– Нет. Я сообщила ему, что это большое дело для многих.
– Вот как. Теперь все яснее ясного, Мерани. Джер задумал накрыть здесь многих членов братства и получить большие выгоды для себя. Но он не знал, что мы с тобой воспользуемся его сведениями только вдвоем.
– А как ты думаешь, на кого именно он работает? На жрецов заупокойного культа или на стражу бога мертвых?
– Судя по стилю не на жрецов это точно. Эту гробницу, похоже, подставили нам именно стражи мира мертвых.
Эти слова Ки были страшным приговором. Попасть в руки этим существам, назвать их людьми не решался никто, значило обречь себя на страшную смерть.
Девушка часто слышала о проклятии "тысячи смертей", которое они налагали на преступников нарушающих покой мертвых. Лично знакомиться с этим она не хотела.
– Тогда это пустышка! – произнесла она. – Я слышала, что хранители любят подобные шутки. Ловят нас на живца. Но как мог этот трус Джер решиться на предательство? Он знает, что его за это ждет месть!
– Все труднее и труднее становиться читать в человеческих сердцах, девочка. Предательство и ложь так укоренились в них, что просто диву даешься. И где наши старые времена.
– Уходим, – Мерани потянула старика за руку. – Нет времени горевать об испорченных нравах.
– Уходим? Куда? Обратно по лазу? Да именно там нас тобой и ждут.
– Но тогда куда же? – растерялась она. – Может быть, мы еще сумеем уйти. Ловушка пока может и не захлопнулась.
– Нет. Они сразу же закрыли её по сигналу. Нам нужно идти туда, где нас не ждут. Лезем в подземный склеп.
– Но если это стража Анубиса, то она ждет нас именно в самой гробнице.
– Нет, – возразил Ки. – Они не станут лезть в тайный склеп. Здесь слишком узкий проход. А эти господа из тайной стражи фараонов не любят неудобных лазов. Это ходы только для нас – грабителей могил.
– Но они, говорят, могут легко проходить сквозь стены.
– Обо мне также ходили такие слухи лет десять назад. Говорили, что этот Ки проходит сквозь стены и свое умении он получил от бога Сета, когда скиталась по мертвой пустыне. И я не опровергал этих слухов. Больше того я сам их поддерживал.
– А этого умения у тебя нет?
– Нет, Мерани. Сквозь каменную кладку может пробраться лишь бестелесный дух Ка. Но я пока жив и мой Ка со мной.
– А как же ты проходил сквозь стены, Ки? – Мерани сама часто слышала такие разговоры об искусстве и неуловимости Ки. – Я слышала, что ты в Гизе ушел из закрытой камеры, куда тебя заперли жрецы.
– Да. Я тогда ушел, но совсем не сквозь стену. Я нашел баночку с золоченной краской и намазался её с головы до ног.
– И что же? – Мерани забыла на мгновение об опасности им угрожающей.
– Я стал среди десяти статуй в самом темном углу и когда туда ворвались стражи, меня никто не заметил.
– Но как ты вышел?
– Еще проще. Вместе со жрецами и слугами, что обслуживали гробницу. Правда, я еще никому не раскрыл этой тайны. Ты первая. Вот и мы с тобой попробуем провернуть нечто подобное и сейчас.
На этот раз Ки полез первым.
"Алчны сердца и на чужое теперь зариться каждый, – думал старый грабитель, – Во многие сердца теперь затаилась корысть и работы стражам загробного мира добавилось. Проклятый Джер продал нас и специально заманил Мерани в ловушку. Эх, если бы она рассказал мне все раньше! Но я поверил ей и пошел в эту гробницу"
Девушка молча ползла за стариком…
В гробнице в большой погребальной камере в один миг загорелись факелы. Словно некто одним мановением руки повелел явиться огню.
Ки вздрогнул от неожиданности, хотя с подобными фокусами он уже не раз встречался в своей практике.
– Что это, Ки? – прошептала испуганная девушка.
– При появлении чужаков в некоторых могилах загораются факелы.
– Но кто их зажигает? Неужели…Неужели это Ка покойного?
– Нематериальный двойник человека? Нет. Ка не может зажигать свет. Это же нематериальный двойник. И ему нет смысла поражать живых такими фокусами.
– Но кто же тогда? Если не Ка, то кто?
– Возможно, здесь расположен некий тайный механизм, но как он работает я не знаю. Не могу же я знать всего. Но это не гробница-пустышка, как ты предположила, девочка.
– Похоже на то.
Они осмотрелись. В самом центре зала был большой саркофаг, накрытый массивной крышкой. Вокруг саркофага стоили четыре золоченые статуэтки богинь охранительниц.
В дальнем углу камеры стояли столы с канопами – священными сосудами, куда помещались внутренности извлеченные из мумии. Рядом с сосудами были многочисленные приношения умершему.
Ки ясно видел блеск золота и драгоценных камней в красноватом свете факелов.
– Пустышки делают из старых неиспользованных гробниц, – проговорил Ки. – И там никто не прячет саркофагов и тем более ценностей.
– Здесь по всему видно – до нас никого не было, – прошептала Мерани.
– Нет. Что-то не так. Слишком большой порядок и все так-то неестественно. Я совсем не ожидал это здесь увидеть. Что-то не так.
– О чем ты, Ки? Я не понимаю тебя.
– Неужели это… – старик осекся, и его лицо стало бледным. Мерани хорошо видела это в свете факелов.
– Что?
– Это иллюзия! Здесь на самом деле ничего нет и это ловушка, но сотворить иллюзию может только могущественный жрец, поверенный тайн мира мертвых.
– И что?
– Что? – Ки посмотрел на девушку. – А ты знаешь сколько есть в Египте таких жрецов? Не более двух!
Старик уже понял, что произошло и внимательно осматривал помещение в поисках путей спасения. Он схватил девушку за руку, давая понять, что та должна не двигаться. Мерани все поняла без слов.
"Неужели мы с Ки попались? Но этого не может быть. Ки самый опытный из их братства и его никто не мог поймать в течение 30 лет. Неужели их схватят?"
Все факела вдруг погасли. Погребальная камера погрузилась во тьму…
Нехези и его правнуки. 1283 год до новой эры
Фивы
– Ты хочешь сказать, дедушка, что твоя жена занималась постыдным промыслом? – Бата был искренне удивлен. – Она оскверняла покой умерших?
– Да, – спокойно кивнул Нехези. – И может быть это качество и привлекло меня в ней более всего. Такие девушки большая редкость. А сейчас в ваше время таких, наверное, вообще нет.
– Ты любил её? – спросил Яхотеп.
– Не просто любил. Постепенно моя страсть к ней стала каким-то наваждением, и я не мог жить без неё. И вам двоим советую найти себе добропорядочных девушек из обычных благопристойных семей. Тогда в вашей жизни будет много скуки, но мало душевных ран. А эти раны весьма болезненны. Я знаю это, ибо мою душу ранили часто.
– Она бросила тебя, дедушка? – спросил Бата.
– Можно сказать и так, но она считала, что имеет право на свободу, Мы столько раз спорили с ней о том, что такое свобода и как ей пользоваться.
– А ты бы, дедушка, если бы тебе представилась возможность прожить жизнь заново, тоже выбрал бы женщину из благоприятной семьи вместо Мерани? – спросил Яхотеп.
– Я нет. Я навсегда отравлен Мерини. Яд её чар вошел в меня и сама смерть не сможет меня от него излечить, детки. Если бы не она моя жизнь потекла бы совсем по иному руслу.
– Она была недостойна тебя, дедушка, – молвил Бата.
– Кто знает? Может я был недостоин её. Но она давно умерла. Её нет уже больше 50 лет. Но хватит об этом. Я хочу вам поведать не о себе, но о времени в которое мне посчастливилось жить. Итак, я начну с того времени, когда мой дядюшка Бата впервые привел меня в город Ахетатон.
– Проклятый город? – с трепетом спросил Бата.
– Именно. Но тогда он еще не был проклят. Тогда он только строился.
Папирус 1. Хранители мира мертвых
1358 год до новой эры. Шестой год правления фараона Аменхотепа IV (Эхнатона)
Строительство нового города Ахетатона
Худощавый юноша в посеревшей от грязи и пыли юбке стоял рядом со стариком и смотрел на копошащийся людской муравейник. Тысячи людей работали здесь подобно пчёлам, и гудел несмолкаемый улей человеческих голосов. Слышались окрики начальников и ругань мастеров.
Юноша искренне удивлялся как вообще в такой сутолоке можно что-то понять и чем-то управлять
Мимо десять человек волокли большой каменный блок. А совсем рядом, стучали молотками камнесечцы и кто-то прокричал, пересилив зычным голосом громкий стук сотен молотков:
– Осторожнее с блоком! Куда вас понесло дети шакалов!
– Но мы не пройдем другой дорогой, Рахотеп, – ответил кричавшему человеку с большой палкой в руке один из рабочих. – С другой стороны дорога занята повозками с глиной. Их никак не могут убрать с пути.
– Но если мы все блоки станем таскать, так как этот, то мы не уложим за день и трех! А нужно укладывать двадцать!