Читать интересную книгу Свидание с морем - Алексей Кирносов

— Но ведь загореть же хочется! — простонал Игорь. — У вас вон какая красивая кожа, почти коричневая, а я белый, как статуй в музее, и вид недоразумительный...

— Во-первых, я здесь уже второй месяц, — возразил вожатый, назидательно воздев перед Игорем опустевшую баночку. — Загорал я постепенно, разумно и осмотрительно. А в-последних, подытожив свой житейский опыт, могу тебя уверить, что коричневый цвет кожи не делает человека ни более умным, ни более свободным. Счастье не в цвете кожи.

— А в чём, Андрей Геннадиевич? — заинтересовался Игорь, забыв на минутку про боль.

— В чём счастье? Это ты, детка, спроси у методиста Светланы Павловны, она знает... Теперь оберну тебя полотенцем... Вот таким образом... Лучше тебе, жареный бродяга?

— Лучше, — сказал Игорь и улыбнулся — «жареный бродяга» ему понравился. — Спасибо вам, Андрей Геннадиевич, очень много лучше. Только голова немного раскалывается.

— Справимся и с головой, — пообещал вожатый.

Он потёр Игорю пальцами между бровями и виски. Положил ему на лоб несколько прохладных капустных листьев и повязал платком.

— Теперь засыпай, — сказал Андрей Геннадиевич Шкарин. — Свет я погашу, а сам пойду на массовку. Выздоравливай, Судаков Игорь, одиннадцать лет, из Ленинграда.

— Спасибо, я постараюсь, — сказал Игорь. — Уже почти не болит, только чешется.

— И ни в коем случае не смей думать про седьмое путешествие Синдбада-морехода!

Вожатый щёлкнул выключателем и ушёл. Стало темно и тихо, только прямоугольные пятна света от окон лежали на полу и на кроватях. Что-то летающее басовито жужжало и билось в стекло. Ещё слышна была отдалённая музыка.

Игорь думал, что нельзя думать о седьмом путешествии Синдбада-морехода. И забеспокоился: какое же из них седьмое, про которое ему нельзя думать? Перебирал в памяти все, которые помнил, но по номерам было никак не распределить. Каждое было само по себе, можно переставлять и так и эдак. Вдруг он спохватился, что боли в голове нет, она ушла в дальнюю глубину безвозвратно. Он стал радоваться, что наконец-то боль кончилась и он снова нормальный здоровый человек, и тут забыл о Синдбаде-мореходе, так и не выяснив, которое же путешествие было седьмым.

Жутко захотелось спать.

В полусонном состоянии Игорь разделся, снял капустную повязку с головы, залез под простыню и уснул так крепко, что не слышал, как отряд вернулся с массовки. .

Утром он встал по сигналу «подъём» бодрым и совершенно здоровым. Ничего не болело и не чесалось, а на теле, особенно на спине (он извернулся у зеркала и заглянул на спину), лежал красноватый, однако не ровный ещё загар.

* * *

После завтрака были выборы совета отряда.

А так как вчера Игорь уклонился от сбора-знакомства и никто о нём ничего не знал, он сидел как чужой и никуда его не выбрали, даже в редакцию отрядной стенгазеты, хотя он умел красиво рисовать печатные буквы. Но никто этого не знал, а то бы, наверное, выбрали. Было немножко обидно и даже завидно, что других выбирают, а его нет.

Когда выбрали всех, кого надо, вожатый сказал:

— Теперь послушайте радостную новость: сейчас, ровно в десять часов, начинается наш первый трудовой десант. Трудовых десантов будет ещё много, но первый — это большое событие. В ваших глазах светится любопытство: а что делать, какие решать задачи? Объясняю. Надо убрать и привести в совершенный порядок территорию вокруг отряда, затем украсить палату и веранду. Надо получить у тёти Шуры ласпинскую форму и выстирать её. Затем ты, Заботин Вова, как командир отряда и приезжающий в Ласпи уже третий раз, следовательно, знакомый с местностью, отберёшь пять лучших ребят. Подчёркиваю: лучших! Вы пойдёте в лес на поиски места для костра и штаба отряда.

— Можно вопрос, Андрей Геннадиевич? — Вова встал, растерянно оглядывая незнакомый народ, над которым он вдруг стал командиром. — Как узнать, кто лучший, а кто не лучший?

Вожатый сказал:

— На этот вопрос определённо-точного ответа не бывает. У каждого руководителя свой метод. Например, я узнаю лучших по выражению лица.

— Я не умею по выражению, — вздохнул Вова и сел на место.

— Когда ребята будут работать, повнимательнее приглядывайся, у каждого какое выражение на лице. Кто радуется, а кто мучается от работы. У тебя ведь в головёнке мозги, а не мышца. Что-нибудь методическое в этом занятии уловишь.

— Попробую, — сказал Вова неопределённым голосом.

— А ты, Берёзкина Люда, как звеньевая, организуешь девочек на стирку, сушку и глаженье формы. Мыло получишь у тёти Шуры. Вообще, предупреждаю, что за любым имуществом, от ложки до матраса, обращайтесь только к тёте Шуре. Ничего чужого брать не могите ни при какой необходимости, за это у нас... словом, не одобряют такого поведения. Внимание, пионеры, встать! За командиром отряда на трудовой десант шагом марш!

Шумной толпой побежали на трудовой десант. К обеду вся территория вокруг отряда была выметена и прибрана, а мусор унесён на свалку.

— Все хорошо работают, у всех нормальное выражение лица, все лучшие... — бормотал Заботин Вова, опершись на черенок лопаты.

Девочки получили форму, выстирали её, развесили на протянутых от дерева к дереву верёвках. Пока одежда сохла, девочки нарвали цветочков и наломали веток, чтобы украсить веранду и вычищенную мальчишками до блеска палату. Потом они погладили быстро высохшие под жарким солнцем рубашки и шорты.

Командир Вова, кое-как разобравшись в выражениях лиц, отобрал пятерых мальчиков с наилучшими выражениями и увёл их в лес на поиски места для отрядного костра и штаба.

Игорь Судаков в эту пятёрку не попал, опять обиделся. Дело в том, что, подметая землю метёлкой из прутьев с колючими листьями, передвигая в палате койки и залезая на две поставленные друг на друга тумбочки, чтобы смести с потолка паутину, Игорь всё время помнил слова вожатого, что лучших можно узнать по выражению лица. И когда замечал на себе взгляд Вовы Заботина, нарочно придавал лицу трудолюбивое выражение, будто ему жутко нравится сметать дурацкую паутину, которая не желает оставаться на мочальной швабре, а сыплется на голову и попадает в глаза.

Придавал, придавал выражение, а всё напрасно. Лучшими назначили других. «Ну и ладно, — стал он успокаивать себя. — Вова Заботин — командир неопытный, сам признался, что не умеет узнавать лучших. Да и тащиться по такой жарище в лес тоже не великое удовольствие. Приятнее отдохнуть оставшиеся до обеда полчасика в чистой и прохладной палате».

Игорь прилёг на свою койку, только успел закрыть глаза — и сразу уснул. И проспал бы еду, если б не разбудили ребята.

После обеда все, уставшие, с удовольствием улеглись исполнять сигнал «тихий час», а Игорю не спалось. Лежать и думать о том, что ты какой-то не такой, надоело. Он выбрался из-под простыни, надел шорты, обулся, подкрался к окошку — и был таков. Ноги понесли его к ангару. На этот раз, прежде чем пересекать широкую дорогу у Поляны сказок, он хорошо оглядел местность, подождал, пока прошли вниз докторша с какой-то вожатой, перескочил опасную дорогу и добежал знакомым путём до ангара, никому не попавшись на глаза.

Залез по бревну на крышу и перевернул кусок шифера.

Сразу появилась лохматая голова Дунина:

— Здорово!

— Салют, — сказал Игорь. — Ты в трудовом десанте участвовал?

— Нет, у нас с папой всегда порядок, — сказал Дунин. — Мы каждый день с утра прибираем, зачем ещё десанты устраивать? Вот если после шторма, бывает, весь пляж закидан мусором, травою морскою и досками, тогда приходится какой-нибудь отряд вызывать, чтобы помогли убрать.

— А ты входишь в какой-нибудь отряд?

— Нет, я сам себе отряд.

— И кушаешь сам по себе?

— Ага. Сажусь справа, за столиками, где начальство. Могу прийти в какое угодно время, и меня всегда поварята накормят.

— Да, устроился...

Игорь ещё больше зауважал Бориса Дунина. Тот это понял и добавил, чтобы усилить и закрепить впечатление :

— Я и зарядку не. делаю. Мы с папой вместо зарядки купаемся, с причала ныряем! Этого ни одному пионеру, кроме пловцов из кружка Александра Сергеевича, не позволяется. Но тебе я могу когда-нибудь устроить.

— Спасибо! Нас когда купаться поведут?

— Первое купание послезавтра с девяти тридцати до двенадцати. Но это разве купание... — Дунин горестно махнул рукой. — В воду по команде, из воды по команде, в воде не играть, не плескаться, не кричать, не драться, за ногу никого не дёргать, руками не махать, ногами не болтать, за буйки ограждения не заплывать — одно мучение, а не купание. Воду видел — и давай обратно на берег... Купаться хорошо безо всякого надзора и заплывать на сколько хочется. Сейчас начальство на пляж проследует, пойдём с тобой в скалы... Ну, как, привыкаешь к жизни?

— Слушай, Борис, — сказал Игорь, совсем проникнувшись к Дунину доверием, — а это ничего, что я в отряде как-то на отшибе, не со всеми вместе? Ребята за день все перезнакомились, а я как будто откуда-то забрёл. Ведь я вчера и на массовке не был, спина очень сожглась от солнца, жутко болела.