жизни в бешеном ритме городов, – рано или поздно эта накопившаяся энергия вызывает переутомление, стресс и депрессию.
Я закрыла глаза и через пару минут услышала, как ко мне приближается шаман в сопровождении своих помощников, танцующих, бьющих в барабан и курящих благовония. Я почувствовала на себе его взгляд. Воздух вокруг меня наполнился густым насыщенным запахом горящего шалфея. Глубокий низкий голос прошептал мне на ухо: «Поднимайся и иди за мной».
В белом одеянии, увенчанный белыми перьями, в окружении двух своих помощников, он жестом приказал мне встать и следовать за ним. Я оглянулась вокруг. Остальные всё ещё пребывали в трансе, лёжа на ковриках.
Пока помощники ритмично били в барабаны и продолжали читать мантры нараспев, поддерживая изменённое состояние сознания у других участников, я проследовала за шаманом в переднюю часть комнаты, слабо освещённую подрагивающим пламенем нескольких свечей. Я знала, что обряд должен был продлиться всю ночь, но потеряла счёт времени. Сколько было на часах? Два ночи? Три? И почему здесь, в этой просторной хижине посреди джунглей Коста-Рики (где я планировала отдохнуть, но вместо этого, понукаемая двумя своими друзьями и собственным любопытством, очутилась на церемонии, которую никогда бы не посетила при других обстоятельствах), я вдруг оказалась избранной?
Шаман сел в большое плетёное кресло с высокой спинкой, которая возвышалась над ним подобно павлиньему хвосту. Он жестом приказал мне устроиться на полу напротив него. Усевшись, я почувствовала смесь тревоги и любопытства. Что он мне скажет?
«Я вижу, ты нуждаешься в особом исцелении, – начал он. – И я хочу дать его тебе».
Почему я?
«Ты другая, – сказал он, словно читая мои мысли. – У тебя здесь особая миссия, и я чувствую, что тебе нужна помощь».
Он попросил меня закрыть глаза, положил ладони на мою голову и снова начал читать мантры. Затем он сказал мне лечь на пол и добрых двадцать минут распылял надо мной жидкость, пахнущую ладаном и нероли. Наконец он приказал мне сесть. Я чувствовала лёгкость в голове и некую растерянность.
«У тебя особая миссия, – наконец повторил он, – но ты не задействуешь свои способности в полную силу. Ты впитываешь слишком много чуждой тебе энергии. Скажи мне, случалось ли в твоей жизни нечто необыкновенное? Ты совсем другая. Твоя энергия отличается от энергии других людей. У тебя талант, но ты закапываешь его в землю».
И в самом деле, в моей жизни имели место необыкновенные события. Я рассказала шаману о том, как несколько лет назад я едва не умерла от рака и как вернулась к жизни, пережив клиническую смерть. После этого я стала много говорить и писать о своём опыте. Покойный Уэйн Дайер, великий писатель и преподаватель, услышал историю моей жизни и убедил меня написать мою первую книгу, «Моё путешествие к смерти и обратно», которая принесла мне мировую известность в 2011 году. Глубоко внутри я знала, что моё призвание и моя судьба – делиться с миром всем, что я знаю. Я чувствовала, что должна рассказать всем о том, как важно любить себя, не страшась своей самобытности, говорить правду и быть самими собой, не оправдываясь и не стесняясь. В конце концов, мы продолжение божественного начала.
Но после публикации моей первой книги на меня обрушилась всемирная слава и моя жизнь стала куда ярче и насыщенней, чем я могла себе представить. Мне нравилась эта жизнь – она казалась предначертанной мне судьбой. Но я совсем не была к ней готова…
Видите ли, в прошлом, до клинической смерти, я была невидимкой. Я скрывала свои настоящие эмоции, пытаясь угодить окружающим, пренебрегала собственными потребностями, соглашалась, когда хотелось отказаться, приглушала свой внутренний свет, чтобы получить одобрение и никого не разочаровать. Помимо того, я была крайне чувствительной – настолько, что часто ощущала в своём теле эмоциональную или физическую боль других людей. Пожалуй, порой я была куда более восприимчива к чужим чувствам, чем к своим собственным. Я настолько обесценивала себя, что мне хотелось извиниться за собственное существование!
Мне было некуда прятаться, да и незачем, но испытание славой оказалось намного сложнее, чем я могла вообразить. Сотни тысяч людей ждали от меня рекомендаций по исцелению; они нуждались в мудрости, утешении и поддержке. Я всей душой стремилась помочь каждому из них, но это было невозможно, потому что я не могла разорваться. И одно то, что я неизбежно подведу или разочарую кого-нибудь, причиняло мне ещё бо́льшие страдания.
«Тебе дали второй шанс на жизнь и дар исцеления, – сказал шаман, глядя мне прямо в глаза. – Клиническая смерть помогла тебе настроиться на частоту окружающих тебя энергий, и они вылечили тебя. Это великий дар, но также испытание и ответственность, поскольку ты одинаково чувствительна к мощной целительной энергии и к той, что губительна для твоего благополучия. Твоя задача не в том, чтобы впитывать чужую энергию. Ты не обязана спасать людей, жертвуя собой, или убеждать их в том, что всё возможно, если они тебе не верят. Единственное, что от тебя требуется, – верить в себя, не терять связь с собой и вдохновлять других своим примером, показывая им, что они могут сделать во имя исцеления».
Я сидела там, внимая каждому слову шамана. Раньше никто не говорил со мной о моём состоянии так понятно и убедительно.
«Если ты не постараешься сохранять равновесие, – сказал шаман, – то будешь вбирать в себя энергию других людей, когда помогаешь им. Только что во время обряда я очистил твою энергию. Если бы я этого не сделал, ты могла бы снова серьёзно заболеть, как в прошлый раз».
От этой мысли мои глаза расширились.
«Ты должна защищать себя, – продолжил он. – У тебя здесь великая миссия. Куда более великая, чем ты способна сейчас осознать. Твой второй шанс – это дар понимания и новая возможность. Не потрать его понапрасну».
Его слова тронули меня до глубины души, заставив задаться жизненно важным вопросом: если этот дар – и благословение, и проклятье, своего рода обоюдоострый меч, как я могу сохранять уверенность в своих силах и равновесие? Как использовать в жизни знания, полученные мною во время клинической смерти? Как защитить себя и при этом оставить сердце распахнутым, чтобы лучше помогать окружающим и самой себе? Как вообще кто-то столь же пронзительный и порой излишне чувствительный, как я, управляет собственной силой? Лично я не имела об этом ни малейшего представления. У меня не было инструментов. Но шаман явно увидел что-то во мне.
Вот что произошло со мной во время клинической смерти.
2 февраля