А что же Гарри? Неужели ему было так легко обо всем забыть? Оставить всех этих людей одних и даже не попытаться им помочь?
Нет, все было не так. Фоукс постарался. Удивительное создание — фениксы. Люди ничего о них не знают, кроме того, что они периодически сгорают и восстают из пепла. А огненная птица все понимала и все знала. Она дала Гарри всего несколько месяцев, а затем погрузила его в сон именно тогда, когда он собрался выйти из своего заточения и помочь магам. Фоукс понимал, что магическому обществу нужно справиться самому, иначе оно просто исчезнет. И магия вместе с ним.
Всю войну Гарри проспал. Фоукс разбудил его своей песнью в день победы. Но выйти Поттер не смог, ему надо было научиться всему самому. Феникс помогал, как мог, так же, как и несколько домовиков, получивших возможность попадать в Тайные комнаты Салазара Слизерина. Гарри начал учиться заново ходить, снова пробуждал в себе знания и силы. И однажды понял, что ему уже не нужен мир за стенами этой комнаты. Его урок магами был усвоен. Его усилия не прошли даром. Срок реабилитация был долгим, и имя Гарри Поттера в мире магии уже почти совсем не упоминалось. Его забыли. А сам он решил не воскрешать память о себе. Он был дома. Его домом был Хогвартс.
Спустя десять лет после победы обитатели замка, гуляющие во внеурочное время, стали говорить о странном мужчине в темной мантии с капюшоном, которого видели то там, то сям. Ночного гостя пытались найти, даже поймать, но ничего не получалось, хотя теперь его уже стали замечать и преподаватели, и охраняющие школу авроры. Но Ночной гость, как его теперь все называли, никогда никого не трогал, даже иногда помогал. Мадам Пинс, выжившая в этой войне и вернувшаяся в Хогвартс, стала единственным из взрослых человеком, которому, пусть и молча, гость отвечал. Его часто теперь можно было увидеть ночью в библиотеке. А потом, неожиданно, он стал помогать студентам. Вскоре после этого получил прозвище Хранителя, так оно за ним и закрепилось.
В конце августа 2024 года, впервые с момента своего внезапного отъезда Гермиона Грейнджер снова переступила порог Хогвартса, чтобы стать преподавателем трансфигурации для первых пяти курсов. МакГонагалл пока не собиралась на покой, но ей уже было сложно вести все семь курсов в четырех потоках.
После праздничного пира в честь начала учебного года Гермиона долго не могла уснуть, и задремала только под утро. Возвращение в Хогвартс всколыхнуло много воспоминаний. Она так и не вышла замуж. Оказалось, что в ее сердце есть место только одному человеку.
Она резко выдохнула, открыла глаза и села на кровати. В кресле у горящего камина сидел Ночной гость. Она уже видела его несколько раз, но только мельком. Да и профессора просветили ее о странном Хранителе. Гость повернулся к ней лицом. Эти глаза Гермиона узнала бы из тысяч, из миллионов и миллиардов.
— Гарри, — тихий шепот и улыбка.
* * *
1 сентября 2036 года.
Этот год для Альбуса Дамблдора должен был стать последним на посту директора. Время было безжалостно, и для него оно уже уходило. Все знали, что следующим директором станет Северус Снейп.
Гермиона с улыбкой смотрела на студентов. Один год преподавания в школе она пропустила, и причина этого сегодня должна была появиться в этом зале. Никто не знал, почему она ушла на целый год и где была. Неожиданно студенты зашептались. В тени, у стены, чуть в стороне от преподавательского стола, появился Ночной гость — Хранитель. Для многих это стало приятным сюрпризом, ведь раньше он никогда не посещал распределение студентов.
В зал ввели первокурсников. Молодая женщина, новый профессор по истории магии, начала процедуру распределения. Имена звучали одно за другим. Дети получали вердикт и убегали к теперь уже своему столу.
— Поттер, Дрейкус, — с улыбкой произнесла девушка и замерла. Она бросила недоуменный взгляд сначала на профессоров, а затем на мальчика, приближающегося к табуретке. Дамблдор впился взглядом в ребенка, пытаясь увидеть, разглядеть… Зеленые глаза с веселыми смешинками посмотрела прямо в его, уже немного тусклые голубые.
— Рэнвейкло! — вынесла шляпа вердикт.
— Я же говорила, — хмыкнула Гермиона. На нее бросили озадаченные взгляды.
Мальчик побежал к своему столу, потом вдруг остановился, обернулся и помахал рукой. Дамблдор проследил на его взглядом, и посмотрел на Хранителя. Капюшон чуть сдвинулся, и из-под него сверкнули зеленые глаза. Директор прочитал по губам, которые произнесли: «Вы справились и без меня!»
— Мы справились и без тебя, — прошептал он в ответ. И все кусочки, которые он так бережно собирал в последние годы, наконец, сложились вместе. Дамблдор улыбнулся. Теперь он сможет уйти на покой легко, ведь мальчик, за которого у него болела душа, в порядке и счастлив. В последнем он был уверен полностью, не зря же в Хогвартсе появился сорванец Дрейкус.
— Интересно, а кто мать этого Поттера? — раздался задумчивый вопрос со стороны одного из преподавателей. Альбус бросил лукавый взгляд на Гермиону. Его глаза вдруг засияли прежним светом.
— А в том что Поттер отец никто и не сомневается, — фыркнул Драко Малфой, вот уже пять лет преподающий в Хогвартсе зелья с первого по пятый курс.
— Без Гарри, Драко, без Гарри, — улыбнулся Дамблдор.
— И что это значит? — на директора уставились удивленные коллеги.
— Мы должны были выиграть эту войну без Гарри. Он преподал нам жесткий урок, заставил нас бороться. Если бы мы не выиграли, это была бы наша вина. Но мы победили и оправдали себя перед ним. Я рад, что Гарри смог продолжить жить, что стал личностью и счастлив, — произнес старик.
— Вы так говорите, словно знаете, где он, — Снейп пристально посмотрел на своего наставника и друга.
— Далеко и близко, рядом и не очень. Мы его видим и не замечаем, — загадками заговорил директор. — Этот мир сделан руками Гарри, но сделан без него. А теперь пора пировать. У нас много встреч и новых приключений впереди, и может быть однажды Гарри все-таки войдет в этот зал с открытым лицом, и мы сможем ему сказать спасибо за науку. А теперь… ПИР! — Дамблдор снова посмотрел на Хранителя, и одними губами произнес: «Спасибо». В ответ был легкий поклон, а потом он исчез, отправившись проверять готовность замка к новому учебному году. Ведь с этого дня здесь учится его сын.