Читать интересную книгу Побег без права пересдачи - Наталья Мазуркевич

Дальнейшие мысли сопровождались куда более кровожадными порывами. Во-первых, в плане неотложных дел значилось «Найти скотину, что устроила мне эту занимательную экскурсию». Во-вторых, ему предстояло вытерпеть все виды депиляции, доступные в домашних условиях. Как то: воском, депилятором, пинцетом и всем, на что фантазии хватит. Спускать такой розыгрыш с рук я не собиралась даже любимому братцу, если его рук дело.

Солнышко поднялось уже достаточно высоко, когда дорожка исчезла. Поселений или хоть какой-нибудь захудалой грунтовки не было видно ни в одной из сторон. И да, чуть не забыла: лес так и не кончился. Не кончился – и все тут. Как шел по обе стороны от дорожки, так и продолжал идти. Вот спрашивается: зачем здесь эта окультуренная тропа? Ягоды по маршруту собирать? Или замена желтому кирпичу, которым вымощена дорожка в Изумрудный город? Оригина-а-а-а-ально.

Есть хотелось все сильнее. Желудок уже не просто напоминал о себе песнями, а перешел к более активным проявлениям недовольства, заставляя кривиться от боли. И чего мне с комарами не сиделось? Подумаешь, летающее мясо! Надо было сидеть и питаться, пока возможность была. Но человек же птица гордая. А нет, не так. Был бы птицей – не отказался бы пожрать, а тут иное. Вспомнила! «Человек – это звучит гордо!» Угу. Вот именно гордо и звучит. Спьяну, как Сатин и разглагольствовал. Очень гордо. А на трезвую голову кто же такую чушь скажет.

Вот будь я сейчас не человеком, а кикиморой какой-нибудь (видок располагает!), поела бы себе комариков, закусила змейкой и счастливая удалилась бы в болота на ПМЖ. Надеюсь, туда еще не добрались бюрократы? А то как представлю: «Предъявите документы на болото», – так смех пробирает. Стоят такие серьезные, в сапогах резиновых, медленно погружаясь в топь… А я без макияжа, с жабой на плече (кошка же непонтово среди кикимор) носочком ил ковыряю и голосом сироты казанской: «Не виноватая я, болото само случилось». Да уж, мысли они такие, борзые. Как поскачут не в ту сторону, так и не переловишь всех. Как блохи. И прыгают, прыгают, куда захотят.

Нет, это все, конечно, хорошо. Свободные ассоциации, незамутненный разум. Но вот если бы этот самый разум подсказал, что делать в такой ситуации? Искать север? А тут как назло мха на деревьях и нет. Весь на дорожку ушел, болезный. По звездам ориентироваться? Так полдень! И не надо говорить, что думать следовало раньше. Я бы на вас посмотрела! Спросонья, в кустах с комарами и змейками, без еды, воды, зато с одеялом.

Вот сейчас и мне поплохело. Пока шла – все было нормально. Идешь и идешь. Куда? Вперед! Почему вперед? Так не назад же! А когда дорожка оборвалась, так и направления не стало. И идти больше некуда.

К своему глубочайшему позору, я поступила недостойно. Бросила одеяло на землю, села и разрыдалась, топя нехорошие мысли в слезах. Конечно, тут уж лучше в вине, но вино я не переносила, да и не было под рукой.

Увы, мой плач никто не прервал. Не оказалось тут, леший их за пятку, принцев на белых лосях, готовых поддержать невинную деву в трудный момент материально. Морально мы бы и в одиночку пережили. Но чего нет, того нет.

– Бж-ж-жк… Бж-ж-жк… Бж-ж-жк… Бж-ж-жк…

Резко обернувшись на приближающийся звук, я быстренько оценила, на что может быть похоже мое явление людям, и решила предварительно обозреть этих счастливцев. Почему счастливцев? Так они клад нашли! Целую меня!

Тем не менее, как девушка условно умная, я полезла в ближайшие кусты. Не забыв захватить одеяло и даже два раза, крест-накрест, поскрести ногой землю. А то примяла одеялом, следы оставила. Ну их, эти следы. Пусть радуются сюрпризу. Счастье должно на голову сыпаться. Хотя на ветки я не полезу в одеяле…

Поскольку одеяло уже было не так жалко и оно приобрело лесной зелено-коричневый цвет, я удобно устроилась прямо на нем. Всунула в волосы две веточки кустарника, в котором засела, завершая маскировку, и принялась ждать своих спасителей.

А спасители не торопились. То ли телега у них была совсем уж дряхленькая, то ли несли ее на руках, издыхающую, но стоны ее не прекращались, а спасители так и не появлялись. До поры до времени.

Оценив спасителей, которые больше на губителей со стажем походили, я возблагодарила всех богов, что послали мне прозрение и кусты. Особенно кусты. Прозрение – продукт скоропортящийся и малополезный без комплекта благоприятных обстоятельств. А здесь! Здесь даже комаров не было! Чудо, а не кусты!

Но вернемся к нашим губителям. Три типа сосредоточенно толкали готовую развалиться телегу, на которой лежал стонущий ковер. Конечно, рискну предположить, что ковер сам по себе не стонал, а стонало нечто, погруженное в его недра. Это предположение подтверждалось еще и тем, что при ближайшем рассмотрении в ковре обнаружилась нога. Что логично – без сапог, зато в дырявом носке, выдающем в объекте мужчину. Ну какая уважающая себя девушка напялит рваный носок?

Эй, вы чего? Носки – это святое. Как вы могли такое подумать! Я – и рваные носки! Нет уж, лучше босиком!

Тем временем, не вдаваясь в мысленные дискуссии о целостности структуры носков подотчетного объекта, эти трое остановились и самым натуральным образов почесали черепушки. Назвать широченные головы с широкими лбами, маленькими глазками-щелочками, огромнейшими ртами со сточенными, плоскими зубами, обнажавшимися при ухмылке, никак иначе не получалось. Черепушки – и все. О, еще есть слово «головешки», но это, кажется, совсем другая опера. А мы оперу не любим, так что вернемся к нашему цирку. Главное, чтобы животные новое действующее лицо не сожрали. А то скучно будет на этом свете. Комарам!

Спасатели-губители наконец пришли к какому-то общему решению, заставив меня всерьез предположить наличие у них коллективного разума. Активировался он путем почесывания черепушек всеми тремя индивидами одновременно. Никак иначе их последовавшие слаженные действия по извлечению жертвы из ковра я объяснить не могу.

Бедного дяденьку уронили, подняли, толкнули вместе с ковром, он упал, его снова подняли, снова уронили… Какие хорошие здесь все-таки кусты. Только бы никому еще не приглянуться.

И кто меня за мысли-то тянул?

Один из губителей решил временно уединиться с природой. В моих кустах. А невидимость еще не изобрели…

– А-а-а-а-а-а-а!

Кто кого испугался больше – вообще вопрос спорный. Но убегал определенно он. Хм, странные здесь губители. Молодых и одиноких боятся, а сильных и волосатых в ковер закатывают. Да уж, наши бы никогда так не поступили. Подумаешь! Грязная, но ведь баба. Или я даже на бабу не похожа? Вот найду я тебя, извращенца-шутника!

А этот продолжать голосить и тыкать в кусты пальцем. Все тыкал и тыкал, тыкал и тыкал, пока другой умник не подошел. А я что? Я ничего. Сижу на одеяле и шоу смотрю. Раз уж страшный зверь я, так пусть боятся – сговорчивей станут. А побегут – так и я за ними. Эти-то путь из леса знают. Кругом выгода, только самолюбие уязвленное. Бегут как от страхолюдины!

Второй не стал оригинальничать: глаза выпучил, палец выставил и тоже как заорет! Ничегошеньки не поняла, но да ладно. Убоялся – уже хорошо. Догадка верная: я здесь самый страшный зверь, прямо сказочный злодей. А если встану и «Бу!» сделаю…

Плохая была идея. Зато как красиво мелькают их ботинки на фоне прекрасных сосен… Интересно, а если бы у них шнурки развязались, они бы стали их завязывать или…

– Не стали, – грустно констатировала я, глядя, как уползает один из шкафчиков. Быстренько так, с чувством. Вот он, инстинкт самосохранения, в действии. Эх, и чем это я их так испугала?

Увы, ответить на этот вопрос мог только оставшийся валяться в ковре бедняга. Его спасатели почему-то не прихватили. А как же убийство? Или ради чего еще можно тащить вяло сопротивляющийся будущий труп в лес? Хм, решили, что смерть в лапах чудовища лесного круче? Им еще и доплатят за сообразительность? Вполне возможно, кто этих шкафчиков поймет!

Пожав плечами, я выползла из кустов, оставив им на память клок своих драгоценных среднерусых волос. Кусты, вестимо, промолчали, не в силах передать всю степень своего восхищения моим натуральным волосом и его оригинальным цветом. Но, в общем-то, я не в обиде. И так, родимые, выручили.

Здраво рассудив, что раз уж меня убоялись шкафчики, то самой мне бояться нечего (венец страхолюдной эволюции здесь я), я принялась нежно, ногами, разворачивать ковер. А что поделать? Ручки-то слабые. Их жалко.

Как ни странно, против разматывания даже в исполнении кустовой нечисти, на которую я была похожа, бывший претендент на переселение в иной мир не возражал. Стонал, героически закусывал губу, но так ничего и не сказал. А где традиционное «Какого черта?» или, на худой конец, «Ты че творишь, ненормальная»? Да уж, не будь я нормальной жительницей двадцать первого века из города-миллионера, решила бы, что чокнулась. А так… кто этих чудных знает? Может, он мазохист?

Хм, а может, это и правда ролевка была, а я помешала? Нет, ну вы представьте: кого может напугать девушка семнадцати лет от роду, нечесаная, голодная и злая, устроившая засаду в кустах на одеяле? Ну вот кого это испугать может? Так, в дурку позвонят – и дальше пойдут. Еще и на мобильник поснимают, знаю я этих современных гуманистов. Соберешься с крыши прыгать, так они подождать попросят. Думаете, из-за человеколюбия? Шиш, камеру на телефоне еще не включили. Да уж, странные здесь аборигены, но ладно. Языка мне оставили, будем работать с тем, что имеем.