Читать интересную книгу Багдадский вор. Трилогия - Андрей Олегович Белянин

всеми мыслимыми и немыслимыми усилиями поднял казавшуюся эфемерной руку и упоённо поскрёб переносицу. Оба голоса дружно слились в единый вздох то ли умиления, то ли разочарования. Не прерывая почёсывания, наш герой открыл наконец глаза. И… закрыл почти сразу же, так как увиденное ничуть его не обрадовало. Вроде бы он лежит абсолютно голый на старом, давно не стиранном одеяле, прямо на полу в грязнейшей хибарке, а рядом с ним препираются, сидя на коврике, два странных субъекта. Один маленький и какой-то коричневый, другой высоченный и чёрный, как негр.

– Вай дод! У него ещё и глаза голубые?! О недоношенный щенок чёрной пустынной лисы, я в последний раз тебя спрашиваю: кого ты мне притащил? Кожа белая, как брюхо у лягушки; плечи широкие, как у бурого медведя; пальцы тонкие, как у продажной женщины; глаза голубые, как… О, храни аллах, какой урод!!!

– Там, где я его брал, все такие страшные…

Вот тут уж господин Оболенский не сдержался. Во-первых, он решительно открыл глаза и огромным усилием воли сел. Голова сразу закружилась, но он не позволил себе даже малейшего проявления слабости. Во-вторых, Лев набрал полную грудь воздуха, чтобы обрушиться на грубиянов, но не успел. Он неожиданно поймал себя на том, что смотрит сквозь чёрного гиганта, словно бы тот был не из плоти и крови, а из закопчённого стекла.

– Господи Иисусе… – изумлённо сорвалось с его губ.

– Ва-а-х… – на почти истерическом писке выдавил старый, как карагач, дедок в застиранном халате и драной чалме. – Так он ещё и неверный! Христианин! О жёлтые почки протухшего верблюда, ты что, не мог найти кого-нибудь в мусульманском мире?! Сейчас же отнеси его обратно!

– Это второе желание? – уточнил джинн. – Тогда слушаю и…

– Не-е-е-т!!! – быстро опомнился старик, обеими руками цепко схватив Оболенского за ухо. – Он – мой! Я передумал! Вай… позор на мою седую голову… Как я могу подготовить себе достойную замену и навек отрешиться от дел, посвятив помыслы Аллаху, если бестолковый джинн приволок мне такое чудовище…

– А… вы о ком это? – Праведный гнев Льва мгновенно улетучился, сменившись скорее жадным любопытством, усугубившимся тем, что в голове у него было абсолютно пусто. И пусто, к сожалению, в самом страшном смысле этого слова…

– Вай мэ… – безнадёжно махнул рукой словоохотливый владелец чалмы. – Куда деваться, приходится брать, что дают… Скажи мне своё имя, о страшнейший и уродливейший из всех юношей Багдада!

– Не помню… – неожиданно для самого себя выдал наш герой.

– Как так не помнишь?!

– Так… не помню. И ухо моё отпустите, пожалуйста.

– Кто ты такой? Кто были твои родители? Чем ты занимаешься, какому ремеслу обучен? Откуда родом?

– Не знаю. Не помню. Понятия не имею, – честно отвечал Лев, а старичка, похоже, вот-вот должен был хватить сердечный приступ.

– Ходил ли в медресе? Читал Коран? Чтишь ли Аллаха, всемилостивейшего и всемогущего?!

– Хозяин, он же христианин… – тихо вмешался Бабудай-Ага, но тут же получил своё.

– А ты вообще молчи, тяжёлый аромат коровьего помёта! Я просил доставить ко мне умного, красивого, вежливого юношу из хорошей семьи, с благородными манерами, правоверного мусульманина… А это что?! Неизвестно кто, неизвестно откуда?!

– Тот, кого ты описываешь, аксакал, ни за что на свете не согласился бы стать вором, – резонно возразил джинн. – А этот молодой человек будет в твоих руках послушней глины под пальцами умелого гончара.

– Я вспомнил! Вспомнил! – Обсуждаемый объект подпрыгнул на тряпках и выпрямился во весь рост. – Я – Лев Оболенский!

* * *

Тут я понял – это джинн, он ведь может многое…

Он ведь может мне сказать – враз озолочу!

Ваше предложение, говорю, – убогое.

Морды будем бить потом, я вина хочу!

В. Высоцкий. Из куплетов к «Старику Хоттабычу»

К сожалению, это оказалось единственным, что злая судьба даровала бывшему помощнику прокурора. Он сумел вспомнить только своё имя, ни больше ни меньше… Быть может, джинн как-то неправильно провернул волшебное заклинание или удар затылком об обледеневший асфальт не прошёл бесследно, – беднягу поставили перед свершившимся фактом. Лев абсолютно ничего не помнил, но врождённый оптимизм и непоколебимая вера в собственные силы всколыхнули в нём ту неистребимую, вечную жажду жизни, столь характерную для каждого истинно русского человека. Пусть он ничего не помнит и не знает, пусть он наг и одинок, но руки и ноги пока целы, голова на месте, а значит, он сумеет найти своё место даже в этом чужом мире! И ещё посмотрим, кому будет хуже…

Старика в чалме звали Хайям ибн Омар. Лев был убеждён, что где-то уже слышал это имя, но, естественно, никак не мог припомнить, где? Характер у старого Хайяма был вздорный, внешность – вроде сморщенной луковицы с козлобородой порослью. Как понял Оболенский, в молодости дедок отличался завидной крутизной нрава и наводил шороху везде, где мог. То ли был великим разбойником, то ли вором, то ли аферистом, в общем, крупным спецом по криминальной части… На старости лет начал пить, отсюда впадать в философию, пописывать нравоучительные стишки и вести в целом законопослушный образ жизни. В те времена власти решили ужесточить режим контроля над преступным элементом – и многие друзья и ученики старика были казнены на плахе без всякого суда и следствия. Бывший «авторитет» поклялся отомстить, но не сносить бы и ему головы, если бы по воле всемогущего Аллаха не обнаружил он в одном из старинных кувшинов не вино, а настоящего джинна! Бабудай-Ага выполз из горлышка пьяным в стельку, на радостях пообещав дедуле исполнить три его желания. Умудренный долгими часами размышлений над пиалой с креплёными напитками, Хайям ибн Омар принял судьбоносное решение – найти себе достойного преемника и, передав ему всё своё мастерство, спустить этот бич божий на мирно спящий