Вскоре зачарованность Уокера переросла в крайний испуг. Он осуществлял массу чрезвычайных мер предосторожности всякий раз, когда они разбивали лагерь на ночь, всегда тщательно расчищая любую растительность, что попадалась ему. По возможности он старался избегать каменистых мест. В каждой группе хилых кустарников и в каждой трещине в больших плитообразных скалах ему мерещились затаившиеся злобные змеи, а каждый человек, который явно не относился к поселенцам или эмигрантам, казался ему потенциальным богом-змеем, пока он не убеждался в обратном при близкой встрече. К счастью, никто из встречающихся на пути людей не усиливал его невроз новыми рассказами.
Достигнув района Кикапу, они обнаружили, что становится все труднее и труднее ставить лагерь в стороне от скал. Наконец, это стало совершенно невозможно, и бедный Уокер решился использовать детское средство — пропеть какие-то деревенские заклинания против змей, которые он помнил из детства. Да или три раза мимо промелькнули змеи, и их вид отнюдь не способствовал попыткам страдающего Уокера сохранить самообладание.
В двадцать второй вечер их путешествия дикий ветер вынудил их из-за мулов сделать привал в насколько возможно укрытом месте. Одри уговорила мужа воспользоваться скалой, которая возвышалась необычайно высоко над высохшим дном бывшего русла Канадской реки. Ему не нравилось скалистое место, но он убедил себя на этот раз подчиниться. Уокер с тоской отвел животных к защитному склону, высота которого над землей не позволяла завести туда фургон.
Одри, осматривая скалы поблизости от фургона, тем временем отметила одиночное фырканье в том месте, где сидел старый немощный пес. Взяв ружье, она направилась по направлению к псу, тут же поблагодарив звезды за то, что не предупредила Уокера о своем открытии. Поскольку там, уютно разместившись в промежутке между двумя валунами, находилось то, чего ему не следовало бы видеть. Видимая только как один свернувшийся предмет, возможно, состоящий из трех или четырех отдельных частей, там лежала лениво шевелящаяся масса, которая не могла быть ничем иным, кроме как выводком новорожденных гремучих змей.
Стремясь уберечь Уокера от очередного шока, Одри решила, что ей предпринять; она крепко сжала ствол ружья и медленно навела его на корчащихся тварей. Она испытывала к ним сильнейшее отвращение, но никак не страх. Наконец, увидев, что дело сделано, она принялась палкой засыпать змей красным песком и высохшей травой. Ей следует, рассуждала Одри, прикрыть их до того, как Уокер привяжет мулов и придет сюда. Старый Волк, помесь пастушьей собаки и койота, пропал, и Одри опасалась, что он отправился за хозяином.
Найденные тут же следы подтвердили ее догадку. Секунду спустя Уокер увидел все. Одри сделала движение, чтобы удержать его в тот момент, когда он застыл на месте, но он колебался лишь мгновение. Затем выражение чистого ужаса на его побелевшем лице медленно сменилось чем-то подобным смеси трепета и гнева, и дрожащим голосом он принялся укорять жену.
«Ради Бога, Од, неужели ты пришла сюда, чтобы сделать это? Разве ты не слышала все те вещи, что нам рассказывали о змеином дьяволе Йиге? Ты должна была просто предупредить меня, и мы бы ушли отсюда. Знаешь, что сделает с нами этот дьявол за то, что ты убила его детей? Что ты думаешь насчет всех этих индейских танцев и барабанов? Эта земля проклята, говорю тебе — и каждая живая душа скажет тебе то же самое. Здесь правит Йиг, и он придет за своими жертвами и обратит их в змей. Почему, Од, никто из индейцев по всему Канайхину ни за какие деньги не осмелится убить змею!
Только Богу ведомо, на что ты обрекла себя, убив вылупившихся детенышей Йига. Он придет за тобой, рано или поздно, сколько бы я ни пытался заклясть его по советам индейских шаманов. Он придет за тобой, Од, — он придет за тобой ночью и превратит тебя в пятнистую ползучую тварь!»
Всю оставшуюся часть пути Уокер продолжал отмечать пугающие подтверждения и предсказания. Они пересекли Канадскую реку возле Ньюкасла и вскоре после этого встретились с первыми индейцами с равнины — одетыми в шерстяные пончо вичита. Их вождь поведал (предварительно угостившись предложенным Уокером виски) древнее заклинание против Йига, получив потом еще четверть бутылки той же бодрящей жидкости. К концу недели семейная пара достигла выбранного места в земле вичита. Дэвисы принялись поспешно отмечать границы своих владений и начали весеннюю вспашку еще до того, как обустроили домик.
Земля представляла собой плоскую, продуваемую ветрами равнину с редкой растительностью, но обещала в случае тщательного ухода богатый урожай. Встречающиеся кое-где выходы гранитных пород вносили разнообразие в красную песчаную почву. Тут и там на земле, напоминающей отполированный пол, были разбросаны большие плоские скалы. Казалось, что змей здесь почти нет или они глубоко запрятались, так что Одри, в конце концов, убедила Уокера построить однокомнатный домик на широкой сглаженной плите из голых камней. С таким полом и камином большого размера можно было не опасаться сырой погоды — хотя вскоре стало очевидно, что влажность была нетипична для этой местности. Дэвисы привезли в фургоне бревна из ближайшего лесного района, который располагался на удалении во много миль от гор Вичита.
Уокер построил дом с широкой дымовой трубой и с помощью других поселенцев кое-как соорудил сарай, хотя всего в миле отсюда находился амбар. В свою очередь он помог своим новым друзьям в возведении таких же жилищ, так что у Дэвисов появилось предостаточно дружеских связей со своими соседями. Не было ни одного заслуживающего упоминание городка ближе Эль-Рено, который находился в тридцати или более милях к северо-востоку по железной дороге, и прошло много недель, прежде чем жители этого района установили между собой отношения вопреки необъятным просторам страны. Индейцы, небольшое число которых поселилось поблизости от ранчо, были по большей части совершенно безвредны, хотя иногда между ними и белыми возникали ссоры, разжигаемые «огненной водой», которая проникала сюда, несмотря на все правительственные запреты.
Среди всех соседей Дэвисы нашли наиболее полезными и близкими по духу Джо и Салли Комптонов, которые подобно им прибыли из Арканзаса. Салли, по слова доктора, все еще жива и известна по прозвищу Бабушка Комптон, а ее сын Клайд, в то время грудной ребенок, ныне стал одним из наиболее влиятельных людей в штате. Салли и Одри часто посещали друг друга, так как их дома были разделены всего двумя милями; длинными весенними и летними днями они рассказывали множество историй про старый Арканзас и делились слухами про свою новую страну.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});