Как что?!
У Софьи даже дыхание перехватило. Молодая женщина бросилась по коридору в кабинет начальника. Не обращая внимания на протесты секретаря, распахнула дверь и ворвалась посреди совещания.
— Помните, Петропавловская рассказывала про его руки, — запыхавшись, выпалила Файнштейн. — Это значит, он все-таки снял перчатки.
Ну конечно, не будешь же ты в перчатках прикасаться к девичьему телу! Квартиру в Иваново на улице Калинина эксперты излазили вдоль и поперек, но вдруг все же пропустили след? В город невест тут же полетело срочное поручение: немедленно направить экспертов на Калинина еще раз. Пусть еще раз осмотрят все миллиметр за миллиметром.
Время в МУРе словно застыло. Все ждали вестей, проходя по коридору, взглядом спрашивали друг друга: «Ну как? Еще не закончили? Скорее бы…». Через несколько часов в кабинете Файнштейн раздался звонок. Опера обступили аппарат, Софья подняла трубку. По ее лицу сразу стало ясно: вести неутешительные. Н-И-Ч-Е-Г-О. Похоже, уходя, маньяк тщательно протер все, к чему прикасался.
Понурив головы, опера начали расходиться. Файнштейн задумчиво подошла к сейфу и вытащила упакованный в целлофан листок с выведенными неровным почерком номерами квартир. Тот самый, что убийца оставил на столе Галиной квартиры.
— Давайте проверим на всякий случай, — сказала криминалист.
Через полчаса уныния как не бывало. На листке был четкий отпечаток большого пальца. Вот это удача! Курьер помчался в картотеку Министерства общественного порядка.
Если убийца хоть раз попадал в поле зрения милиции, скоро о нем будет известно все.
Скоро? В наши дни изображение отпечатка отправили бы по электронной почте, специальная программа за несколько часов сравнила бы его с сотнями тысяч хранящихся в базе. Результат был бы действительно скоро — в тот же день. Но тогда работникам картотеки предстояло вручную, вооружившись лупами, извлекать со стеллажей карточки и сравнивать их с образцом.
Такая работа отнимает месяцы. Учитывая важность и срочность задачи, на ее решение бросили чуть ли не весь имеющийся штат. Ответ мог прийти через дни.
Часы и телевизор
28 декабря, Ленинградский проспект. В подъезд пятиэтажки входит невысокий человек. Он звонит в квартиры и сверяет данные счетчиков.
— А ты не Мосгаз случаем? — недоверчиво и испуганно интересуется старушка, приоткрыв дверь на цепочку.
— Нет, я из ЖЭКа, — улыбается незнакомец и что-то пишет в блокноте.
Скрытность и нежелание сеять панику сыграли с милицией злую шутку. Если бы фоторобот преступника висел у каждого подъезда, он и шагу бы не смог ступить. Но питаясь слухами о таинственном маньяке, москвичи не знали, как он выглядит. Молва с ее испорченным телефоном преобразила убийцу, представив огромным кровожадным монстром. Стоило изуверу сменить «легенду» с Мосгаза на ЖЭК, и он, средний и серый с виду человек, перестал вызывать подозрения.
В том доме на Ленинградском проспекте он скоро набрел на доверчивого 11-летнего Сашу Лисовца. Как и в Иванове, после первого удара паренек бросился бежать, даже заскочил в туалет… Но убийца все равно изрубил его. Эксперты снова не нашли никаких следов. Но в этом доме преступник ничего не взял. Родители, отправившись на работу, заперли дверь в свою комнату, оставив сыну только кухню и детскую. Найти ключ маньяк не смог. Ни в крохотной комнатке Саши, ни на кухне ему ничего не приглянулось.
Новое убийство не дало толчка к расследованию. Впрочем, место маньяк снова выбрал в северной части города, и это хоть чуть-чуть могло сузить зону поиска. Сыщики торопили работников картотеки, те выбивались из сил, но пока не нашли совпадений.
Наступил Новый год. Милиция продолжала шерстить город, но сыщики не ждали новых преступлений на праздничные дни.
Ведь взрослые дома, вероятность застать ребенка одного близка к нулю. И действительно: ни в три праздничных, ни в последующие несколько дней маньяк никак не проявлял себя.
Только 8 января на пульт дежурного по городу поступил звонок:
— У меня с потолка капает кровь, — в ужасе кричала жительница дома на Шереметьевской улице.
В квартире сверху нашли убитую женщину. Это была 46-летняя Мария Ермакова, она сидела в кухне за столом, уронив разрубленную голову на руки. Женщина впустила «работника ЖЭКа» и, видимо, собиралась показать какие-то квитанции. Следов снова не было. Но здесь сыщиков ждала долгожданная зацепка.
Из квартиры Ермаковой пропало пять мотков пряжи, три пары носков, кошелек, 30 рублей, настольные часы «Мир» и… телевизор «Старт-3» Московского радиотехнического завода.
Это был один из самых популярных телевизоров того времени. Он стоил 234 рубля, принимал 12 программ и давал довольно качественное для массового потребителя изображение. За «Стартом-3» в магазинах была очередь по записи, он даже шел на экспорт в страны социалистического лагеря. Каждый такой телевизор имел уникальный номер. Это как VIN у машины — табличка с номером крепилась на задней панели и указывалась в техпаспорте. Техпаспорт оперативники быстро нашли в столе Ермаковой. Оставалось найти сам телевизор.
Чекист, которого нет
Кто-то должен был видеть невысокого человека с телевизором, выходящего из подъезда в середине рабочего дня. Группа начала прочесывать окрестности, опрашивали каждого встречного, заходили в квартиры. Несколько человек видели, как похожий на фоторобот мужчина грузил телевизор в кузов грузовика. Мало того, местный участковый даже запомнил часть номера машины. Он шел со службы на обед, в грузовике и телевизоре ничего подозрительного не увидел. Но цепкий и профессиональный взгляд автоматически выхватил две цифры — 96.
Уже через пару часов во всех автопарках столицы шли проверки. На следующий день нужную машину нашли: номер МОЖ 96–26. Шоферам запрещалось подвозить пассажиров и левые грузы, но все водилы делали это. «Шеф» из грузовика сначала отпирался, но потом признался. Да, было дело, сговорился с мужиком подбросить его и телевизор. А что, взял немного. А высадил… Да, точно, на углу Трифоновской и 2-й Мещанской.
Две недели, отпущенные генеральным секретарем, шли к концу. Но тут сыщики почуяли запах скорой добычи. Вряд ли убийца с телевизором отпустил грузовик далеко от своей норы. Он точно живет рядом с перекрестком. Милиционеры взяли в сеть весь квартал и вскоре нашли телевизор. Его номер совпал с цифрами в техпаспорте. Владелец божился, что купил его в прямом смысле слова у первого встречного.
— Не мог я не купить, — бил себя в грудь мужик. — Он ведь всего за 60 рублей отдавал. Сказал, что срочно нужны деньги на билет куда-то и на дорогу.
— Этот продал? — оперативник протянул фоторобот.
— Он самый, — подтвердил мужик.
— Показывай, где живет…
Точного места покупатель указать не смог.
Но, прочесав несколько подъездов, опера выяснили: на 4-м этаже у старушки сняли комнату не прописанные в Москве мужчина и женщина. Хозяйка тоже сразу опознала мужчину, а в комнате обнаружились мотки пряжи, фонарик, детские кофты и даже пляжные очки — почти все, похищенное у убитых.
В комнате оставили засаду. Выключив свет и держа пистолеты наготове, муровцы готовились брать жестокого убийцу. Ближе к ночи ключ во входной двери повернулся. В квартиру вошла молодая хрупкая женщина. Одна.
Увидев милиционеров, дама сначала растерялась, но потом словно приняла стойку. Она поджала губы, весь ее облик говорил, что она готова чуть ли не к пыткам.
— Кто твой сожитель? — спрашивали ее. Она надолго задумалась.
— Его зовут Владимир Ионесян, — сказала дама наконец. — Он майор КГБ, выполняет важное и секретное задание. Больше я ничего не скажу.
Немая сцена. Информация тут же пошла наверх, дошла до министра Вадима Тикунова. Глубокой ночью Тикунов разбудил звонком председателя КГБ Владимира Семичастного. Тот поднял кадровую службу. Уже к утру было известно, что никакого чекиста по фамилии Ионесян не существует.
Но девушка не хотела в это верить.
— Ну конечно никто не говорит вам правды, — твердила она. — Володя на секретном задании, его не раскроют до тех пор, пока он это задание не выполнит.
В сумочке несговорчивой дамы был паспорт на имя Алевтины Николаевны Дмитриевой. Документ подлинный: уроженка Казани, 21 год. О себе она говорить не отказывалась: окончила хореографическое учи ли ще, работала танцовщицей в Оренбургском театре музыкальной комедии. Теперь вот приехала в Москву в поисках лучшей доли.
Но кто такой Ионесян? Девушка хранила молчание.
Перед рассветом на 2-ю Мещанскую приехал курьер с вестью: в картотеке наконец нашли совпадение отпечатка пальца. Его обладатель действительно Ионесян Владимир Михайлович, дважды судимый уроженец Тбилиси, солист того же оренбургского театра. Так что к убийце по кличке Мосгаз муровцев привели сразу две ниточки. Уже скоро они знали об Ионесяне все.