Читать интересную книгу Свобода мысли. Сборник рассказов - Александр Литвиненко

Джино Анджело затянулся и выпустил клубы дыма.

– На этих словах Дон Чезаре испустил дух, не договорив имени. Его душа отправилась туда, где не бывает копов и конкурентов.

– Мы с Антонио переглянулись.

«Если я все правильно понял, то в кармане у этого Паоло должна остаться фотография жены с подписью, – усмехнулся Антонио, – А не наведаться ли нам по адресу.»

– Мы быстро добрались до заброшенного дома и нашли нужную комнату. Кувалда была при нас и стенка долго не продержалась. За ней обнаружилась мумия того самого Паоло. В кармане у него лежало фото женушки и подпись прекрасно сохранилась. А звали ее…

– Джемма, – вмешался в рассказ детектив Манчини, вертя в руках фотографию.

– Да, Джемма, – продолжил рассказ Джино.

«Бриллианты почти у нас в кармане, – сказал я Антонио, – как будем делить, братишка, пополам?» Антонио как-то странно на меня посмотрел и произнес: «Я давно хотел тебе сказать, Джино, в организации не может быть двух Донов, тебе нужно уйти на покой и сейчас самое подходящее для этого время, и место самое подходящее.» С этими словами он выхватил пистолет и выстрелил, но вся комната была наполнена клубами пыли, сбившими его глазомер. Пуля лишь чиркнула меня по уху, а в следующее мгновение я уже выхватил нож. Выстрелить второй раз он уже не успел, я опередил его, и мой нож вошел ему глубоко под ребра.

– Ты прав, – сказал я ему, – двух Донов быть не может.

– Квитанция банка была при мне, фотография с именем тоже. Я решил забрать мои бриллианты, да не тут то было. Это была последняя, предсмертная шутка Дона Чезаре. Я нашел нужный банк, и даже бриллианты все еще были там. Но имя «Джемма» не подходило для открытия сейфовой ячейки банка. Секретное слово было другое. Вот и все, а дальше пришли вы.

Джино откинулся на кресле и еще раз с удовольствием затянулся.

– Это была самооборона, детектив Манчини.

– Следствие покажет, – ответил Паоло и позвал карабинеров, – отвезите его в участок, мы с лейтенантом приедем следом.

На следующее утро комиссар вызвал к себе детектива Манчини и лейтенанта Мартинелли. Детектив Манчини выглядел не по обыкновению празднично, даже франтовато. Он надел свой выходной костюм и модную рубашку с красивым платком. Комиссар поприветствовал их с порога.

– Прекрасная работа, Манчини, – лицо комиссара сияло от радости, – Джино Анджело написал явку с повинной. Звонили из центрального комиссариата, нас всех ждут благодарности и премии. Еще рано думать о пенсии, не так ли, Паоло.

В этот момент в кабинет постучали и вбежал запыхавшийся сержант.

– Джино Анджело найден сегодня утром мертвым на полу камеры. Никто ничего не знает, но поговаривают, что это месть дружков Антонио Ди Маджио.

Сержант отдал честь и вышел из кабинета. Лицо Комиссара потемнело, он развернулся в сторону детектива Манчини.

– Я вас уволю, Манчини, без выходного пособия, как вы могли допустить, чтобы Джино убили. Пресса опять раздует это дело. Вы отдаете себе отчет, что сейчас начнется…

Детектив Манчини молча встал со стула и вышел из кабинета. Через пять минут он вернулся и положил заявление на увольнение на стол Комиссара.

Он вышел из участка свободным человеком, без работы и без обязательств и неторопясь направился в сторону банка. Он еще раз достал старую квитанцию и уточнил адрес банка. Через час он вошел в старинные двери богатого банка и направился к клерку.

– Чем могу помочь, синьор… – приветствовал его клерк.

– Манчини, Паоло Манчини, – представился теперь уже не детектив, а просто элегантного вида мужчина средних лет, – я хотел бы забрать свои сбережения из сейфовой ячейки.

– Конечно, конечно, синьор Манчини, позвольте ваши документы и номер ячейки, – засуетился клерк.

Паоло показал документы и назвал номер ячейки.

– Паоло Манчини, все верно, – улыбнулся клерк, – вы один из самых старых наших клиентов, ваши сбережения лежат в нашем банке вот уже сорок лет. Кстати, на днях к нам заходил ваш родственник, тоже Манчини, хотел забрать сбережения, но сказал не правильный пароль. Я думаю, он жулик, синьор Манчини, но вы то, я вижу, человек порядочный.

Паоло кивнул головой.

– Осталась небольшая формальность, синьор Манчини, – оживился клерк, – вы должны сказать секретное слово для открытия ячейки, не забыли его за сорок лет?

– Нет, не забыл, – ответил Паоло, – это слово Шамбала, место, где все счастливы.

– Шамбала, как интересно, – удивился клерк, – подождите минуту, я принесу ваши сбережения.

Через несколько минут он вернулся, неся небольшой, туго набитый мешочек, размером со страусиное яйцо.

– Вот ваши ценности, синьор Манчини, – клерк передал мешочек Паоло, – еще одна небольшая формальность. Нужно оплатить аренду сейфа.

Паоло развязал мешочек, достал два бриллианта по два карата каждый и положил их на стойку перед клерком.

– Этого будет достаточно?

– Безусловно, – любезно ответил клерк и положил один из бриллиантов себе в нагрудный карман.

– Аривидерчи, – попрощался Паоло и неторопясь вышел на улицу, где бушевала весна.

– Студент—

– Вы ничего не знаете, Александр Сергеевич, вам неуд, – укоризненно произнес преподаватель сценического мастерства, – и дополнительные вопросы вы тоже не знаете. Ну как же так. Вы же будущий актер. Как же Мейерхольд, Станиславский, они смотрят на вас с немым укором.

– Я исправлюсь, – извиняющимся тоном ответил Александр.

– Исправится он, – съязвил преподаватель, – конечно исправитесь. Доучиться до четвертого курса и так ничего не знать. А еще с такой фамилией. Пишите заявление на пересдачу, или, может быть, вы хотите отчислиться?

– Нет, я буду пересдавать, – заверил Александр.

В Ленинграде наступило лето. Солнце засветило ярко-ярко на голубом, с редкими облачками небе, создавая приподнятое настроение. Над городом повисло теплое марево, сквозь которое прорывалось белое облако проносящегося прочь тополиного пуха.

В театральном институте наступила пора экзаменов. Полупустые до недавнего времени коридоры забурлили шумными и вечно спешащими студентами – будущими актерами, сценаристами, театральными критиками и прочими служителями муз.

Будущий актер Александр, студент четвертого курса, вышел с экзамена несколько озадаченный. Впереди были еще несколько экзаменов, а по первому уже был неуд. Правда, его оправдывало одно обстоятельство. Любовь, как океанская цунами, захлестнула его этой весной и потащила на дно беззаботного существования.

Она училась на два курса младше и накануне получила аналогичную отметку. К тому же, в конце лета, они должны были расписаться и узаконить свои отношения. Проблемы, как снежный ком, навалились на Александра, но нужно было их решать.

Привычными коридорами он дошел до деканата, постучался и вошел с виноватым видом.

– А, Пушкин, Александр Сергеевич, ну как там поживает Евгений Онегин? – пошутила секретарша.

– Жив-здоров, а декан на месте?

– Будет попозже, а сам с чем пожаловал? С чувствами добрыми или с лирой? – опять пошутила секретарша.

– Заявление на пересдачу.

– Ай, Александр Сергеевич, ну как не стыдно, а еще тезка. Великому русскому поэту за тебя даже неловко, – поругала его секретарша, – ладно, что с тобой делать, клади на стол свое заявление. Тут уже есть одно – от Татьяны …Не знаешь такую?

– У нас свадьба через два месяца, – глаза Александра загорелись при упоминании любимой. Он положил заявление на стол декану и вышел, весь в заботах и с любовью в сердце.

Через некоторое время пришел декан факультета.

– Я положила вам заявления на стол, – звонко пропела секретарша.

– Вижу, – усмехнулся декан, – наши двоечники просят не отчислять их и дать пересдать.

– Они влюбленные, – романтично произнесла секретарша, – и у них через два месяца свадьба. Давайте дадим им второй шанс.

– Любовь нас не простит, если поступим иначе, – хитро прищурился декан, вспоминая свою молодость.

Поздно вечером Александр пришел домой с чувством несданного экзамена и без сил рухнул на кровать. Ему снился сон:

– Как вам не стыдно, – говорила ему секретарша, – вы учитесь уже на четвертом курсе института, а до сих пор не сдали экзамены в школе.

– Я обязательно сдам, – отвечал Александр.

Сквозь сон он пытался вспомнить, как называются предметы в школе, по которым не сданы экзамены, но не мог. Он понимал, что не ходил ни на одно занятие и не знает ни одного предмета.

Он все силился понять, как так может быть, что экзамены в школе не сданы, ведь он уже на четвертом курсе, но ответа не находил…

***

Дверь деканата открылась, вошел декан.

– Доброе утро, Александр Сергеевич, – приветствовала его секретарша, – как поживает Евгений Онегин?