А тем временем в Казахстане на смену ориентации на «индустриализацию» за счет подавления аграрного сектора пришел плановый подъем сельского хозяйства. Наряду с негативными моментами в жизни деревни того времени было много и прогрессивного. Село впервые получило в пользование технику, что позволило в какой-то мере заменить людей, уходящих на стройки и заводы. С приходом в руководство Советского Союза Н.С. Хрущева начал оживляться и аграрный сектор. Началось интенсивное освоение целинных земель. В год окончания Назарбаевым школы в республику начали прибывать механизаторы, инженерно-технические работники, специалисты сельского хозяйства, стала поступать мощная сельскохозяйственная техника. Возросла в стране роль ученых, которые принимали участие в отборе, обследовании целинных залежных земель для их освоения.
Была поставлена задача создания мощной индустриальной базы и энергетики, крупного сельскохозяйственного производства, строительства новых городов. В республике образуются министерства цветной металлургии, геологии. Неудивительно, что в сознании подростка горное дело, металлургия «ассоциировались тогда с геологией». Четко обозначившийся в Казахстане социальный заказ на людей образованных проявился и в том, что и отец, и мать Нурсултана Назарбаева, несмотря на отсутствие в их роду людей грамотных, постепенно склонялись к мысли о необходимости продолжения учебы сына. Принятие такого решения чабанской семьей было значительным шагом, победой в развитии сознания советского человека. Лишиться кормильца семьи, отправив его учиться, было далеко не обычным делом в крестьянской среде. Очевидно, что Назарбаевы хорошо понимали неизбежность и необходимость такого шага. Десятилетнее базовое образование дало юноше преимущества по сравнению с его сверстниками. Он получил знания, на основе которых мог ориентироваться в меняющихся социально-экономических отношениях в стране. Тем более что к 1958 году вновь началось форсированное строительство объектов крупной индустрии, что породило перемещение огромных масс людей из деревни в город. И в этом отношении судьба Нурсултана Назарбаева и его семьи показательна: разрушался привычный уклад жизни.
В 1958 году после окончания десятилетней школы Назарбаеву предстояло определить свой дальнейший путь: работать или учиться. И вновь он ощутил поддержку отца, когда решил поступать в Казахский государственный университет в Алма-Ате. «Не забуду, как отец продал единственного бычка и деньги – по-старому 2800 рублей – отдал мне».
Это был первый серьезный самостоятельный поступок в жизни Нурсултана Назарбаева, последствия которого не могли изгладиться из его сознания очень долго. Впервые он столкнулся с несправедливостью, которая не сломила его, а явилась стимулом в работе над собой, обострила стремление добиваться в жизни успехов с помощью своих личных качеств. Речь шла о поступавших в вузы по телефонным звонкам. Разговор с отцом вдруг как бы заново открыл юноше глаза на мир: оказывается, есть те, которых называют «сильными мира сего». Их дети не привыкли работать в поте лица своего, но имеют гораздо больше прав, чем сельский юноша. В глубине души Нурсултан Назарбаев не смирился со сделанным им открытием и потому молча выслушал своего отца, покорность судьбе которого брала юношу за живое. Он уважал старших и потому свое несогласие с ними никогда не пытался проявлять. Но для себя соответствующие выводы сделал.
После неудачи, постигшей при поступлении в университет, Назарбаев, казалось бы, вновь зажил прежней жизнью. Но честолюбие, помноженное на юношеский максимализм, не давали покоя. Жизнь в стране бурлила: продолжался подъем целинных земель, форсированно строился Карагандинский металлургический комбинат в Темиртау, развертывалось строительство канала Иртыш – Караганда, Соколовско-Сарбайского горно-обогатительного комбината, начинались работы по освоению богатств полуострова Мангышлак. Открывались вузы, техникумы, училища для подготовки необходимых кадров. Веяние новой жизни коснулось и семьи Назарбаевых.
Один яркий эпизод запомнился Нурсултану на всю жизнь. Однажды на улице Алма-Аты юноша заметил троих летчиков, возвращавшихся с базара с полными сетками сочных алма-атинских огурцов. И ожила сумасшедшая мечта детства! Долго шел он за ними, не решаясь подойти. Наконец тронул одного за рукав. «Извините, агай, можно с вами поговорить?» И, путая казахские и русские слова, чего раньше никогда не было, стал горячо допытываться, как попасть на курсы летчиков. Один из них посмотрел его аттестат, удовлетворенно хмыкнул и, подмигнув товарищам, одобрительно сказал: «Козырный» у тебя аттестат, парень! С таким не то что на курсы, и в институт поступать не стыдно! А ну, пошли». Они привели его в Управление гражданской авиации республики. По дороге выяснилось, что летчики из Киева через несколько часов улетают обратно, а ему повезло: в этот день в управлении открывался набор абитуриентов в Киевский институт гражданской авиации.
Дальше события развивались со сказочной быстротой. Изучив его документы, кадровик без особых формальностей вручил направление на медицинскую комиссию. А к концу дня он уже твердо знал: годен! Оставались экзамены. Как на крыльях, бежал домой. Но чем ближе дом, тем медленнее и неувереннее становился шаг. Встретившись взглядом с отцом, и вовсе оробел, решил промолчать. И только спустя почти месяц, когда собственными глазами увидел в списке принятых свою фамилию, собрался с духом и выложил все родным. Отец много говорить не стал, собрал во дворе родню, пришли аксакалы. Стали держать совет.
Не пересказать горьких слов, которые довелось ему услышать от сельчан. Смысл их сводился к тому, что негоже рвать родные корни, отрываться от земли, вспоившей и вскормившей его, негоже строить свою судьбу втихомолку, тайком от людей… Очень было обидно. Но, может быть, именно тогда он впервые остро почувствовал кровную связь с земляками, понял, как небезразличны им его жизнь и его заботы. Аттестат пришлось забрать. Может быть, именно в этом жизненном эпизоде прорвалось сдерживаемое прежде желание вырваться из привычной обстановки, зажить другой жизнью, мало похожей на окружавший его мир.
А жизнь в Казахстане кипела. Бескрайние просторы степи стремительно меняли очертания. Стройки начинались с нуля в местах совершенно необжитых, пустынных. В 1928 году английский предприниматель Лесли Уркварт писал в Москву: «Не дадите ли мне возможность поковыряться в киргизской степи, около Балхаша и дальше? Раньше чем через 50, а может, и 100 лет вы этими местами все равно не займетесь. А я поищу. Может быть, что-нибудь найду». Англичанин ошибся. Уже с 1929 года начались буровые разведочные работы в Прибалхашье, а затем и строительство медно-химического комбината. Трудились люди самоотверженно. Пресса создавала романтичный образ современника – патриота, выводящего свою страну на высокий технологический уровень и тем самым утверждающего свое право на изменение собственной судьбы во имя лучшего будущего. Чувство собственного достоинства, гордость за себя и свое Отечество пронизывали самые различные сообщения о достижениях народа в передачах по радио, в газетах, журналах, песнях, стихах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});