Читать интересную книгу Дневник убийцы - Максим Медвецкий

Бокал вновь наполнялся, мысли начинали путаться, тело обретало привычную тяжесть. Сон. Я хотел спрятаться. Укрыться от себя и своих пугающих мыслей. И лучшим местом для этого естественно был мир грёз. Там не было проблем и переживаний, там не было дня и ночи, там было хорошо. Сон всегда служил некой своеобразной ширмой для тех, кто хочет укрыться от реальной действительности. Хотя бы на время забыться и уйти в величайшее таинство.

Слегка пошатываясь, моё тело вошло в спальню и, не снимая халат, плюхнулось на широкую кровать.

16 сентября

Ровно насколько приятно погружаться в страну сновидений, настолько же противно открывая глаза понимать, что действительность вновь рядом и ночь не решила твоих дневных проблем.

Я лежал, смотря в потолок. Память красочно вырисовывала события прошедших суток. Мои руки легли на лицо, словно желая спрятаться от нового дня. Сходив на кухню и приготовив кофе, я вновь оказался в постели. Сейчас это казалось самым уютным в мире местом, способным хоть как-то защитить от невзгод. Однако себя не обманешь. Правду говорят, только критическая неординарная ситуация может показать кто же человек есть на самом деле. И на этот вопрос, адресованный к себе ответ был ясен: алкоголик, трус, слабак. Но ничего с собой поделать я не мог. Внезапно возникшую мысль о звонке в милицию, я отшвырнул от себя со страшной силой. Мало кто готов отвечать за свои поступки, и я как раз был в их числе. Страх был во мне. Внутри меня. Он бродил, словно домашнее вино, стоявшее в углу пыльного чулана. Но это был не страх о содеянном преступлении. Это была всего лишь элементарная боязнь понести ответственность. Мучительные вопросы совсем иного характера.

Видел ли кто-нибудь, как мною был совершён наезд?

Живы ли пострадавшие?

Что они делали посреди ночи на улице?

Что-то вроде этого. Хотя вопросы явно должны были идти в иной последовательности. Даже совершив нечто ужасное, человек пытается найти себе оправдание. Мрак! Все мои былые взгляды на собственную персону растаяли как прошлогодний снег. Все эти годы я просто играл роль, которую сам же себе и отвёл. Жил под маской, не зная своего истинного обличия. И вот теперь, когда маска окончательно сорвана, и передо мной предстал настоящий я, мне стало противно. Но переступить через себя, изменить что-то внутри могут лишь единицы и я, к сожалению, в их число не входил.

Провалявшись до вечера в постели и мысленно разговаривая с самим собой, я вдруг осознал, как получить ответ, по крайней мере, на один из волнующих вопросов. Наспех умывшись, я оделся и вышел на улицу. Идя по городу, я ощущал на себе взгляды случайных прохожих. Мне казалось, что все они знают, что я совершил, и осудительно смотрят в след. Сложив купленные газеты в трубочку, я быстро зашагал в обратном направлении. Меня не покидало ощущение тревоги, всё нарастающее, которое немного стихло лишь тогда, когда я вошёл в подъезд. Пролистав несколько печатных изданий и не найдя интересующей информации я небрежно отложил их в сторону и приступил к следующей газете. Есть! Сердце забилось учащённо. Взгляд снова и снова перечитывал статью в ежедневной рубрике «Происшествия дня». Мозг откладывал для себя лишь отдельные фразы, из всего описательного старания автора.

Ночью был совершён наезд на возвращавшуюся из гостей женщину с ребёнком.

Женщина находиться в больнице в тяжёлом состоянии.

Мальчик мёртв.

Водитель скрылся с места преступления.

Возбуждено уголовное дело.

Захлопнув газету, я закрыл глаза и опёрся лбом на кулак. Несколько минут забытья. Я встал со стула и подошёл к окну. На город опускались сумерки, прекращая власть света и передавая бразды правления тьме. Вечный круговорот жизни. Все мои недавние упрёки и подбор точного определения собственной персоны были ничто. Хотя они, конечно, оставались по-прежнему на своих местах. Доминирующая мысль разрывала меня на части, заставляя громко рыдать мою душу.

Я убийца.

Я отнял жизнь у ребёнка. Жизнь, которая только начиналась. Мною была нарушена главная библейская заповедь – Не убей. И так, не будучи человеком безгрешным я обрёк свою душу на вечные мучения. И не будет теперь мне прощения ни на этом свете, ни на том.

Взгляд скользнул по лежащему на столе кухонному ножу. И тут же моё лицо изобразило печальную улыбку полную презрения к самому себе. Я был слишком слаб, чтобы решиться на такой шаг. Достав из серванта бутылку коньяка, я долго держал её в руке, затем вернул на место и медленно направился в спальню.

17 сентября

Как ни прискорбно было это признавать, но я всецело боялся понести наказание. Мне каждую минуту казалось, что сейчас раздастся дверной звонок, и я услышу затасканную до дыр фразу – Откройте, милиция!

Решение было принято. Решение, которое далось мне с большим трудом, и прибегнуть к которому ранее мне показалось бы полным абсурдом. Но в свете последних событий оно являлось оптимальным вариантом. Побег. Точно также как я сбежал со двора, в котором совершил убийство, совершенно забыв про то, что я в первую очередь человек и поступать должен, отталкиваясь от этого, я решил сбежать из Москвы. Исчезнуть, скрыться. Решение было окончательным, и я принялся наспех собирать только самые необходимые вещи. Автомобиль, даже подходить к которому у меня больше не было ни малейшего желания, был продан на автомобильную разборку. Продан за половину от его рыночной стоимости. Это меня ничуть не огорчало. Во-первых, деньги у меня были. Я ни один год откладывал средства, мечтая построить загородный дом, и за это время образовалась очень солидная сумма. Во-вторых, я избежал бумажной волокиты. Всё решилось за считанные минуты.

Я прощался с Москвой стоя на Казанском вокзале в ожидание своего поезда. Теперь я лично убедился в том, что знали все. Этот город ничего не даёт просто так. За всё приходится платить, кому-то раньше кому-то позже, но всё же. Он принимает всех с изначальной радостью и улыбкой на лице. Но вскоре ты начинаешь понимать, что это была не улыбка, а злорадная ухмылка. Что ж, наша с ним гармония продолжалось и так слишком долго. Так долго, что я уверовал в то, что мы уже одно целое и просто необходимы друг другу. Глупец. Непростительная ошибка.

– Чего грустишь, такой молодой, красивый? – неожиданно из-за моей спины вышла пожилая цыганка, пуская кверху кольца табачного дыма. – Хочешь, погадаю? Ей Богу правду скажу. – Её сморщенное лицо приняло весьма задумчивый вид.

Я скептически улыбнулся и молча протянул руку.

Цыганка долго всматривалась в мою ладонь, водя по ней грязным указательным пальцем. Затем отпустила ею и, сделав шаг назад, пристально посмотрела мне в глаза.

– Ай, сынок, тяжкую вину за плечами несёшь. Сам себя уважать перестал, в душе твоей беспорядок. Большую беду сотворил. По глупости своей горе в чей-то дом принёс.

Меня, всегда считавшего цыганские гадания по руке лишь способом заработать на наивных простачках, от услышанного слегка передёрнуло. Я с опаской взглянул на женщину и, дотронувшись левой рукой до виска, в котором ощутил неприятное покалывание, отрешённо спросил:

– И что делать?

– Тут я тебе не советчик, все ответы лежат внутри тебя самого, – пожилая цыганка печально покачала головой. – Каждый шаг, который человек делает, он делает непросто так. Во многом тебе ещё предстоит разобраться. Самому.

Женщина с необычайной лёгкостью, несопоставимой с её возрастом повернулась, и быстро зашагала в вокзальное помещение. Она ушла, не попросив ни рубля, оставив лишь смутные сомнения и новые переживания. Мне даже на какое-то мгновение показалось, что сейчас она вернётся в сопровождении сотрудников милиции. Этого не произошло.

Начинало темнеть и, заходя в свой вагон, я невольно обернулся, как бы говоря «прощай» столице нашей необъятной родины. В купе уже сидели двое весьма немолодых людей и в полголоса что-то обсуждали. Я поздоровался и, поместив сумку в нишу, забрался согласно билету на верхнюю левую койку. Через минуту в купе вошла молодая девушка с милой улыбкой на лице.

– Нелли.

Девушка представилась и попросила толстого мужчину справа помочь ей с багажом. Затем вышла.

Поезд тронулся. С каждой секундой он всё более набирал скорость, удаляя меня от города мечты, в котором я добился очень многого и всё это потерял в один день. А ещё, в нём я оставил себя, себя былого. Оставил в том тёмном дворе рядом с двумя неподвижными телами. В моей душе уже не было страха, только пустота и грусть. А ещё какая-то безысходность, объяснить которую я не мог. Словно моё участие в этом мире больше не требовалось, и мне отводилась роль стороннего наблюдателя.

Мысли. Бесконечные мысли. Почему человек устроен так, что ему постоянно нужно о чём-то думать. Странно. Как бы хотелось сейчас выкинуть из головы все проблемы и переживания. А ещё лучше забыть, навсегда вычеркнуть некоторые страницы собственной жизни.