Читать интересную книгу Она была актрисою - Александра Авророва

Дурачок глотал наживку вместе с крючком, хотя и не упустил случая повыкаблучиваться — выбрал «Короля Лира». Ну и ладно, Корделия имелась — Дашенька, просто один к одному, а Лир… Кто же, как не сам Преображенский? Втянется и не уступит любимую роль никому.

Так и случилось. На известное имя пришли уже иные зрители, не только родственники и соседи, но и настоящие театралы, студия завоевывала авторитет. Виктория Павловна рискнула даже пригласить на спектакль пару знакомых критиков, хоть и понимала, что час еще не настал. Все радостно констатировали триумф Преображенского, а не театра. Театр лишь снисходительно одобряли.

Судьи были правы. На шекспировскую мощь не тянули ни режиссер, ни актеры — разумеется, за исключением Евгения Борисовича и частично Даши. Впрочем, Дашу профессионалы не оценили. «Прелестное, чистое дитя, — выразил общее мнение один из бывших Викиных однокурсников. — Только способна ли она сыграть что-нибудь, кроме себя самой?»

Зато девочку вдруг оценил Преображенский — причем даже слишком. Он помнил ее ребенком, подругой племянницы, и поначалу относился соответственно. На репетициях нередко язвил: «Это что, так играют на утреннике для мамаш в твоем детском саду?» Дашенькины голубые глаза становились еще трогательнее, и она горько вздыхала.

— Ты что позволяешь этому старому хрычу так с тобою обращаться? — нередко кипятился Денис.

— Но я действительно жутко недотягиваю до Евгения Борисовича по уровню, — разводила руками Даша, — оттого ему и неприятно. Я заслуживаю еще худших слов! Мне так перед всеми стыдно!

Денис пришел в студию из-за Дашеньки, и по причине дефицитности мужского пола Виктория Павловна не стала привередничать по поводу таланта. Тем более, парень молодой — двадцать семь, красавец, косая сажень в плечах. Ему бы на эстраду крутить бедрами под фонограмму, и восторженные поклонницы гоняли бы за ним по всей стране, а вот на театральной сцене деревенел и в первые любовники не годился, хоть и обидно было Вике терять такую фактуру, держа на вторых ролях.

Впрочем, и на том спасибо. Денис вообще не собирался играть, он просто заезжал за своей девушкой на машине, а когда репетиции затягивались, с удовольствием наблюдал за ними из зала. Но Виктория Павловна быстро смекнула, что он относится к типу людей, всерьез гордящихся собственной внешностью, и не упустит случая продемонстрировать ее публике. На фоне высокого, накачанного жениха Даша производила впечатление еще большей хрупкости, и Вика вовсю использовала этот контраст, строя визуальный ряд спектаклей.

Полузабытое слово «жених» возникло не случайно, «любовник» в данном случае как-то не годилось. Дашенька в свои двадцать во многом казалась шестнадцатилетней, и куда более взрослый Денис восторженно ее опекал. Он копил деньги на отдельную квартиру, после приобретения которой намеревался тут же вступить в брак. Заработок позволял надеяться, что желанный миг недалек.

Однако после премьеры «Короля Лира» в безмятежное воркование сладкой парочки ворвалась трагическая нота. Преображенский влюбился в Дашеньку.

Сперва Виктория Павловна лишь обрадовалась, поскольку не восприняла случившееся всерьез. Истории романов великого артиста вечно смаковались в богемных кругах, верностью он похвастаться не мог, хотя женат был лишь однажды — не только был, но и оставался, причем на женщине парой лет старше него. Судя по всему, основным ее достоинством было долготерпение. Короче, пускай старый дурак немного побегает за Дашкой, это гарантирует, что не бросит студию на произвол судьбы.

Только нашла коса на камень! Дашенька мягко, однако решительно отказала. Преображенский бушевал, умолял, безумствовал — девочка изумлялась, сочувствовала, но не уступала. Денис выходил из себя, его с трудом удавалось удерживать от прямых оскорблений в адрес соперника. Оскорблять Преображенского Виктория Павловна не собиралась позволять никому — иначе он уйдет. Лучше уж пожертвовать этими двумя — ан нет, тогда Евгений Борисович опять-таки уйдет вслед за своей прекрасной дамой. Куда ни кинь, все клин. Мало того! Администрация Дома культуры, несмотря на очевидные достижения студии, вдруг намекнула, что зал можно использовать куда разумнее, а именно открыть там бильярдную. Некие предприимчивые люди готовы давать за аренду бешеные суммы, и мы, хоть и уважаем вас, Виктория Павловна, безмерно, но склоняемся к согласию. Ведь находящаяся в бедственном положении культура финансируется по остаточному принципу, и сдача помещения — единственная возможность выжить. По поводу бедственного положения лично директора Вика могла бы сказать многое. Учитывая, что деньги за платные кружки шли в основном черным налом, не стоило удивляться, что директор раскатывает в мерседесе. Но аппетит приходит во время еды, и алчному начальнику покоя не давала мысль о студии, не приносящей дохода.

Виктория Павловна поняла, что если не сумеет что-нибудь предпринять, скоро придется снова начинать с нуля. А ведь столько энергии, столько сил, нервов и таланта вложено в дело, и несомненен прекрасный результат, почти успех!

Вот именно — почти. Если б успех был бесспорным, никто не посмел бы ее тронуть. В конце концов, зарвавшемуся директору можно было бы растолковать, что Дом культуры — это не его частная лавочка, а государственное учреждение, созданное для продвижения культуры в массы, причем она, Виктория Павловна, занимается именно этим благородным делом. Как будет поражено высокое городское начальство, узнав, что ради какого-то бильярда ликвидировали одну из известнейших студий Петербурга! Как ухватятся за забористую тему журналисты! И, наоборот, разве не приятно приобрести в городе славу мецената, сумевшего даже в нынешних сложных условиях выпестовать замечательный творческий коллектив?

Но, к сожалению, директор был прагматиком, и разговаривать с ним имело смысл только с позиции силы. Приведенные аргументы подействовали бы лишь в том случае, когда были бы подкреплены наглядно. Например, посвященными театру статьями в газетах, или посещением спектаклей весомыми людьми, или чем-то еще.

Виктория Павловна вообще привыкла действовать железной рукой в бархатной перчатке, а выпрашивать и бить на жалость не умела. Нет, следовало срочно, пока не произошло непоправимого, разыгрывать козырную карту и побеждать.

Речь шла о следующем. Вика примерно представляла меру собственных способностей и без жестокой необходимости не замахнулась бы на Шекспира. «Мышеловка» — это другое дело, тут все понятно, а всякие средневековые страсти… кто разберет, как они должны выглядеть? Но увы — на «Мышеловке» имя себе не сделаешь, пьеса слишком затаскана, за нею тянется шлейф низкопробных халтурных постановок. Нужно что-то в том же духе, но свеженькое. Желательно — пьесу современного российского автора, и не заумную, какие теперь в моде, а нормальную, простую, лучше всего детективную. С одной стороны, на нового современного автора можно заманивать критиков, а с другой, детектив привлечет зрителя.

Да, но где взять эту пьесу? Известные драматурги пишут нынче в другом ключе, к тому же весьма дороги, а у Виктории Павловны средств фактически не имелось. Она и без того постоянно доплачивала за какие-то необходимые студии мелочи свои деньги, и былые сбережения незаметно растаяли. Значит, придется искать человека нераскрученного, возможно, непрофессионала. И Вика, открыв телефонную книжку, принялась методично обзванивать знакомых.

Она давно применяла подобный метод — обращаться ко всем и каждому, даже если казалось, что данный человек на сей раз не может быть тебе полезен. Всякое случается, ибо неисповедимы пути господни. Не страдая застенчивостью, она полагала, что от пары вопросов и ответов ни от кого не убудет.

В результате удалось выловить свою бывшую соседку по курорту, сестра подруги которой, представьте себе, написала детективную пьесу!

— И очень интересную, — сообщила собеседница. — Я читала. Мы все читаем то, что она пишет, только почему-то никто этого не печатает.

Вика вздохнула. Страшно представить, какой дилетантский бред ей подсунут, однако выбора не было. Если это нечто более-менее приемлемое, уж она-то сумеет сделать настоящую конфетку, а если нет, продолжит поиск.

— А мне можно почитать?

— Могу даже вас с Мариной познакомить.

— Если можно, я бы сначала прочла пьесу, чтобы мое личное отношение к автору не помешало объективному восприятию.

А то потом попробуй отвяжись от этой неизвестной графоманки! Нет уж, знакомиться будем только при условии, что пьеса достаточно сценична.

Название — «Флейта Гамлета» — вызвало двоякие чувства. Довольно претенциозно, зато с подтекстом: как-никак, отсылка к Шекспиру, и этим легко дурить голову критикам. «О, здесь не примитивный детектив, а интеллектуальное действо с элементами загадки. Оно полно аллюзий и глубокого психологизма!» Разумеется, никакому идиоту не требуются в детективе аллюзии и глубокий психологизм, но без упоминания этих предметов обойтись нельзя, иначе твое создание заклеймят как китч. Следовательно, название скорее идет в актив.