Читать интересную книгу Призыв ведьмы. Часть 3 (СИ) - Торен Эйлин

— А ринтийцы другие? — спросила ведьма, всё ещё хихикая.

— Да, — подтвердил феран. — Они не такие высокие, как мы, худые, у них руки длиннее, как будто, они такие сухие, волосы у них светлее, а глаза бликие.

— Бликие? Это какие, — поинтересовалась ведьма. — Не слышала такого названия цвета.

— Хм, — он задумался, — цвета подтаявшего снега, такие не белые и не серые, очень светлые. Про них говорят, что это вода забирает цвет их глаз.

— Вода?

— Да, — ответил феран и заметил, что счастлив говорить с ней и отвечать на эти простые вопросы. — Ринта с одной стороны — это горы, а с другой — воды Мёртвого моря. Ринтийцы отличные мореходы. Они лучшие в этом деле. Говорят, что если можешь ходить по мёртвой воде, то по любой пройдёшь. А ещё в Ринте раньше была самая обширная в наших краях корта рыболовов. И про то, что они хорошие мастера тонкого и горного дел, я тебе уже говорил.

Она издала какой-то совершенно очаровательный звук и кивнула в задумчивости.

— Хэла, можно вопрос, — из-за звука, который она издала он вспомнил забавный момент перехода, с фицрой, которая якобы была его.

— Ага, — отозвалась женщина, всё ещё в задумчивости глядя в книги и песни, и рисуя пальцами узоры на его шее. Невыносимая мука.

— Про фицру.

— Что?

— Фицра из твоей седельной сумки, ты сказала, что она моя, — пояснил феран.

— А, та милейшая наглая особа, — улыбнулась Хэла. — Так она твоя, вот я так и сказала.

— Да с чего? — рассмеялся Рэтар.

— Потому что она живёт у тебя в покоях. Даже сейчас — спит там в углу на твоей рубахе, которую утащила фиг знает когда. Любит тебя, — повела бровью ведьма.

И он рассмеялся, потому что — ну, что за невыносимая женщина…

— А сколько языков ты знаешь? — спросила вдруг Хэла.

— Без изарийского и общего? — уточнил Рэтар. — Шесть.

— Шесть? То есть восемь? Божечки! — искренне удивилась она.

— А Тёрк помимо изарийского и общего, знает восемь или девять, — улыбнулся феран.

— Едрить, даже представить себе боюсь куда бы вас занесло, если бы вы не воевали, — улыбнулась Хэла. — Я выучила один сверху родного с горем пополам, а тут — шесть, восемь…

— Теперь ты знаешь ещё два, — пожал плечами Рэтар.

— Ага, но точно знаю, что на изарийском могу сказать только ругательство, — проворчала она, феран усмехнулся. — Подожди, а письмо? Ну, в смысле, я уверена, что в моей голове есть понимание, как писать на моём родном языке, я помню, как писать все буквы и как складывать их в слова, но если я напишу — ты сможешь прочесть? И вот смогу ли я писать на изарийском? А на общем? Или письмо не входит в функционал комнаты? Серые же не должны читать-писать?

— Я не смогу сказать, потому что никогда не задумывался над этим, — честно признался Рэтар. — Можем попробовать что-то написать. Я даже не имею представления можешь ли ты читать.

— Если долго пялиться в книгу то вот тут понимаю, что написано, — она ткнула пальцем в страницу переводчика, — слово "стоять"?

— Да, — Рэтар сам был удивлён, потому что на самом деле никогда не думал, как это может работать на серых.

— Но я понимаю не сразу, надо посмотреть подольше, — нахмурилась Хэла, поясняя. — Тебе нужен словарь, потому что ты не знаешь языка, на котором написаны письма?

— Дело в том, что есть насколько народов использующих в письме символы рута, поэтому, чтобы понять на каком написаны слова, без переводчика не обойтись.

— А что ещё может белая комната, — вернулась она к началу разговора, как всегда внезапно.

— Хэла, — покачал головой Рэтар и улыбнулся. — Ещё она, как бы сказать, делает так, чтобы вы не удивлялись окружающим вещам. Миры все разные и кого-то может сильно поразить какая-то самая незначительная вещь.

Ведьма согласно хмыкнула.

— Ещё привыкание к воде, еде, воздуху, — добавил феран.

— Само собой воздух другой, — проговорила она словно сама себе.

— И лечит, — закончил он перечисление. — Пожалуй всё.

— Лечит? — встрепенулась ведьма. — Что именно лечит?

— Раны, если есть, болезни, — пожал плечами Рэтар, хмурясь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Шрамы у меня на месте, — возразила Хэла.

— Шрамы, такие как твои, — пояснил феран, — это то, что не угрожает твоей жизни и не мешает тебе жить. А вот, например, кровоточащая рана или язвы какие-нибудь, даже простой порез. Внутренние болезни. Или общие. Серые должны быть здоровы.

— Ну да, больные не работают, — буркнула ведьма.

— Да, — вздохнул он, поморщился, ему не нравилось всё связанное с призывом, но сделать против него он ничего не мог.

Хэла задумалась. На лицо её легла тень сомнения или скорее какой-то тревожности.

— Что, Хэла? — спросил Рэтар, всматриваясь в её лицо.

— А? — она посмотрела на него, с мгновение была растерянной, но потом снова стала беззаботной. — Ничего. Всё хорошо. Перевариваю информацию.

— Не пытайся меня обмануть, — покачал головой Рэтар и нахмурился.

— Да с чего вдруг? — она рассмеялась, но внутри у него уже поселилось недоверие. — Перестань! Тебя фиг обманешь. Просто у меня спина болела долго… и я свыклась с этим. Утром вставала с трудом, пока не расхаживалась — хоть вой. А здесь вдруг, как новая — теперь поняла, что надо за это магам спасибочки сказать.

Она обняла его одной рукой и поцеловала в плечо.

— Честно-честно, достопочтенный феран, не придумывай там себе лишнего, — прошептала Хэла. — Если бы знала, что они из меня новую сделают, то не пила бы у них там, как сапожник. Наверное печень там себе угрохала будь здоров.

Рэтар усмехнулся и нехотя кивнул.

— А давай как-нибудь проверим на каком я пою, если ты меня на… общем? Да? — ведьма посмотрела с вопросом. — Если ты попросишь меня на общем спеть?

Феран вздохнул и улыбнулся. Пальцы Хэлы на руке, которая сейчас мирно лежала на его плече, теребили его рубаху.

— Спать хочется сил нет, глаза закрываются, — прошептала она.

— Так поспи, Хэла, отдыхай сколько нужно, — Рэтар погладил её по голове и щеке, поцеловал пальцы руки.

Она потянулась к нему и уткнулась в плечо лбом.

— Зарос весь уже, — проговорила женщина, пальцем проводя по щетине.

— Я предлагал — могу бриться, — отозвался он, наслаждаясь её нежностью.

— Не надо, — поцеловав его в шею, ведьма закрыла глаза. — Я привыкла. А письмо похоже на список продуктов.

Последнее она проговорила еле слышно, и дыхание её стало ровным и спокойным.

Уточнять феран не стал, потому что не хотелось тревожить её сон, впрочем, через некоторое время, он понял, что именно имела ввиду Хэла. Немного разобрав письмо, Рэтар обнаружил, что это и вправду просто перечисление каких-то слов, при чём большинство были именно названием еды.

Феран нахмурился, а, подняв глаза на проём, увидел стоящего в нём и ухмыляющегося Тёрка. Понять, почему на лице брата эта довольная улыбка было не сложно — Хэла спала всё так же на животе, спина была обнажена, как и нога, одна рука покоилась на плече ферана, а на другой лежала её голова.

— Невероятная картина, — усмехнулся брат, сложив руки на груди.

— Вон, — рыкнул Рэтар, потом как можно аккуратнее снял с себя руку Хэлы, стараясь не разбудить.

— Какая же всё-таки шикарная женщина, чтоб я ослеп, — проговорил Тёрк и эта его ухмылка взвинчивала ревность внутри Рэтара до предела.

— Могу устроить, — ответил он, вставая.

— Можешь, но этот образ из моей головы ты уже не уберёшь, — и старший брат снова хотел посмотреть на Хэлу, но Рэтар встал в проёме, преграждая ему путь.

Тёрк беззвучно рассмеялся и поднял руки, принимая поражение.

— Вернулась? — спросил старший брат, становясь серьёзным.

— Да, — ответил феран.

— Как она?

— Один раз пронесло, — проговорил Рэтар, с грустью вспоминая её горе. — Но я думаю, что будут ещё.

Тёрк кивнул.

— Убить шестьдесят человек, с одного раза, это тебе не на прогулку выйти, — буркнул он. — В письмах можешь не ковыряться. Это ложная рута — кто-то головы нам дурит.