кромку. Покореженные страстью морды клацали в незатейливом желании добраться.
Гео повело назад, сапоги скрежетнули о стоптанный пол.
— Бодрит! — прохрипел Шест, багровея. И подналег на долгом выдохе.
— Самара, навались! — один из незнакомцев прошел защите в ноги и уперся. Замес, почувствовав чужие руки, выпучился, но смолчал.
А мы тыкали — где сабелькой, где мечом, а где и копье пригодилось. Заносили колюще-режущее в мертвую плоть, щедро орошая щит черными потоками. Через окно лился клекот, в коридоре хрипело и булькало. Акустика прям божественная и действительно бодрит.
— А-а-а! — затянул тощий. По ту сторону барьера зачавкали. Мертвое пожирало более мертвое.
Сквозь нижнюю щель по полу заскребли заскорузлые сточенные пальцы — сантиметров 30 до хрипящего метростроевца, что создавал упор защите. Мужик заблажил одним большим и жирным намеком. Ива рубанула наотмашь. И еще.
И новый крик. И новый хрип.
— Это выплеск! Выплеск! — заорал непонятное словоохотливый незнакомец.
— Насрать! — Крыса подпрыгнула, ткнула, упала, поскользнувшись на склизких остатках паркета. Не ее день. Определенно.
Рывком поднимая бойца, с хрустом потоптал культяпку упыря. Не понял — откуда запчасть?
— Минут 15! Держимся! — уже более определенный посыл.
Тела в коридоре рвали и размазывали, не позволяя создать затор из трупов, на что слегка надеялся. Адский голод побеждал — упыри чуяли и стремились, поневоле неплохо справляясь с завалами. Через верхнее щитовое ребро перевалилась голова, подвиснув на жиле и слепо выпучилась на Шеста.
— Уберите! Уберите, нахер!
Немного психоза, заправленного отвращением. Если честно, от тощего не ожидал.
А через несколько минут грохот плоти о стены резко пошел на убыль. Крыса не поленилась — высунулась в окно. И озвучила нечто удивленно-пораженное с легким присвистом:
— Уходят, командир! Утекают!
Бойцы у щита неверующе разогнули натруженные тела, оглянулись.
— В сторону! Контролируем проход, — отдал приказ, занимая позицию. Если в коридоре, кто уцелел, самое время исправить оплошность.
Через порог перевалилось растерзанное месиво. Пару тел дернулось, словило сталь и убыло.
— Повезло, — констатировал незнакомец, приглядываясь к моей скромной персоне. — Согласен?
— Пояснишь? — спросил вежливо. Есть пару неясных моментов и мне не хотелось бы стрелять.
— Вы реально отмороженные пилигримы, — весело хмыкнул второй. — Прям вдоль Вудстока поперли…
— Да они не шарят, Самара, — отмахнулся третий.
— Чего? — тихо и страшно спросила Крыса, отлипая от подоконника. И ведь получилось. Красава.
— Стоп! — Ива вскинула руки. — Всем выдохнуть!
А я и не вдыхал — так скажу. Просто стоял и улыбался. Но злой адреналин еще омывал мышцы, потряхивал. Так что да — выдохнули.
— Не в обиду, — торопливо объяснился мужчина. — В смысле, вы здесь раньше не хаживали, не знаете.
— Орда на вечном приколе, — терпеливо пояснил словоохотливый. — Один из старых окрестил ее Вудстоком и прижилось. Добыча био просто на загляденье, если держаться края и вовремя отступать. Хрен знает как получается, но время от времени сухие выплескивают в соседние кварталы — на пару десятков минут. Потолкаются, помечутся и уползают обратно. Всегда. Вроде пульсации. Старые уверены, что там под улочкой намешано жирное био, но по мне так херня…
— Иначе откуда пульсация, — вступил любопытствующий Замес. Проняло бойца. Разминулся со смертушкой и уже на коне — мчится сука к стране знания. Но тема и вправду интересная. Хоть и отдает нелюбимой мистикой.
— Вудсток, — попробовал я на слух и усмехнулся. Старик, обозвавший орду, был в теме. Уважаю. — Есть, где перевести дыхалку?
— Био делим? — свернул метростроевец в практическую канву.
— Поровну, — кивнул. — Не вопрос.
— Уважаю правильных пилигримов, — согласился Самара, протиравший копье. На лице у него замешалось добродушие и жестокость. Контраст на загляденье. А вот борода звереватая и грязная.
— Марта, — опомнился Шест и рванул на выход.
— Забыли кого? — встревожился метростроевец.
— Ага. Телегу, — фыркнула Крыса. — Тощий фетишист.
— Замес? — Я оглянулся. — Слова подбирай, когда учишь.
— Да она сама набирается, — возмутился умник. Но глазки слишком честные, так скажу.
— Идем? — заторопился говорливый. — У нас неподалеку точка. Мы вроде как на промысле. Группа Шумного. Шумный это я. — Он улыбнулся, демонстрируя отсутствие отдельных зубов. — Метрострой завсегда привечал пилигримов. Может расскажите, чего нового…
Я молча продрался сквозь мертвечину, оскользнулся на лесенке и притормозил, разглядывая приникшего к телеге Шеста. Марта достойно пережила нашествие, как и груз. Немного раздергали, помяли, но ничего фатального.
— Оргазмируешь? — поинтересовался у бойца, спускаясь.
— А могли и сломать, — буркнул тощий, вытаскивая колесницу. Скрежетнул металл.
Ничего не меняется. За то и люблю смену № 7. Другого не надо.
На несколько минут задержались перед затором из ржавого транспорта. Вблизи видно, что к конструкту приложились человеческие руки. Где надо подправили, зацепили, создавая барьер, где надо оставили удобные пролазы, что легко контролировать. И в глаза сильно не бросается — просто одна из многих апокалиптических картин, если не присматриваться на паранойе.
— Отсекатель, — представил Шумный. — Удобно охотиться, когда орда выплескивает.
— Дело, — согласился Замес. — Понесли?
Марта благородно поднялась на гео-силе. Железная королева на ручном приводе. Царица дорог, судя по взгляду довольного Шеста. Пусть тешится, мне не жалко.
Минут двадцать кружения по околоткам, заваленным бетоном и кирпичом, вывели нас в просторный дворик, отмеченный не иначе как вехой. На штабеле из строительных плит пристроилась кабина экскаватора, в которой на обветшалом сиденье чинно восседал мужской пожелтелый скелет, созерцая клети домов. Посыл, мягко говоря, не ясен, но внушал, заставляя призадуматься.
— И в чем смысл? — спросила удивленная Ива, обходя композицию.
— Это Иван, — просто сказал Самара.
Помолчали, осознавая. Лишние слова только портят замысел, как говаривал инструктор номер 8. А потом бил, сука. Таков путь, да.
Метров через тридцать, впритык к сложившемуся дому, нашлась теплушка, отреставрированная фанерой и жестью. Заткнули дыры, пристроили навес, ящики под седалища. На подходах, обозначенных подчищенным газончиком, скромно шаяла бочка, исходя сизым дымком. Пахло дымом и немного мочой. Уют за концом мира.
— Одиннадцатый форпост. Старательский, — отрекомендовал Шумный. — Добро пожаловать.
— Телегу сзади приткните, — посоветовал один из метростроевцев.
Обустраивалась недолго. Выставили припасы с обеих сторон, разобрали посадочные места и пока Фрау колдовала над меню, запалили костерок, овеявший седушки мирным теплом. На раскочегаренную бочку водрузили решетку и помятый чайник. Без суеты и почти на автопилоте, точно после рядового выхода в зону. И Метрострой начал мне почти нравиться. Хотя отработать с ножа я успею…
— С Фермы? — жадно спросил Шумный, едва устроились и закончили приглядываться.
Бойцы посмотрели на меня. А мне, неожиданно, похрену. Взрослые мальчики и девочки сами знают о чем и как говорить. Таиться смысла не вижу, да и нечего скрывать рядовым пилигримам. Нам помогли, нас приняли и пока не убивают.
— Замес, — сказал коротко, и боец широко улыбнулся. А ведь любит поболтать, отметил мимоходом. Да и остальные