– Ox. – Даан снова надел очки. – Кажется, Элоди разбирается в вещах, с которыми я не имел дела. Она хоть и выглядит совсем юной, но наверняка гораздо старше, чем мы думаем. И за это время она буквально целую вечность оттачивала и тренировала свой талант сентифлёра. Не советую тебе недооценивать Элоди де Ришмон.
– А правда, что... – начала я. – Однажды вы мне рассказали, как получилось, что вы утратили талант сентифлёра. Это было как-то связано с «Ароматом вечности». Вы создали его и вдыхали слишком часто. Но почему же тогда Элоди не потеряла свой талант? Она ведь тоже одна из «вечных» и...
– От тебя в самом деле ничего не укроется, Люци Альвенштейн, – перебил меня Даан. – Это верно, и я в самом деле утратил талант сентифлёра очень давно. Но моё объяснение, что это случилось из-за «Аромата вечности»... скажем так... не совсем честное. Вернее, это ложь.
При этих словах я затаила дыхание, да и сам Даан ненадолго умолк.
– Я не хотел рассказывать тебе тогда про все эти вещи и надеялся, что твой талант сентифлёра не будет развиваться. Но с моей стороны это было глупо. – Даан отвёл взгляд в сторону. – Правда такова: я приложил все силы, чтобы избавиться от своего таланта, когда покинул виллу «Эви» из-за болезненных воспоминаний, связанных с моей умершей женой Эвелиной. Я испробовал всё, что только мог: всевозможные комбинации ароматов, ядов и противоядий из моей аптеки. Я составлял опаснейшие смеси – и в конце концов убил свой талант сентифлёра. – Даан встал с кресла и убрал все флаконы со стойки на полку. – На сегодня ты изучила много всего, – сказал он и осторожно кашлянул. Ясный знак, что наше занятие закончилось.
Я отчаянно подыскивала слова, чтобы задать Даану и другие вопросы. Но мысль о том, как он поступил, вызвала у меня шок. Я вздрогнула, представив, каково было бы потерять талант сентифлёра.
– Я ужасно вам сочувствую, – выдавила я наконец.
Даан повернулся ко мне с улыбкой:
– Это лишнее, Люди. Как есть, так и есть. – Он молча убрал последний флакон и попрощался со мной.
Глава 3
Проснувшись на следующее утро, я сразу вспомнила о нашем первом занятии. В последние месяцы я больше всего мечтала, чтобы Даан объяснил мне всё, над чем я ломала голову после нашего переезда на виллу «Эви». Я так надеялась, что он не только раскроет мне секреты ароматов этой аптеки, но и поможет правильно использовать мой талант сентифлёра.
Даан рассказал мне гораздо больше, чем я ожидала, но много тайн всё равно ещё осталось. А мой талант сентифлёра... Если честно, то, несмотря на предостережения Даана, я была уверена, что справлюсь со всем даже в тяжёлой ситуации. Во всяком случае, я собиралась приложить к этому все силы.
Я заставила себя выбраться из-под одеяла, натянула джинсы и чистый пуловер и, подбежав к письменному столу, выдвинула ящик. В последние недели я делала так почти каждый день, и это превратилось в мой утренний ритуал.
По-настоящему меня волновал не мой талант, а письмо, которое ждало меня в аптеке ароматов после возвращения из Парижа. Оно было без подписи, отправитель на конверте не указан. Я никак не могла понять, каким образом оно попало в аптеку ароматов. Человек, написавший его, не только знал о местонахождении нашей аптеки, но и незаметно туда проник, хотя замок был цел, и всё остальное тоже.
Я взяла из ящика письмо, развернула и в тысячный раз перечитала его.
«Ты была права, Люци. Высокородные были обречены на провал с самого начала. Спасибо, что ты открыла мне глаза. Теперь я знаю, что власть над людьми не даётся по праву рождения. Её получают те, кому позволяет талант. Такие люди, как ты. Такие, как я. Я радуюсь, что снова могу видеть тебя при новых обстоятельствах».
Письмо было написано чернилами, буквы ровные, красивые, с завитушками. Но почерк был незнакомый. Я сунула письмо в конверт и снова убрала в ящик.
С тех пор прошло уже два месяца, но ничего не изменилось. Никто не пытался увидеться со мной при новых обстоятельствах. Ни Даан, ни Виллем не могли объяснить, откуда взялось это письмо.
Высокородные – это все те, кто имел то или иное отношение к генеалогическому древу де Ришмонов. Они считали себя лучше и выше других, потому что принадлежали к старинной аристократии. Не все из них входили в тайное общество «вечных», которое основал Сирелл де Ришмон, но все без исключения принадлежали к одному кругу.
Читая письмо в первый раз, я, конечно, сразу подумала об Элоди. Но как она могла нас опередить? Ведь в это время она находилась в полиции и оправдывалась за всё произошедшее в «Этерните», парфюмерном концерне её отца. Об этом позаботилась Камилла, бывшая ассистентка Сирелла де Ришмона.
Я ещё раз мысленно перебрала всех людей, знающих, где я живу, или, точнее, где спрятана аптека ароматов. Всех, кто теоретически мог тайком пронести туда письмо. Многие отпадали сразу, а тем немногим, кто мог это сделать, я слишком доверяла, чтобы подозревать их всерьёз.
После всех размышлений каждый раз по логике вещей единственной подозреваемой оставалась только Элоди. И каждый раз таким же непреложным оставался факт, что ни она, ни кто-то из её многочисленных сотрудников не могли приехать сюда раньше нас. Это было просто невозможно.
То же самое касалось Даана де Брёйна, Бонски, Виллема, его дочери Хелены и внука Эдгара. Хотя все они были на вилле «Эви», когда мы вернулись, никто из них не стал бы тайно оставлять мне такое странное сообщение. К тому же Хелена и Эдгар даже не подозревали, что под нашей виллой спрятана аптека ароматов.
Вероятнее всего, это был кто-то из «вечных». Баронесса фон Шёнблом давно знала про аптеку и пару раз бывала там с