Пожевав с отвращением молотого кофе, чтобы отбить водочный запах, и сплюнув прямо на пол коричневую слюну, Артем подхватил за ручку небольшой портфель со сменным комплектом белья, двумя парами носков, мылом, зубной щеткой и бритвенным станком. По устоявшейся привычке он страховал себя на случай непредвиденных ситуаций, которых в его жизни было предостаточно и не изо всех получалось выходить победителем.
Глава 2
Артем припарковал автомобиль на стоянке, уплатив за сутки вперед. Он всегда оставлял свою «копенку» именно на этой стоянке, потому что здесь его знали и не слишком возмущались, если машина задерживалась и на гораздо больший срок в силу разных приятных, а чаще неприятных обстоятельств. Покинув стоянку, он прошел по длинной аллее, завернул за здание аэропортовской гостиницы и с удивлением обнаружил, что аэропорт ярко освещен. К слову, это был второразрядный аэропорт, который в последние годы почти не принимал большие самолеты, крупные авиакомпании использовали его лишь как полосу для вынужденной посадки или дозаправки топливом, что происходило крайне редко На памяти Артема — не более десятка раз.
Но для Арсеньева этот аэропорт был главным полем деятельности, хотя он и делил его с еще двумя частными компаниями, одна из которых все еще контролировалась государством и осуществляла рейсы по расписанию в Москву, в краевой центр и в пару-другую соседних городов, а вторая была такой же шарашкиной конторой, как и «АвиаАрс», а значит, и основным ее конкурентом на рынке транспортных услуг населению.
Взяв портфель под мышку и заложив руки в карманы, Артем вразвалочку прошел на летное поле, где перед контрольной вышкой виднелось сероватое тело «ТУ-154», того самого, из-за которого и началась вся эта заварушка Некоторое время Артем молча наблюдал возню под его крылом, потом перевел взгляд на дальний ангар.
Там стояла на заправке «аннушка», на хвосте которой при ярком Свете прожекторов даже на расстоянии хорошо была видна эмблема — две заглавные буквы "А", переплетенные между собой и художественно оформленные в виде двух островерхих горных пиков. "Пожалуй, это как раз для меня Двойное "А" — алкоголики всех стран, соединяйтесь!
Жаль, что Михалыч таких шуток не понимает", — подумал Артем и усмехнулся. Арсеньев и вправду страшно гордился своей авиакомпанией и по ее поводу никогда не шутил, считая это дурной приметой. Да и вообще он был человеком без юмора, не любил розыгрышей, а насмешки над собой или своим детищем воспринимал как смертельное оскорбление.
Артем вошел в здание аэровокзала и увидел, что там, у окошка справочной, толпятся пассажиры с «тушки», уставшие, грубо разбуженные среди ночи и не по своей воле очутившиеся черт знает где. Голоса их звучали зло и раздраженно, они жаждали возмездия за пережитые страхи и волнения. Артем улыбнулся, быстро взбежал по лестнице на второй этаж и толкнул дверь кабинета Арсеньева.
Геннадий Михайлович сидел за столом, разбирая какие-то документы. Рукава его светлой рубашки были закатаны, круглое лицо лоснилось от пота. Он всегда сильно потел, особенно в чрезвычайных ситуациях, а так как его жизнь сплошь состояла из таких ситуаций, то потел он постоянно и обильно. И казалось странным, что он до сих пор не растаял, как снеговик, а оставался весьма упитанным, с основательным брюшком мужчиной в расцвете сил, чего никак нельзя было сказать о его авиакомпании.
При появлении Таранцева Арсеньев поднял руку в приветствии, буркнул:
— Слава богу, ты здесь! — и вновь уткнулся в бумаги.
— Весьма приятно, когда тебя встречают поцелуями и объятиями, — съязвил Артем.
Геннадий Михайлович эту реплику проигнорировал, но от бумаг оторвался и деловито заговорил:
— Слушай сюда. Я заключил договор с «СибАвиа» на переброску десяти ее пассажиров на дикий курорт Горячий Ключ. Конечно, из Кызыла они добрались бы более цивилизованным способом, на катере, но их устраивает, что мы компенсируем потраченное ими на вынужденную посадку время, и до места они долетят гораздо раньше, чем планировали. Возьмешь первую машину. Ее сейчас заправляют.
Голос Арсеньева звучал подчеркнуто строго, и по тому, как он произнес "заключил договор с «СибАвиа», Артем понял, что шеф воображает себя сейчас этаким крутым боссом шикарной авиакомпании, раздающим приказы своим подчиненным налево и направо, забыв на эти мгновения о том, кем он был на самом деле, — пожилым отставным летчиком, ведущим скудное существование за счет эксплуатации раздолбанных, списанных, двадцатипятилетней давности армейских вертолетов и столько же отлетавшей бедолаги «аннушки». Но кем бы и как бы ни был отдан приказ, для Артема Таранцева он оставался прежде всего приказом, который всегда надо выполнять. Поэтому он лишь коротко спросил:
— Кто летит со мной?
— Пашка Дудков.
— Этот наглый молокосос?
— Он, между прочим, не стал спорить с начальством и сразу же согласился лететь, — отрезал Арсеньев.
— В самом деле?
— Он еще не уехал, когда тридцать восемьдесят А приземлился, — объяснил Арсеньев. — И это его идея — перебросить туристов. Он позвонил мне от диспетчеров. Побольше бы мне таких сообразительных, — шеф с упреком посмотрел на Артема, — а то все больше трепачи да любители спиртного попадаются.
Последнюю реплику шефа Артем пропустил мимо ушей, но мысленно пообещал себе непременно расквитаться с Михалычем и за «трепача», и за «любителя спиртного». Вслух же угрюмо заметил:
— В полете он мне не нравится., — Ну, ты, конечно, у нас летчик суперклассный, — без особого воодушевления поддакнул Арсеньев. — Поэтому ты первый, а он всего лишь второй пилот. — Он вперил задумчивый взгляд в потолок. — Когда я установлю связи с «СибАвиа», возьму Дудкова в помощники. Он — парень толковый, соображает, что к чему. А то вы его быстро с панталыку собьете.
У Арсеньева, вне сомнения, проявилась мания величия. И Артем подчеркнуто вежливо постарался пресечь наполеоновские замашки начальства:
— У тебя, Михалыч, видать, крыша поехала, если ты всерьез думаешь, что «СибАвиа» предложит тебе подписать договор. Они, конечно, заплатят тебе за перевозку их пассажиров, а потом сделают ручкой и даже не пошлют прощальный поцелуй.
Арсеньев сердито ткнул пальцем в его сторону:
— Тебе платят не за прогнозы, а за то, что ты можешь оседлать вертолет. А шевелить мозгами предоставь мне!
И Артем сдался.
— Что случилось с машиной?
— Кажется, сбои в системе питания. Техники сейчас с ней возятся, проверяют. — Арсеньев взял со стола пачку документов и потряс ими в воздухе. — Тут еще кое-какой груз имеется. Вот бумаги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});