нравится ее всегда лохматые волосы и естественная полнота, которая создает образ доброй, милой женщины.
— Здравствуйте, тетя Аня! Саша привет! — говорит из-за забора Женя, сын Антонины.
Женя похож на маму. Тоже светловолосый, кудрявый и в веснушках. Но худой и высокий. Напоминает комедийного персонажа, пытается шутить, но анекдоты ему не даются.
Бабушка рассказывала, что когда наша семья переехала, отношения с соседкой не складывались. Они очень ругались по ерунде и делали друг другу пакости. Просто бесили друг друга: вели хозяйство по-разному, ценности и взгляды были противоположные. Но, будучи совсем непохожими, с годами эти две женщины настолько притерлись и сроднились, что давно воспринимаются как целое.
Бабушка рано родила мою маму, а соседка же долго не могла забеременнеть. Годами мучилась и лечилась. И все же родила мальчика, когда ей было уже за сорок. А лет через десять потеряла мужа. Получилось, что мы с Женькой ровесники. Баловали его сильно. Залюбленный поздний ребенок. Вот и сейчас — ошивается около забора в кустах и ничего не делает.
— Привет! Да дела были, — кричит бабушка в ответ.
— Женька завтра выходной. Косить будет… К вам тоже отправлю.
— Тоня, спасибо! Выручаете… Мужик на два хозяйства, загоняли. С меня причитается! Посидим на днях. Ну давай, спокойной ночи!
— Спокойной!
Бабушка машет рукой подруге. Потом тянет свои котомки в дом. Я тоже помахала. Иду следом. Хочу полежать и посмотреть кино.
— Саш, голубики хочешь? Я только что собрал… Свежая, — говорит Женя.
Он улыбается так искренне, как дурачок, и протягивает мне пластиковую банку из-под майонеза, в которой лежат ягоды.
— Да нет… Сегодня не хочу. Давай завтра сама наберу?
— Окей! Я оставлю куст…
Сколько себя помню, соседи нам помогали, а мы в ответ тоже пытались быть полезными. Времена подталкивали помогать друг другу. С Женей мы вместе выросли, часто играли в детстве, за нами смотрели по очереди. Но потом мы подросли, и наши пути разошлись. Он привык веселиться и жить в моменте. Ничего не планирует. Женя точно не злой, но простой, как веник. Не может сидеть на месте: всех постоянно приглашает то на шашлыки, то на вечеринки. Даже меня, хоть я с ним ни разу никуда не ездила. Я вообще не любитель всего этого.
Но я помню один случай со школы. Нам было лет по десять и мы дружили, везде ходили вместе. Однажды стояли у окна в коридоре на перемене. На улице по-летнему жарко пульсировало солнце. Каникулы подступали.
— Меня к бабушке отправят, в деревню… так неохота… там же скукота. Хорошо тебе в городе остаться, — сказал Женя.
— Да ну… мы и так в деревне живем.
Я смотрела в окно на яркие контрастные тени. На трамваи. И вдруг заметила новый билборд на проспекте. Он был в огне, пламя поглотило почти все изображение.
— Смотри, горит… реально! — сказала я Жене.
— Где?
— Ну, плакат над дорогой!
— Не вижу…
Женя повис на подоконнике и высматривал пожар. Я отвернулась и задумалась: если он не видит, значит, мне это кажется? Лучше бы мне не смотреть вовсе. Женя влез коленями на подоконник и все еще пытался разглядеть пожар.
Ребята из класса подслушали разговор. Они часто за мной шпионили и дразнили. Не только меня, конечно, но мне доставалось сильно.
— Сашку опять глючит… глючит, глючит! — кричал один из них.
— Это ее чокнутая бабка заразила… — отвечал второй.
— Обе они чокнутые! Поэтому их все и бросили! — подхватил третий.
Я не могла ничего им ответить, потому что знала — это правда. Ведь я хорошая и добрая девочка: отвернулась к стене и заплакала от бессилия.
— Сейчас получите! Придурки! — кричал на них Женя.
Он уже тогда был высоким и старше нас всех почти на год — одноклассники его побаивались и драться не собирались.
— Бэ-бэ-бэ! — отвечали мальчишки.
— Не обращай внимания… Пошли они. Ну не плачь, они тупые просто, — сказал Женя и начал копаться в карманах, — Макс вон таблицу умножения не помнит. На конфету! Я тоже вижу огонь, не заметил сначала… Он просто маленький.
На улице уже стемнело. Наш вечер проходит так же, как и многие до него. Бабушка на скорую руку готовит бутерброды с колбасой. Я нарезаю овощи в чудесный летний салат, который залью сметаной.
После ужина завариваем травяной чай и, пока он остывает, занимаемся своими делами. Я переодеваюсь в широкую клетчатую пижаму розового цвета и аккуратно вешаю форму на завтра. Смываю косметику. Волосы заплетаю в косу, чтобы они не запутались за ночь. А потом плюхаюсь в кровать смотреть телевизор.
Бабушка же разбирает свои шуршащие пакеты. Там действительно театральные костюмы. Она часто берет работу домой и коротает за ней вечера. Скорее всего, учитывая болтливость, бабушка на работе просто не успевает шить.
— Наша чудесная прима в ту пятницу чуть без юбки не вышла! Чудом перехватили, — говорит бабушка.
Рассказы про театр — это наша традиция. Вместо сказок на ночь. Всякие байки, часто одно и то же. Но всегда смешно.
— Пошла в одном подъюбнике… Прикинь, Аркадина на сцене без юбки? Может, ей нижнюю к верхней пришить? Чтоб мыслей дурных не было?
— Хорошая идея, — говорю я.
Пролистав каналы, включаю передачу про чудеса фараонов. Я обычно засыпаю первой, около одиннадцати — под телевизор, разговоры и швейную машинку. Это привычка с детства — спать при любом шуме. Вот и сейчас я незаметно проваливаюсь в сон.
Мне на работу к восьми. Это значит, что мой день начинается в шесть. Час уходит на сборы и час на дорогу. Добираюсь на автобусе, потому что бабушка утром сладко спит. Она заворачивается с головой в свое любимое одеяло с изображением слона и тихонько похрапывает.
Утро — полностью мое. Тихо и спокойно, даже собаки спят. Это время, когда, пребывая в состоянии, похожем на транс, я расчесываю волосы прядь за прядью, до идеального состояния. Варю крепкий черный кофе в турке и пью с одной ложкой сахара. И собираюсь как можно тише, чтобы не побеспокоить сон бабушки.
Застегивая сумку, замечаю вчерашний амулет. Выкладываю его на столик возле зеркала. Это украшение мне совсем не подходит.
Выхожу из дома и направляюсь через кладбище на автобусную остановку. На улице еще никого нет. Пыль на песчаной дороге за ночь осела и прибилась росой, трава покрылась каплями. Песок красноватый, железистый и везде много камней. Асфальт нам так и не положили.
Подхожу к кладбищу. В самом начале стоит зеленая большая мусорка для венков. Я прохожу мимо и по привычке смотрю на обочину, на траву, мусор и…